Хейли Норт - Ложь и любовь

Саманта – о чудо из чудес! – относительно тихо играла с Барби и Кеном, которых миссис Феннистон разрешила ей взять с собой в дорогу. Девочка сняла с дивана оставшиеся подушки, на одной из них жил Кен, на другой – Барби.

Мэг точно уловила момент, когда в комнату вошел Паркер. Он переоделся в строгий темно-серый костюм. И хотя Паркер умел носить деловой костюм с непринужденной элегантностью, в нем он выглядел далеко не так беззаботно, как раньше в простой спортивной одежде. Паркер стоял с таким видом, как будто хотел о чем-то поговорить, но был не уверен, подходящее ли выбрал для этого место. Что довольно глупо, если учесть, что они находятся в его библиотеке.

– Боюсь, мы совсем выжили вас из кабинета, – неуверенно проговорила Мэг, пытаясь понять, не начал ли ему надоедать беспорядок.

– Ничего страшного, я все равно собирался сегодня работать у себя в конторе.

– Хорошо.

На самом деле Мэг хотелось сказать совсем другое: «Не уходи, сними свой дорогой пиджак, закатай рукава и назови столицу Ботсваны».

Паркер повернулся к двери. Саманта подняла Кена и обратилась к нему:

– Как ты думаешь, Кен, Паркер будет с нами играть? Паркер заколебался.

Мэг ждала. Сделает ли он вид, что не слышит, и уйдет как ни в чем не бывало?

Собрав кукол, Саманта подошла к Паркеру и потянула его за полу пиджака. Он медленно повернулся к ней.

– Ты хочешь, чтобы я играл с тобой?

Саманта кивнула.

– Я самая младшая, я еще не хожу в школу, поэтому со мной некому играть. Но вы же ничего не делаете.

На лице Паркера появилось такое забавное выражение, что Мэг чуть не расхохоталась. Словосочетание «ничего не делаете» как-то не вязалось с образом Паркера, занятого управлением империей Понтье. Ответ Паркера заглушил нетерпеливый возглас Элен:

– Мама, щелкни мышкой!

Подойдя к столу, Мэг оглянулась и увидела, что Саманта ведет Паркера к диванным подушкам. Как будто прочтя мысли Мэг, Паркер снял пиджак, положил его на оставшееся без подушек сиденье дивана и сел на пол рядом с Самантой, скрестив ноги по-восточному.

– Я могу поиграть несколько минут, но только тебе придется объяснять мне, что делать.

Мэг улыбнулась: Саманта только так и играет.

Прошло полчаса. За это время Паркер, действуя за Кена и следуя указаниям Саманты, пригласил Барби на свидание, заехал за ней на «феррари», роль которого выполнял его же ботинок, отвез ее в ресторан, находящийся на террасе, куда из библиотеки вели застекленные двери, затем доставил ее обратно домой и поцеловал на прощание. Когда Мэг пришла к нему на выручку и объявила, что пора кончать игру, Паркер почувствовал облегчение и необъяснимое разочарование. Он прислонился к дивану и улыбнулся Мэг:

– Что дальше? Учеба? Мэг глянула в окно.

– Сегодня хорошая погода, поэтому, думаю, мы можем устроить пикник. Но вы, кажется, говорили, что вам нужно быть в офисе?

– Пикники – это для малышни, – заявил Гас.

– Кен и Барби хотят на пикник! – возразила Саманта.

– Папам всегда нужно в офис, – со знанием дела сообщила Элен.

– Паркер не папа, он мой дядя, – пояснил Гас.

– Что вы думаете насчет поездки в Шугэ-Бридж?

Паркер сам удивился, услышав собственный голос. Должно быть, он выжил из ума! От Нового Орлеана до Шугэ-Бридж добрых полтора часа езды, а у него полно дел.

– Что такое Шугэ-Бридж? – спросила Элен.

– Это место, где Понтье выращивают сахарный тростник, – сообщил Гас. – Я был там всего один раз, но можешь мне поверить, делать там абсолютно нечего.

Если Паркер еще колебался, то слова Гаса решили вопрос. В Шугэ-Бридж нечего делать? Да это одно из его любимых убежищ вне города! Конечно, с Марианны и Жюля станется привезти ребенка в нарядном костюмчике и приказать ему сидеть на веранде и не устраивать беспорядка!

– Урожай сахарного тростника почти собран, но еще одно поле осталось неубранным. Оденьтесь во что-нибудь попроще, и я вам покажу, сколько всяких занятий можно найти в Шугэ-Бридж!

Мэг улыбалась одобрительно и немного удивленно. Она, небось, думает, что он никогда в жизни не ходил босиком, не одевался во что попало. И она почти права, если не считать времени, когда дед привозил его на лето в Шугэ-Бридж. Оставшись без отца и Тинси, Паркер бродил по лесам, исследовал окрестности, плавал, рыбачил, скакал верхом.

– Ну как, ребята? – Мэг по очереди посмотрела на каждого из своих детей.

– По-моему, это скукотища. – Элен украдкой взглянула на Гаса.

Одного этого было достаточно, чтобы ее брат заявил:

– Отличная идея! Это самый лучший план, какой я только слышал за весь день. Берем Джима – и вперед!

– Джим – моя собака. Он пойдет, только если я так скажу. А если я скажу, что он никуда не пойдет, значит, он никуда не пойдет.

– Да что ты говоришь? – Тедди сжал кулаки.

– Кто соберется последним, тот проиграл, – объявила Мэг. – Что касается Джима, то он поедет, только если Паркер разрешит ему сесть в его машину.

– В машину? – Паркер хмыкнул. – Да нам понадобится целый автобус! Впрочем, не волнуйтесь, я его раздобуду.

Паркер в уме пересчитал пассажиров по головам. Для такой оравы придется взять микроавтобус. К счастью, у Хортона как раз есть такой. Значит, нужно попросить у него машину напрокат, переодеться и позвонить в офис. Международная многопрофильная корпорация подождет до завтра, ничего с ней не случится. А он устроит детям и Мэг экскурсию в Шугэ-Бридж.

Шугэ-Бридж принадлежал семейству Понтье еще с тех времен, когда в конце восемнадцатого века в Луизиане обосновались первые представители клана. Плантация, расположенная на берегу Миссисипи, служила семейству и домом, и фабрикой по переработке сахарного тростника. Первый городской дом Понтье, разумеется, находился в Новом Орлеане, во Французском квартале. Он дважды сгорал дотла и отстраивался заново, пока Понтье не переехали в Садовый район, а затем, уже во времена деда Паркера, в фешенебельный жилой пригород.

Всю эту историю Мэг узнала от Паркера, пока они ехали по дороге из города, двигаясь вдоль Миссисипи. Однако сама по себе история семьи, связанная с плантацией, не объясняла почти мальчишеского восторга, который слышался в голосе Паркера, когда он описывал свой загородный дом. Едва они подъехали к дому со стороны реки, Мэг поняла чувства Паркера.

К двухэтажному дому вела аллея вековых дубов, их толстые стволы клонились один туда, другой сюда – наглядное напоминание о многочисленных штормах, пронесшихся над парком за прошедшие десятилетия. Мэг заметила впереди за деревьями проблеск розового, а может быть, красного цвета. Паркер не остановился у парадного входа, а повернул на боковую дорогу, посыпанную гравием. Когда они подъехали к дому поближе, Мэг увидела, что стены выкрашены в розовый цвет, оттенок которого в зависимости от того, как падал солнечный свет сквозь листву, менялся от гвоздичного до бледно-клубничного.