Юлия Добровольская - Люби себя, как я тебя (сборник)

— Только не подумай, что я зануда, — сказал вошедший за ней Лев.

Она засмеялась и тут же едва не расплакалась. Было так хорошо, что в это просто не верилось.

Они позавтракали и прощались в прихожей, не в силах оторваться друг от друга.

— Я заеду… в два.

Анне показалось, что Лев сказал это как-то не очень уверенно. Возможно, только показалось.

— Позвонишь? — спросила она.

— Но я не знаю вашего номера. Вы же не даете свой телефон после первой встречи?

Анна, смеясь, записала номер в протянутую Львом книжку.

Он позвонил минут через двадцать.

— Ау-у. Проверка связи. Я на рабочем месте.

— Я тоже. — Анна стукнула пару раз клавишами машинки, хотя сидела за компьютером.

— Что пишем?

— Стихи.

— Не может быть!

— Я тоже думала, что уже не может быть.

— И про что ваши стихи?

— Не про что, а про кого… про вас.

— Что вы говорите! Можно полюбопытствовать?

— Можно. — Она помолчала. — В изумрудные глаза изумленный кину взгляд: изумительно хмельные, словно теплый виноград.

После некоторой паузы, в трубке раздалось:

— Итого три.

— Что — три? — не поняла Анна.

— Три портрета одного лица. Неплохое начало.

— Неплохое название.

— М-да… И когда же вы успели?

— Я же не спрашиваю, когда вы успели.

— А что, я тоже что-нибудь уже успел?

— Помыть посуду.

На другом конце провода раздался тихий гром.

— Вас там не уволят?.. — спросила Анна. — За болтовню в служебное время.

— Вы правы… пора прощаться. До встречи.

— До встречи.

Повисла пауза.

Анне хотелось сказать, что она скучает, думает о нем…

— Целую, — робко сказал Лев.

— И я, — сказала Анна и поняла, что они оба еще не до конца поверили в случившееся.

Около двух снова раздался звонок.

— Ну что, вы готовы?

— Готовы.

— Тогда — слушай мою команду! Через десять минут под вашим балконом будет стоять знакомый экипаж. Он повезет вас, куда нужно, и будет ждать, сколько нужно.

— А-а-а… вы?

— Непредвиденности на работе. — Что-то настораживало в его голосе. — Кроме того, моя встреча в аэропорту отменилась по не зависящим от меня обстоятельствам.

— Правда?

Ее смущал неуверенный тон, прикрытый натянутой бравадой. Или это только мерещится на фоне обычной предаэропортной нервячки?..

— Правда. Я позвоню, когда вернешься… Надеюсь, сегодня не одна.

— Я и вчера не одна вернулась…

В трубке раздалось грозное рычание. Анна засмеялась. Все снова встало на свои места.

— Пока, — сказала она.

У крыльца стоял «знакомый экипаж». Из него вышел молодой человек.

— Вы — Анна? — Он распахнул перед ней переднюю дверь. — Я Сергей.

— Очень приятно, — сказала Анна. — Позвольте, я сяду сзади.

Она надеялась, что это создаст дистанцию и избавит от разговоров с вполне милым мальчиком, который не имеет никакого отношения к ее досаде и виноват лишь в том, что он — не Лев.

Ей хотелось, насколько это возможно, побыть одной. В душе теснились переживания вчерашнего вечера, прошедшей ночи — такие нереальные в свете яркого дня, будто умытого и проветренного внезапной грозой. Если бы не эта зеленая «семерка», все произошедшее накануне могло бы показаться наваждением…

На сей раз самолет прибыл по расписанию. Они обнялись с сестрой.

— А почему ты одна? Где обещанный жених?

— Должен быть где-то здесь, — сказала Ленка, глянув по сторонам. — Хотя это вовсе не жених, — добавила она, — а всего лишь кандидат в.

И рассказала, что доброжелатели нашли предлог познакомить ее с положительным холостяком без вредных привычек… что вообще-то она таких «чтучек» терпеть не может, но ей надо передать ему вот этот пакет с какими-то важными документами… у их фирмы деловые связи с заводом, на котором он ведущий программист… и тэ дэ… тебе это интересно?

Они подождали у выхода с рейса, пока информация на табло не исчезла с легким шелестом, и направились к стоянке.

Не успели они войти в квартиру, как зазвонил телефон.

— Да? — Анна была уверена, что это Лев.

— Привет, — произнес низкий голос, от которого застучало в висках, — С приездом.

— Спасибо.

— Без приключений?

— На этот раз без.

В трубке громыхнуло.

Анна не хотела выдать волнение, но сдержать его была не в силах. Ленка косила внимательным взглядом.

— Ну, не буду мешать, — сказал Лев. — Позвоню позже.

— И только?

— Поживем — увидим.

Странный ответ, и опять странные нотки в голосе. Может, он не один у телефона?..

— Ладно, пока, — сказала Анна.

— Пока. Целую, — сказал Лев.

Один… А почему голос чужой?..

— Угу, — ответила она в расчете на то, что ее поймут на том конце провода, и положила трубку.

Но ее поняли и здесь. Сестрица подбоченившись подступала к Анне:

— И с кем это мы мурлыкали?

— Так… случайный знакомый… — Анна пыталась ускользнуть от ответа. — Умывайся, кормить буду.

— Нет уж, рассказывай, я же не отстану, ты меня знаешь!

— Лена! перестань… нечего рассказывать.

— А что это мы в личике переменивши? Ты на меня, на меня смотри.

— Хорошо, хорошо. Расскажу. Потом.

— Раз потом, значит, есть о чем. Твое счастье, что у меня с утра во рту, кроме крылышка какого-то заморыша, ничего не было.

Ленка ела со своим обычным аппетитом, до сих пор не отражавшимся на ее фигуре, и похваливала Аннину стряпню:

— Вку-у-усно… Этому кандидату в женихи стоило появиться хотя бы ради обеда.

— Может, позвонит еще?

— У него нет моих координат… только внешность, номер рейса и оранжевый опознавательный пакет. М-м-м… моя любимая селедочка рулетиками… И вообще, не напоминай мне больше об этой авантюре! Я предпочитаю естественные процессы… А документы, моя безотказная, ты уж передай ему сама. Только когда я улечу… пакет в прихожей на комоде… номер телефона внутри.

— Когда ты летишь?

— Послезавтра… Ань! Пойдем сегодня со мной на прием! У меня приглашение-то на двоих… с кандидатом этим. Не люблю я, правда, с кораблей на балы… но кто ж знал, что в августе может обледенеть взлетная полоса!.. Анька, ты что?.. что с тобой?

Анна, поскуливая, сползала со стула под стол.

— Чего это ты так развеселилась? — Сестра смотрела на нее недоуменно.

— Неужели правда… полоса обледенела? Ой, не могу!..

— Что это тебя так развеселило?.. Давненько я милочку мою такой не видела!

Успокоившись, Анна рассказала, как после информации об отмене Ленкиного рейса ей, умирающей от невыносимой жары, пришла в голову мысль про обледеневшую где-то на краю света полосу, как она чуть не лопнула со смеху и едва не растоптала симпатичного мужчину, который, пожалев спятившую, довез ее до дому, и что она в знак благодарности накормила его обедом.

О том, что это был не обед, а ужин, и прочие детали Анна не сказала.