Татьяна Тронина - Странная пара

– Эмиль! Эмиль, выходи! – заорал Крюков, прячась за гипсовым вазоном. – Давай по-хорошему договоримся… Отпусти девушку!

В ответ, теперь уже из окон главного корпуса, раздались выстрелы. «Точно, он там!» – с дикой, мстительной радостью подумал Крюков, и в этот момент его правый бок обожгла острая боль. «Черт, ранил… Но вроде несерьезно, навылет. Где жир. Эх, а Ритка еще говорила – худеть надо, папка… будет теперь знать, как дразниться!»

Задерживаться на одном месте было нельзя.

– Ребята, пошли! – заорал Крюков и рванул к стеклянным дверям.

Гуськов, прихрамывая (в ногу ранили, но тоже несерьезно), побежал за хозяином, прикрывая его, тут и Славик с Петриком подоспели. Потом Славик упал, и Петрик споткнулся… Ранили кого еще из его ребят или нет, Крюков не понял – он уже рванул дверь на себя и вбежал в холл главного корпуса.

Перезаряжать винтовку не было времени, да и мешала она в тесном помещении. Крюков ее отбросил и, достав пистолет, бросился в глубь здания.

В коридоре было темно. Перед лицом мелькнули еще какие-то вспышки – точно фейерверк зажгли, – и он ощутил толчок в грудь. Но Крюков продолжал ломиться вперед. Лишь через несколько мгновений до его сознания дошло: «А меня ведь, блин, ранили…» И сразу навалилась неприятная слабость.

Словно сквозь вату до его ушей донесся Иванкин голос. Что она кричала, Крюков не понял.

Он не стрелял – боялся задеть девушку.

Коридор закончился, перед глазами засиял белый свет. Это был еще один выход из корпуса. Чьи-то тени на фоне белого… Крюков вдруг почувствовал, что силы его кончаются быстрее, чем он бы хотел. Тяжело дышать, он устал… И больно.

Владимир машинально прикоснулся к груди, почувствовал ладонью что-то влажное, но смотреть вниз не стал – знал, что там кровь, боялся на нее посмотреть.

И в последнем усилии он вывалился на крыльцо, упал. Но тут же приподнялся, опершись на локоть.

Посреди маленького дворика стоял Эмиль. Одной рукой он держал пистолет и целился в Крюкова, другой прижимал к себе Иванку.

– Отпусти… Отпусти ее!

– Предатель! – завизжал Эмиль. – Ты – предатель…

Он выстрелил, но не попал. Крюков же не стрелял – боялся задеть Иванку.

Эмиль потащил девушку за собой, прикрываясь ею, точно щитом. Владимир увидел чуть дальше большой двухместный снегоход.

– Садись… Садись, а то пристрелю его! – заорал Эмиль на Иванку, продолжая целиться в Крюкова. – Ну!..

Иванка быстро села на заднее сиденье. Эмиль пристегнул ее своим ремнем, прыгнул на переднее сиденье и дал по газам, подняв снежную волну. Миг – и снегоход исчез между деревьями.

Крюков застонал сквозь стиснутые зубы. В этот момент на крыльцо выскочил Петрик.

– Владим Владимыч, ранены? Бли-ин, кровищи-то… Держитесь, я сейчас!

Петрик принялся расстегивать на хозяине куртку.

– Сейчас перевяжу… Гуськова подстрелили, и Славика тоже. Но и мы им кузькину мать показали!

– Эмиль ушел, – с трудом произнес Крюков, показал подбородком направление. – Туда. На снегоходе укатил.

– Владим Владимыч, вам надо в больницу. Сейчас машину к тому входу подгоню, только не знаю, как вести буду – нога…

– Эмиль ушел, ты слышишь! Девушка с ним, Иванка!

– А вам в больницу надо! – вдруг заорал Петрик. – Я вас спасать должен, а не ее!..

Ворота турбазы были открыты. Дмитрий заехал внутрь. Страха он не испытывал, скорее его не отпускала тоскливая одержимость. Будь что будет, но он пойдет до конца…

Гагарин миновал главную аллею, затем выскочил из машины, огляделся – кровь на снегу, все затоптано.

На большой площадке перед главным корпусом двое тащили третьего… Славика, что ли? Кажется, это ребята Крюкова.

– Что тут случилось? – крикнул Дмитрий.

– Заварушка была, князь! Но мы их хорошо отметелили… Разбежались, как тараканы! – ликующе заорал Славик, лежа на руках своих товарищей. – Знай наших!

«Идиот, – с отвращением подумал Дмитрий. – И я тоже идиот… Чего еще я ждал?»

Он зашел в корпус, увидел, как двое других молодцев с трудом тащат на себе Крюкова.

– Как он? – спросил Гагарин, вглядываясь в синевато-бледное лицо бизнесмена.

– Похоже, серьезно ранен… Дмитрий, уходите отсюда, – ответил один из помощников Крюкова. «Как его? Петр?»

– Петр, а девушка? – дрогнувшим голосом спросил Дмитрий.

– Эмиль ее увез.

– Куда?

– Я не знаю… Пропустите, Дмитрий, – пропыхтел помощник Крюкова и кивнул на своего хозяина, находившегося без сознания. – Это мне Владим Владимыч сказал – Эмиль увез Иванку на снегоходе. Да я думаю, ничего он ей не сделает, его теперь в розыск объявят, после такого-то… так что прорвемся. За Владим Владимыча весь город, его народ поддержит! Давно этих бандюков надо было приструнить… А вы все равно уходите. Мало ли – вернутся эти гады…

Крюкова понесли дальше, а Гагарин остался один посреди холла, засыпанного битым стеклом, с пятнами крови на лакированном паркете.

Экстрасенс не разделял оптимизма Петра, заявившего: «Ничего он ей не сделает!» Наоборот. Если человеку уже нечего терять, то он на все способен. Тем более такой человек, как Эмиль.

«Куда он мог направиться? В город? Нет, вряд ли. Тем более на снегоходе… Он поехал сейчас лесом, скорее всего. А куда потом – неизвестно».

Дмитрий отшвырнул ногой кусок битого стекла и сел прямо на пол, скрестив ноги по-турецки. Еще несколько часов назад он был уверен, что никогда и никого больше не станет искать. Что с экстрасенсорикой покончено навсегда.

Чтобы ни случилось – ни за что и никогда.

Потому что хватит уже. И так последнего друга потерял, Ибрагима. Теперь терять больше нечего.

«Как нечего? – возразил голос внутри. – А ты сам? Ты-то пока еще жив!»

– Ну и хорошо… – пробормотал Дмитрий, спрятав лицо в ладонях. – Ну и отлично. Значит, мне еще есть чем платить!

Он замер, постепенно отрешаясь от всего.

…Туман. Густой, плотный – хоть ножом его режь. Воздух с трудом проходит в легкие. Дмитрий сделал шаг вперед – тело с трудом повиновалось ему. Еще шаг. Туман не пускал его дальше…

«Иванка! Иванка, где ты!» – позвал он. Голос терялся, глох. Но, может, она услышала?..

«Иванка!» – заорал он что было сил.

Чей-то вздох. Она совсем близко… Еще шаг, еще…

Туман вдруг рассеялся, и Дмитрий увидел смутный силуэт. «Иванка!» Преодолевая сопротивление пространства, экстрасенс постарался приблизиться к девушке. Это была она, его Иванка. В джинсах, короткой куртке, светлые волосы вьются по ветру…

Там, в Зазеркалье, она выглядела такой же милой, такой же волнующе-нежной. «Жива?» – с замиранием сердца он поймал ее взгляд.

О да, жива. Но с каким страхом и отчаянием она смотрит… Обреченность в ее взгляде очень не понравилась Дмитрию. Иванка в опасности…