Трейси Гарвис-Грейвс - На острове

— Мисс Анна, а я учусь читать!

— Лео, я просто счастлива, что чтение пришлось тебе по душе! — обняла я его. — Это замечательно.

Он улыбнулся так широко, что мне показалось, еще немножко — и у него лопнут щеки, но затем как-то сразу посерьезнел.

— Мисс Анна, я хочу читать очень хорошо. Тогда я буду учить папу.

Дин Льюис, двадцативосьмилетний отец Лео, вот уж год сидел без работы и был одним из двоих отцов-одиночек, живших в приюте. После обеда я специально подсела к нему.

— Привет Дин!

— Мисс Анна, — устало посмотрел он на меня.

— Как продвигаются поиски работы?

— Пока никак.

— А кем ты работал до этого?

— Поваром. Семь лет в одном ресторане. Начинал с мытья посуды и постепенно дорос до повара.

— И что случилось?

— У хозяина настали трудные времена. Пришлось продать. А новый владелец вышвырнул нас всех вон.

Мы смотрели, как Лео весело играет в пятнашки с двумя мальчиками.

— Дин?

— Да?

— Думаю, я могу вам помочь.

Выяснилось, что Дин все же умеет немного читать. Он запоминал наиболее употребительные слова — и полностью обеденное меню, когда работал поваром, — но не мог заполнить анкету для приема на работу и встать на учет по безработице, поскольку был не в состоянии разобраться в сложных бланках. Приятель устроил его в итальянский ресторан, но уже через три дня его уволили, поскольку он не мог прочесть заказ.

— У вас, случайно, нет дислексии?

— А что это такое?

— Когда кажется, что буквы не так расположены.

— Да нет, здесь у меня все в порядке. Я просто не умею их читать.

— А вы закончили среднюю школу?

— Нет, проучился только до девятого класса.

— А где мама Лео?

— Без понятия. Она родила его в двадцать лет, а когда ему исполнился годик, заявила, что ей надоело быть мамашей. Можно подумать, она когда-нибудь ею была! Мы не могли позволить себе кабельного телевидения, но у нас был старенький телик и видеомагнитофон — так она с утра до вечера только и делала, что смотрела фильмы. Я приходил домой из ресторана, а Лео орал как резаный, его подгузники — насквозь мокрые, ну и того хуже. В один прекрасный день она просто свалила по-тихому и больше уж не появлялась. Мне пришлось на день отдавать его няне, и я едва сводил концы с концами. А когда потерял работу, тут же возникли долги по квартплате, — вздохнул Дин, уставившись на носки ботинок. — Лео заслуживает лучшей доли.

— По-моему, Лео еще здорово повезло, — сказала я.

— Как вы можете так говорить?

— Потому что у него есть хотя бы один родитель, который о нем заботится. У других детишек и этого нет.

В течение следующих двух месяцев я каждый день занималась с Дином. Мы начинали сразу после завтрака, а заканчивали, когда Лео и остальные дети возвращались из школы. С помощью учебников по фонетическому обучению чтению я научила его различным комбинациям букв, и вскоре он уже читал самым маленьким «Баю-баюшки, луна», «Приключения бурого медвежонка», «Бурый медвежонок, что ты видишь?». Он то и дело впадал в уныние, но я упорно толкала его вперед. А чтобы помочь выработать уверенность в себе, неизменно хвалила, когда он справлялся с особо сложным заданием.

Обычно я возвращалась домой из приюта довольно поздно, после ужина, который надо было сервировать, и сразу же отправлялась на продолжительную пробежку. За сентябрем наступил октябрь, а я лишь надевала на себя еще одну одежку и упрямо бежала вперед. И вот как-то раз в ноябре мы с Бо остановились, чтобы достать почту. Я вынула несколько счетов, потом — какой-то журнал, затем — это. Стандартный конверт с фамилией Ти Джея и написанным от руки адресом в левом верхнем углу.

Я взбежала по лестнице, открыла дверь квартиры и спустила Бо с поводка. А распечатав конверт и прочитав то, что лежало внутри, разревелась.

— Анна, открой эту треклятую дверь! Анна, я знаю, что ты дома! — орала Сара.

Я лежала на диване, уставившись в потолок. Все эсэмэски и голосовые сообщения Сары, полученные за последние двадцать четыре часа, остались без ответа, и я прекрасно понимала, что ее появление под дверью — всего лишь вопрос времени.

Когда я впустила ее, она пулей влетела в квартиру, но я лишь посторонилась и снова вернулась на диван.

— Ну, теперь я знаю, что ты хотя бы жива, — заявила она, остановившись возле меня. Она придирчиво оглядела меня с головы до ног: ее взгляд перебежал с моих спутанных волос на мятую пижаму. — Ты черт знает на кого похожа. Ты сегодня хоть мылась? Или вчера?

— Ох, Сара! Я прекрасно могу обходиться без душа и гораздо дольше.

Я накрыла ноги шерстяным одеялом, а Бо положил мне голову на колени.

— Когда ты последний раз была в приюте?

— Пару дней назад, — промямлила я. — Сказала Генри, что заболела.

Сара присела ко мне на диван.

— Анна, поговори со мной. Что произошло?

Тогда я встала, прошла на кухню, вернулась с конвертом в руках и протянула Саре со словами:

— Позавчера пришло по почте. От Ти Джея.

Она открыла конверт и достала визитную карточку банка спермы. Под напечатанным на ней номером телефона от руки было приписано: « Я сделал соответствующие распоряжения ».

— Ничего не понимаю, — покачала головой Сара.

— Посмотри на обороте.

Она перевернула карточку. На обратной стороне Ти Джей нацарапал: « На случай, если тебе не удастся встретить того, единственного ».

— Ох, Анна! — выдохнула Сара. Она прижала меня к себе, и я плакала у нее на груди.

Сара взяла на себя обед, а меня уговорила пойти помыться. Я вернулась в гостиную с еще мокрыми волосами, но уже в чистых фланелевых пижамных штанах и фуфайке.

— Ну как, стало легче? — спросила Сара.

— Да. — Я села на диван и надела теплые носки.

Сара протянула мне бокал красного вина.

— Я заказала обед в китайском ресторане. Принесут с минуты на минуту.

— Хорошо. Спасибо. — Сделав глоток вина, я поставила бокал на стол.

— Это очень благородно с его стороны, — произнесла Сара, присев рядом со мной.

— Да, — всхлипнула я. Слезы вновь ручьем потекли по щекам, и я размазала их тыльной стороной ладони. — Но я не смогу! Не смогу держать на руках ребенка, у которого будут его глаза или его улыбка, зная при этом, что навсегда потеряла его! — Я взяла бокал и сделала еще один глоток. — Джон никогда не поступил бы так бескорыстно.

Сара смахнула у меня со щеки одинокую слезу.

— Потому что Джон был полным кретином.

— Утром обязательно пойду в приют. Просто все как-то сразу навалилось.

— Ничего страшного. Бывает.

— Я никогда не любила Джона так, как любила Ти Джея.

— Знаю.

Я с трудом проволокла елку по лестнице и пропихнула в дверь квартиры. Когда я закончила украшать свою первую за пять лет рождественскую елку, она радостно засверкала веселыми огоньками и блестящими игрушками. Теперь мы с Бо часами лежали перед ней и слушали рождественскую музыку.