Татьяна Луганцева - Медовый месяц с ложкой дёгтя

— Это печально, — согласилась Маруся, встречаясь взглядом с Никитой.

Тот покрутил пальнем у виска. Маруся еле сдержала улыбку.

— Извините, вашу кошку жестоко и подло убили? — решила она помочь Кларе Сергеевне, а заодно и избежать пространных рассуждений.

У дамочки даже вуаль затряслась.

— Господи, что вы такое говорите? С чего вы так решили? Почему вы меня перебиваете все время?

— Но вы пришли в отдел криминальной хроники. Я предполагаю, что было убийство, — сказала Маруся.

— Это еще только начало истории. Я же говорю, тут издалека начинать надо. Выслушайте до конца! Моя Луизка умерла от старости. Если бы ее кто-нибудь убил, то я сама бы убила подлеца за мою кошечку, — дама сжала маленькие кулачки так, что побелели костяшки пальцев. Ей трудно было не поверить. — И я бы сидела в тюрьме, а не у вас.

Никита начал подавать Марусе странные знаки, которые должны были означать, что пора выпроваживать посетительницу. Но вот как это можно было сделать? Решительный вид дамы говорил, что она пришла всерьез и надолго.

— Я поняла, что я не могу вернуть мою любимицу к жизни, но зато я просто обязана похоронить ее по-королевски! Мою драгоценную кошечку. Обеспечить ей память и достойные проводы. И тогда я стала искать, кто оказывает такие услуги. Долго искала, потому что услуг по кремации животных на рынке Москвы уже много. Но мне-то надо было лучшее! Моя кошечка была совершенно особой. И я нашла ритуальное агентство «Котопёс», которое подходило для того, чтобы организовать торжественные похороны.

— Kx… — закашлялся Никита, но сделал вид, что он подавился, а не умирал от смеха. — Интересное название.

— «Котопёс», — повторила Маруся. — «Хороним псов и котов»?

— Да там всех животных хоронят! — заверила Клара Сергеевна.

«А мне на ум просто расчлененка какая-то приходит… — подумала Маруся. — Не стала бы я хоронить свое животное при помощи организации с таким неблагозвучным названием…»

— Так вот, в фирме все на высочайшем уровне. Все даже лучше, чем для людей. Круче, я бы выразилась. Предлагаются гробики разных размеров, цвета, фактуры. Очень красивые и дорогие. В золоте, с дорогой обивкой, кружевами и в атласе, — закатила дама густо накрашенные глаза, вспоминая впечатливший ее ассортимент.

— Я поняла, поняла! Просто от-кутюр, — подтвердила Маруся, испугавшаяся, что Никита громко рассмеется — ведь разговаривать с разгневанной посетительницей дальше придется ей.

— Именно от-кутюр! Авторские разработки. Можно и по индивидуальному эскизу. Любой каприз! Я для своей Луизочки выбрала гробик очень романтичный, как в сказке, хрустальный. Словно большой волшебный алмаз для моей киски, — вздохнула Клара Сергеевна.

Маруся боялась отвлечься от ее лица, хотя и так думала только о том, что она действительно основательно влипла, согласившись пойти поработать в отдел криминальных новостей. Ей даже показалось, что Олег нарочно подставил ее или решил отомстить за отказ дать «жареный» материал о беспутной жизни олигарха. До денег он всегда был жаден, это она знала, до денег и до женщин, и неизвестно, какая из этих страстей побеждала.

— Но внутри гроба был не хрусталь! — закончила посетительница.

— Позвольте угадать? На нем твердо лежать, — подал голос Никита с самым невозмутимым видом.

— Совершенно верно! — обрадовалась Клара Сергеевна, что ее наконец-то поняли. — Поэтому внутри для моей дочурки было сделано все мягонько. Такой ярко-розовый простеганный атлас, и подушечка, и одеяльце.

Маруся вдруг совершенно отчетливо почувствовала, что ее тошнит. Вот за что ей всё это — и странное замужество, и теперь эта ненормальная тетка?

— И в гробик мы положили ее любимую игрушку: клубочек, мисочку, корм. Все, что так необходимо было моей девочке, — всплакнула Клара Сергеевна.

Маруся вздохнула, потому что у нее просто уже не было сил.

— И я заказала место на зеленой аллейке под кустом жасмина и — ой, извините! Сейчас снова заплачу: как вспоминаю этот трогательный момент, так всё волнительно… Мою Луизочку нес специальный человек в черном похоронном костюме, люди с вежливыми, скорбными лицами вырыли могилку, играла музыка. Все было, как я и хотела, без этого бездушного отношения к животным. Мол, подумаешь, какая-то кошка! Людей не на что хоронить! Думаете, я такого от соседок не выслушала? А это не их дело! Для меня это была не просто кошка, а существо, которое лучше их всех вместе взятых. Думала, что и душа моей девочки на небе радовалась таким почестям. Нет, вы не думайте, что я с ума сошла…

— Нет, мы так не думаем, — заверила ее Маруся, — только можем предполагать.

— Вот-вот, предполагать. Я — не очень молодая, одинокая, но при этом богатая женщина и имею право позволить себе любой каприз.

— Если это в рамках закона, — снова дал знать, что он участвует в беседе Никита, стуча по клавиатуре.

— А никто закона и не нарушал! Я имею право похоронить свое животное? Имею! Они — официальная фирма по предоставлению именно таких услуг, ООО, или там АОО, ЗАО — я не знаю, но с документами у них все в порядке. А уж на что тратить деньги, мне тоже не может никто указывать.

— Мы вам не указываем, — заверила Маруся, которая хотела бы уже приблизиться к сути вопроса, а то ей давно надоели эти кошечка, розовые подушечки и хрустальные гробики.

— Вот и не надо предполагать, что я чокнутая! Для меня моя Луизочка была единственным светом в окошке! И ради нее я готова потратить не один миллион. И что хочу, то и делаю. Я осталась довольна погребением моей девочки. Очень довольна.

— Это главное для вашего спокойствия и для упокоения души вашей Луизочки, — хмыкнул Никита.

— Хорошо с вами разговаривать, — отметила Клара Сергеевна, — умные люди вы — журналисты. У меня любовник был, очень известный журналист. Он потом основал самый известный в мире журнал.

— Это какой? — на мгновение Никита оторвал взгляд от монитора и даже скосил глаза в их сторону. Все, что касалось журналистики, конечно, ему было интересно.

— «Плейбой». Известный журнал, это когда мы с мужем за границей жили, — пояснила Клара Сергеевна.

— Вы были его любовницей?! — ахнула Маруся. Клара Степановна игриво поправила свои иссиня-чёрные прядки.

— А что? У меня первый муж дипломат был. Что вас так удивляет? Я красивая была и молодая, да и он еще не так избалован женщинами. Да что там говорить! Я разбила ему сердце! После меня он и переключился на всю жизнь на блондинок, ну, по крайней мере, я так думаю. Да что мы всё о нём да о нём? Глупость какая-то, но он был молод, я молода, он очень напорист. Это с возрастом мужчина охотно выдает окружающим, что стареет, окружая себя женщинами все более и более юными. Я давно забыла о нем, сейчас что-то всплыло в памяти, на вас вот посмотрела. Люблю я журналистов! Пытливые люди. Умные. А для меня умные — значит сексуальные. Равные понятия.