Под прицелом ...

– Келс, я не сделаю ничего плохого, что бы могло навредить твоей работе. Если ты не веришь моим словам, поверь хотя бы в мою честность.

Она кивает, отпускает руку и отворачивается к окну.

Ворочаюсь в кресле, из-за чего футболка трется о соски. Я вздрагиваю, поскольку моя бурная активность до взлета сильно обострила чувствительность, но оно того стоило. Келс оборачивается ко мне. Должно быть, она почувствовала, как я вздрогнула, потому что покраснела от гнева, прежде чем опять отвернуться.

– Не стоит вести себя стервозно только из-за того, что ревнуешь, – бормочу я, прекрасно осознавая, что не стоило этого говорить, но сдержаться не могу.

Она молчит и лишь сжимает подлокотники так, что белеют костяшки пальцев.

Ищу в сумке что-нибудь почитать, но все же спрашиваю:

– Скучаешь по Элизабет?

– Нет… Вообще-то, да, немного. Всегда скучаю пару дней после ее отъезда, – признается тихо она, прислонившись лбом к иллюминатору. – Но сейчас не из-за этого.

Откладываю журнал на колени.

– Хочешь поговорить? – она молча отказывается и утирает слезу. Знаю, что это рискованно, но кладу руку ей на колено. – Если изменишь свое решение, ммм … ну, я рядом, ты знаешь.

– Спасибо тебе, – еще один грустный ответ. И почему мне так жалко ее?

Через полчаса после взлета замечаю, что Келс уснула, прислонив голову к стене. Прошу Терезу принести одеяло, укрываю девушку и легонько укладываю ее голову к себе плечо. Она прижимается ко мне, обхватывая во сне мою руку. Чудесное ощущение.

Даю чаевые посыльному, прежде чем закрыть дверь, и бросаю свою карточку-ключ через всю комнату на стол, но та падает мимо. Ну, конечно, теперь еще и это. Во-первых, проснувшись, я обнаружила, что моя голова покоится на плече у Харпер. Это не было неприятным ощущением, поэтому и вызвало мое раздражение. Затем по дороге к гостинице пришлось выслушивать ее разговоры с мальчиками. Из-за чего я пришла к выводу, что работаю с тремя переростками со склонностью к правонарушениям, на одном из которых очень приятно спать.

Так, Келси Стентон, прекрати сейчас же! Ты не можешь, не будешь и не имеешь права думать так о ней.

В комнате очень холодно, и первым делом я включаю обогреватель. Затем открываю дорожную сумку, достаю удобную пару брюк и рубашку. После того, как я чувствую себя комфортно одетой, открываю портфель и вытаскиваю файл.

Мы – в Омахе, штат Небраска, исследуем зарождающийся культ. Их поселение находится на границе Каунсил Блаффс и занимает почти 40 гектаров. Согласно документам, культ зарождался как пристанище для семей, стремящихся к общинному образу жизни. Затем он разросся, и его приверженцы стали совсем неуправляемы, особенно когда выбираются за покупками. Несмотря на то, что земля обеспечивает их почти всем необходимым, некоторые вещи они закупают в городе. И очень часто эти вылазки заканчиваются жестокими побоищами. Они ощущают давление со стороны горожан, на которое отвечают агрессией.

На данный момент у властей нет причин вламываться к ним в поселение. И пока они стараются просто присматривать за членами общины во время их еженедельных вылазок, чтобы снизить уровень насилия.

Блестящую идею сделать эту передачу предложила Таблоид. Информатор рассказал ей о некоторых направлениях их деятельности, способствующих превращению общины в новый культ Вако {7} 7 Вако – культ «Ветвь Давидова», группа из Вако (штат Техас), образованная еще в 1942 г., путем откола от «Церкви адвентистов Седьмого дня». Приверженцы верили, что Иисус Христос скоро вернется на Землю, были вегетарианцами и отмечали Шаббат. В феврале 1993 г. органы власти попытались провести проверку в здании секты, но ее члены отказались их впустить. Началось противостояние. Здание было окружено подразделениями ФБР, попытавшимися заставить членов культа покинуть помещение с помощью применения психологических средств воздействия – двадцать четыре часа в сутки по громкоговорителям передавались различные звуковые раздражители. Осада длилась двадцать один день и закончилась трагически. 19 апреля 1993 г. силы ФБР пустили внутрь газ и прорвались в здание. Здание моментально было охвачено огнем, в котором погибли семьдесят четыре члена культа и несколько офицеров ФБР. , и Харпер хочет быть на передовой, чтобы увидеть все своими глазами. Впрочем, как всегда. Я провела маленькое расследование и составила досье на некоторых членов общины. И хотя информации немного, все равно становится ясно, что эти люди – изгои общества, они лишь ищут место, которое могли бы назвать своим домом. И если это все, что им нужно, я могу им только позавидовать.

Мысли постоянно возвращаются к Харпер. Она и вправду очень хорошо держалась в полете и не изводила меня по поводу инцидента с полицией. Но меня очень нервирует, что пришлось впустить ее в свою личную жизнь. Кто знает, как она использует это против меня, если решится, конечно. Надеюсь все же, что нет.

Я не в самом лучшем настроении – родители снова судятся. Вчера получила новую повестку в суд. Они развелись почти двадцать лет назад, и мне бы очень хотелось, чтобы они прекратили, наконец, все гражданские иски друг против друга. Даже не представляю, что будет на этот раз, потому что не общалась с ними с прошлого судебного заседания.

Эта неделя будет долгой.

Поселение окружено двухметровым проволочным колючим ограждением. Это не так уж дешево для 40 гектаров. Подъезжаем по грунтовой дороге к охраняемым воротам с небольшой сторожкой, из которой выглядывает неряшливый мужичок с охотничьим ружьем наперевес. Он наставляет его на нас, когда минигрузовик замедляет ход и останавливается метрах в 30 от него.

Сегодня утром мы были в филиале компании и загрузили в грузовик оборудование. Джимми молча сидит сзади, Келси – возле меня. Конрад остался в филиале, ожидая нашего сигнала. В Небраске лучше пользоваться микроволновой связью из-за ровной поверхности и длинных волн.

С любопытством рассматриваю бородача у ворот, стараясь предугадать, какая угроза может исходить от него.

Оборачиваюсь к Келси. Она сидит тихо, как в наш первый рабочий день, когда мы ехали в библиотеку. И хотя тогда она кипела от злости, сейчас я чувствую лишь, что она расстроена. Что-то мучает ее и влияет на работу.

– Встряхнись, Крошка Ру! Ты нужна мне здесь.

– Я готова, Таблоид.

Слегка улыбаюсь. Да, это новое прозвище звучит оскорбительно, но мне даже нравится. Она тоже ничего не высказала против «Крошки Ру».

– Пойдем переговорим с ним, спросим, хотят ли они интервью, есть ли у них вопросы, которые можно обсудить в эфире. Если они запустят внутрь, идем только мы, Джим. Ты остаешься здесь, в грузовике.