Под прицелом ...

– Его зовут Сэм.

У этих типов на удивление самые обычные имена.

Крис оборачивается и без дальнейших разговоров открывает дверь, ведет нас по короткому коридору до лестницы и затем – на второй этаж. Останавливаемся у тяжелой серой двери. Крис предупредительно стучит и открывает ее, приглашая нас войти.

Предполагаю, что чудище перед нами и есть Сэм. Он огромен – около двух метров ростом и, наверное, метр в ширину. Однако он не толстый – сплошные мускулы и кости. Сэм изучает нас своими серыми глазами, и мне не нравится их стальной блеск. Неосознанно придвигаюсь поближе к Келси, и только сейчас понимаю, что она также придвинулась ко мне, – мы почти наступаем друг другу на ноги.

Наша четверка битый час по-идиотски рассматривает друг друга. Мы с Келси ожидаем, когда же один из них начнет шевелиться, но ничего не происходит.

Поэтому Келси делает шаг вперед.

– Келси Стентон, – она кивает на меня: – А это мой партнер, Харпер Кингсли.

Приходится прикусить язык, чтобы не добавить «в несексуальном смысле».

Кажется, у Криса сейчас вылезут из орбит глаза от ее нахальства. Но Келси храбро протягивает руку и ждет несколько ужасных секунд, прежде чем ее маленькие пальчики будут пожаты огромной лапищей.

– Сэм.

– Приятно познакомиться, Сэм. Мы с Харпер подумали, что вам, возможно, нужен хороший пиар. В городе не очень лестно отзываются о вас, и вы, ребята, могли бы изложить свою версию событий, прежде чем копы выдвинут против вас обвинения, как это было в Вако.

Делаю все возможное, чтобы удержать свою челюсть. Мне приходилось видеть Келс в разных ситуациях, но что-то не припомню в ней рвения рисковать почем зря. Она полностью проигнорировала предупреждение Криса.

Повисло тягостное молчание. Ждем реакцию Сэма. Он держит нас в напряжении почти минуту, а потом раскатисто смеется и отпускает руку Келси.

– А ты – не робкого десятка, мне это нравится в бабах.

– Хм, – Келси кривит губы, – только я бы заменила слово «бабы» на «женщины», – она делает паузу. – Так вы хотели бы дать интервью?

– Ты же сюда за этим и приехала, маленькая леди, – усмехается он. – Давайте начнем.

– Келс, – тихо зову ее. – Иди сюда на минутку, нужно нацепить на тебя оборудование.

Она придвигается поближе, и я разворачиваюсь спиной к мужчинам, закрывая нас и прилаживая клипсу с микрофоном. Пока перекидываю провод через плечи и спину к соединителю, стараюсь не реагировать на теплоту ее кожи.

– Зачем ты это сделала?

Она пожимает плечами и улыбается. В первый раз после того, как мы покинули Лос-Анджелес.

– Этот трюк использовали мои родители, настраивая меня друг против друга: мама предупреждала, что папа очень зол и о чем я должна молчать при разговоре с ним. Это была игра в доброго и злого полицейского, и я быстро поняла, что лучший способ внести смятение между ними – сходу начинать разговор с запретной темы.

Ее слова веселят меня, и я чуть дергаю рифленый воротник рубашки Олсона:

– Отличная работа, Крошка Ру. Готова?

Она кивает и гладит камеру, прежде чем вернуться к мужчинам.

Немного препирательств, и мне удается убедить Сэма нацепить такой же микрофон, как у Келси. Но мысль о прикосновениях к нему не только не задерживается у меня в голове, но и вызывает некоторую тошноту. Перед началом интервью выставляю освещение и фиксирую камеру на штативе. Направленный микрофон я использую позже для дополнительных комментариев, которые могут поступить от других присутствующих в комнате. По опыту знаю, что именно они и представляют наибольший интерес. В заключение вытягиваю антенну в окно в направлении грузовика, чтобы Олсон смог уловить сигнал. Это позволит нам сделать копии кассет в грузовике и на станции, просто на всякий случай. Меня мучают не очень хорошие предчувствия.

Боже, эти парни никак не могут заткнуться. Келси даже не пришлось особо расспрашивать, они нагородили столько, что нам придется долго поработать над тем, чтобы нарезать из всего этого что-нибудь путное. Джимми делает несколько комментариев по ходу съемки в мой микронаушник, наблюдая за происходящим из грузовика.

Они хорошо образованы. Их дети ходят в школу, и работа в поселении равномерно распределена между женщинами и мужчинами. Мне нравится такой подход. Они здесь уже пять лет. Крис был основателем общины, изначально зародившейся как приют для женщин и детей, спасающихся от насилия.

Крис и Сэм работали в социальной службе в Линкольне, и, очевидно, в какой-то момент устали от бюрократических проволочек и постоянного риска, которому подвергаются многие семьи (им бы как-нибудь приехать в Лос-Анджелес), поэтому в один из вечеров в баре у них возникла идея об удаленном поселении. Неплохая, на мой взгляд, и те, кто желает здесь остаться, живут по собственной воле, а их семьи могут приезжать и уезжать в любое время.

Сэм упомянул о разных религиозных группах и вольном вероисповедании, а также о том, что его избрали на должность «координатора».

Все это звучит круто. Интересно, а что они думают об однополых отношениях?

– А сколько человек в общине? – спрашивает Келси где-то через час после начала интервью. Это первый вопрос, который ей, наконец, удается задать.

– На прошлой неделе было около ста сорока, – отвечает Сэм. – Хозяйство ведется сообща, кухни и гостиные используются на несколько семей, отдельными являются только спальни.

– А этого участка хватает на всех?

Сэм пожимает плечами:

– Теперь, когда нас так много, мы, конечно, не самодостаточны, но не можем отказывать в помощи. Кое-что по мере необходимости закупаем в городе, и у нас есть прибыльное хозяйство, которое помогает держаться на плаву.

– Расскажите об этих поездках в город, – напоминает Келс.

– Небольшая группа наших тинэйджеров отвечает за закупки и продажу товаров. Каждый вносит свою лепту в общий труд. Это хорошая работа для молодежи: они учатся ценить деньги и быть частью социума.

– Но… – Келси подбивает Сэма прервать повисшую паузу.

– Но у нас есть и парочка юнцов, имеющих слишком высокое мнение о себе и о границах дозволенного.

– А в городе думают, что тут живет кучка фанатиков, – подчеркивает Келси.

Браво, Келси, ты взяла быка за рога! Фокусирую камеру на серьезном лице Сэма, пока он обдумывает ответ.

– Мы никогда не старались доказать обратное. Они считают, что тут – рассадник всех мыслимых и немыслимых безобразий. Но, по правде говоря, это их совершенно не касается. Мальчики, конечно, ведут себя не самым лучшим образом, но мы работаем над этим.

– Вы им запрещали выезжать в город?

Сэм шокирован вопросом:

– Конечно же, нет. Как раз сегодня они отправились туда.