Георгий Громов - Наизнанку. Московский роман

Насколько я знал по рассказам, за последние годы Тимур заработал около четырех тысяч бачей, и он бережно хранил скопленное в ящике в каком-то клубе, где и танцевал. Видимо, у него были свои планы по поводу этих его денег, но в один прекрасный день кто-то особо умный прямо из ящика спиздил эти денюжки и не моргнул. Тимур от горя почти с ума сошел, бедняга реально тронулся умом, ему так нелегко было накопить несчастные баксы.

Сейчас Тимур – Стартер работал с нами и жил в этом же клубе, вообще жить там нельзя было, это как-то не приветствовалось, но сам хозяин в виде особого исключения разрешил Тиме на время поселиться в нашей небольшой гримерке, у него также был ящик с вещами, документами и прочим. Никто не мог понять, сколько ему лет, да ему и в лоб не задавали таких вопросов, слухи ходили, что около сорока, кто-то говорил, что ему реально сорок четыре, а кто-то рассказывал, что ему не больше тридцати пяти. Я не особо хотел вдаваться в подробности всей его жизни, я знал только некоторые факты. Услышал их от других людей. Единственное, что скажу, – это то, что Стартер нормальный чел, без понтов, присущих продвинутым стриперам, неразговорчив, угрюм, внешне мне всегда напоминал человека шестидесятых годов, например, известного вратаря Льва Яшина.

– Вот это я называю – «завод», тот завод, который подстегивает девок полезть за бумажником.

Шеф был абсолютно серьезен и даже не пьян, что говорило о том, что наш разговор носил серьезный характер.

– Да, Стартер красавчик, – сказал Валера, посмотрев на его выступление.

– Я вам, ребята, рассказываю, что он как раз не красавчик, а работает, как подобает. Проблема в его возрасте. Может, вы поедете на несколько месяцев в Голландию? У вас есть уже «номера», хореограф, вам еще поставят несколько, вы там и поработаете, опыта наберетесь, номера новые сделаете, вообще увидите, как надо работать на сцене. Каждый месяц оплачивается в тысячу чистыми от меня, плюс все заработанное, кроме чая, делится пополам, как вам такой расклад? Проживание и питание за мой счет.

– Надо подумать, в принципе неплохо, – сказал удивленный Валера.

– Неплохо! Штука баксов в месяц уже неплохо? – хозяин якобы свирепел, но это лишь внешне, так как внутренне он не ощущал ничего.

– А сколько можно подумать? – спросил я.

– У вас что, головы есть, чтобы думать? – он взглянул на нас, казалось, что его взгляд сканировал тебя насквозь. – Пару дней, как раз до субботы.

– Хорошо, до субботы мы ответим.

Он немного покачал головой и что-то хотел добавить, но зажужжал на столе его мобильник, он быстро взял его и спокойно сказал:

– Все, ребята, идите работать.

Все складывалось неплохо. Я даже подумал, что это неплохое предложение, много плюсов. Конечно, есть и свои недостатки, но, в целом, можно было и денежек скопить, и посмотреть другую страну. Но вот только я еще не догадывался, что меня ждет этим утром. Как-то Алекс сказала мне, что ночью она чувствует себя гораздо уютнее, чем днем. На мой банальный вопрос почему, я получил незамысловатый ответ: ночью никто никуда не торопится и все вокруг спокойно, люди отдыхают от своих забот и проблем.

Не согласиться с ней было нельзя, она это сказала с такой искренностью, что я просто поверил. Я вспомнил ее и загрустил, а мне скоро на сцену, и я буду искать ее глазами, но не найду, она же тоже сейчас танцует.

В гримерке уже не протолкнуться: шум, гам, суета перед номерами.

– Бля… где мои шорты?

…

– Сколько у нас времени до выхода и где вообще расписание, вы что, его в сортир унесли, что ли?

…

– Там девки пришли с «Богов», с ними хоть побухать можно.

– Алекс с ними, не видел?

– Не, не видел ее, там другие.

…

– Где же все-таки мои шорты?

…

– О, Тим, а зачем ты там бреешь?

– Чтобы запаха не было, когда потею.

– Серьезно?

– Я еще, когда в бальных выступал, узнал.

– Да-а, я с этим сталкивался.

– Кабан, а ты сегодня в номерах?

– Да, по-моему.

– Mortal Kombat сможешь отработать?

– Легко.

– Круто.

…

– Да это я делаю, а ты за мной, забыл, что ли? А потом синхронно выпад.

– А на каком моменте в зал спускаемся?

– Ты идиот? На вторую песню, на East 17, не путай меня.

…

– Парни, а что это с мелким? Он обдолбался опять? Мелкий, ты спишь, что ли, с открытыми глазами?

– Да оставь его, не видишь, он стеклянный совсем, как Элвис.

– Он так копыта отбросит, может, его расшевелить?

– Бесполезно, он сам в себя придет, не в первый же раз.

– Парни, вам что, заняться нечем? Я просто устал.

– Я же сказал, он сам в себя придет.

– Ну, чувак, ты даешь!

…

По завершению номера мы вернулись в гримерку,

Я чувствовал слабость и равнодушие к происходящему, от наполняющей меня пустоты я заперся в сортире и присел на унитаз. Я вдруг осознал, что я страдаю, грущу, эта пустота появилась не случайно, я ослабел морально, да и физически тоже, мне резко захотелось домой, к деду и бабуле. Я пообещал себе, что позвоню им завтра днем. Как я соскучился по деду и его моральным наставлениям, по бабулиным плюшкам, по детству, в котором так давно не был.

У унитаза была оторвана крышка, но своим задом я не ощущал холода, ну, может, только поначалу. Мне было уютно одному в этом маленьком пространстве. Охренеть, как мало нужно, чтобы чувствовать себя спокойно и умиротворенно.

Меня отпустило, я омыл холодной водой лицо и небрежно вытер его рукой. Вышел в бар: по телевизору, подвешенному над стойкой, крутилась нон-стопом кассета с накачанными мальчиками, где те изображали для распущенного голубого зрителя игру на пляже в американский футбол. Мало интересного. Я огляделся: на сцене шел какой-то номер, и поэтому пустили дым, а он разлетелся по всему клубу будто осенний утренний туман.

Я прошел чуть дальше к биллиардной и, черт возьми, увидел там Алекс, наверняка это была она, ее формы трудно было не узнать, даже сквозь туман, она нервно разговаривала с каким-то мужиком, мне незнакомым, и трудно было определить, какого он возраста, но меня эта сцена уже задела. Я не слышал слов и раздумывал, подойти мне к ним или нет.

– Для этого мне не нужно было сюда приезжать.

– Я тебе, по-моему, говорил, что откручу голову любому, и тебе в том числе!

– Открути себе что-нибудь! Ты болен, по-моему! Комплексы свои подавить не можешь? Ошарашен, что кто-то может быть лучше тебя? Поэтому жаждешь что-то сломать? Иди и убейся об стену!

– Рот закрой, я твою голову об стену приложу и еще чью-нибудь. И по-моему, будет это очень скоро. И не надо так ухмыляться. Ты что думаешь, я шучу, что ли? Сейчас ребятам звякну, будут здесь через 10 минут.