Татьяна Тронина - Странная пара

– Ты – убийца, – тихо, раздельно произнесла Иванка.

Лицо у Эмиля даже не дрогнуло. Он ответил все так же спокойно и простодушно:

– Да, я убийца. Я – плохой мальчик. И что в этом такого? Наоборот, это очень хорошо. Девочки любят плохих мальчиков.

Он взял ее за руку и осторожно, с чувством поцеловал Иванкину ладонь. Потом положил ее ладонь себе на лицо, продолжая сидеть на корточках перед девушкой. Двое у дверей опять грохнули от смеха, охранник у мониторов, развернувшись на стуле, тоже с ухмылкой глядел на Иванку. Эмиль явно играл на публику…

Все, что происходило сейчас, было страшно и мерзко.

Иванка чувствовала под своей ладонью лицо Эмиля, чувствовала, как шевелятся его губы. Какое оно теплое, живое, гладкое, это лицо. А в общем, он прав. Девочки любят плохих мальчиков. Вот и она сейчас ощущает что-то такое… словно какая-то часть ее души престала подчиняться ей и потянулась к Эмилю. Он, словно сатана, соблазнял ее, и у него получалось…

Но Иванка тут же усмирила этот порыв и стряхнула с себя наваждение.

Был другой соблазн – провести ногтями по лицу Эмиля. По этой гладкой коже, по трепещущим векам… Красивый и бесполезный жест, после которого с ней точно случилось бы что-то страшное. Эмиль словно ее провоцировал… Да он и не дал бы ей себя поцарапать, отшатнулся бы моментально – он такой чуткий, словно зверь.

– Я в детстве любила читать о природе, о животных, – тихо, равнодушно начала Иванка. – Вот какой-нибудь хищник, самец весной найдет дохлую крысу, например, и изваляется в дохлятине… А потом бежит к самке. И для самки этот запах лучше всяких духов. Запах смерти. Знаешь почему?

Эмиль скинул со своего лица ее руку и замер. Охранники в комнате затихли и смотрели на Иванку тоже с каким-то странным выражением.

– Почему? – тихо, без всякого выражения спросил Эмиль, когда пауза стала слишком уж долгой.

– Потому что запах смерти говорит самке – надо размножаться, и как можно скорее. Прямо сейчас. Рядом смерть – надо поскорее продолжить род, пока и ты не сдохла! – глядя Эмилю в глаза, ответила Иванка. – Так вот это я к чему. Те женщины, о которых ты говоришь, – и не женщины вовсе. Они просто течные суки, которые подались на запах смерти, идущий от тебя.

В комнате повисло молчание.

Эмиль поднялся, сделал шаг назад. Оглянулся на затихших своих подельников.

– Слышали? – странным голосом наконец произнес он. – Все слышали?

– Слышали… – отозвались те.

– Вот вам правда, ребята, – неожиданно продолжил Эмиль. – Она права. И поэтому она мне нравится еще больше… Как сказала, как завернула, боже ж ты мой… – он схватился за голову, засмеялся. – Не язык – бритва. Умна, бесстрашна. Я тебя обожаю… – Он вдруг расплылся в улыбке и послал Иванке воздушный поцелуй.

Охранники завозились, засмеялись. Тот, что сидел у пульта, взглянул на мониторы и вздрогнул слегка:

– Эмиль… К нам гости.

А дальше началось нечто невообразимое. Иванка услышала отдаленные выстрелы. Те двое, что у дверей – выскочили. Выстрелы продолжались. У Иванки родилась надежда на спасение…

Эмиль выглянул из-за двери, с кем-то переговорил.

Потом вернулся, схватил девушку за шиворот, точно котенка, и потащил за собой. Она пыталась сопротивляться, пыталась вырваться, но Эмиль был много сильнее. Выстрелы стали ближе, потом загрохотало где-то в самом здании.

Эмиль тащил Иванку по длинному коридору.

– Отпусти ее! – услышала она, как кричит Крюков. «Пришли… За мной пришли!» – не могла не возликовать Иванка.

Над ухом раздался выстрел. Эмиль стрелял в Крюкова. Иванка все это время пыталась отцепить от себя руки похитителя…

– Володя, убей его! Я не боюсь… убей его! – закричала Иванка. – Стреляй!

Эмиль тряхнул ее, потом выволок наружу, во внутренний дворик. Девушка взглянула на белый снег и заплакала. От волнения, от суматохи она почти не соображала ничего. И тут она увидела Крюкова – лежащего на крыльце здания. Эмиль все-таки ранил его?!

– Отпусти… Отпусти ее! – хрипло закричал Крюков.

– Предатель! – огрызнулся Эмиль. – Ты – предатель…

Он опять выстрелил, потом тряхнул Иванку, подтолкнул ее к снегоходу, стоявшему под елью, в двух шагах:

– Садись… Садись, а то пристрелю его! – заорал Эмиль, продолжая целиться в Крюкова. – Ну!

У Иванки не было выбора.

Она вскарабкалась на заднее сиденье снегохода, Эмиль одним движением пристегнул ее к спинке сиденья каким-то ремнем.

Сам прыгнул спереди и нажал на газ.

Снегоход сорвался с места – только полы длинного черного пальто Эмиля взметнулись по ветру…

Они мчались так быстро, что от страха у Иванки заныл желудок. У нее был опыт катания на снегоходах – как-то перед Новым годом они с Крюковым и Ритой выбрались на них в лес. Иванка тогда свалилась со снегохода, чуть не врезавшись в дерево – управление любой техникой давалось ей с трудом. Именно тогда она на себе ощутила, насколько это опасное дело – скользить на большой скорости по снегу… Еще тогда дала себе зарок – больше в подобных аттракционах не участвовать.

И теперь этот псих Эмиль мчит ее по лесу…

Иванка пошевелилась, пытаясь сесть удобнее, но ремень сковывал ее движения.

– Тихо! Сиди тихо, я сказал! – сквозь рев мотора и свист ветра в ушах услышала Иванка.

«Куда он меня везет? И где Дима?»

Мысль о Гагарине мучила Иванку с того самого момента, как она услышала выстрелы. Дмитрий пришел сюда с Крюковым? Если Дмитрий с Володей, то, может, его тоже ранили? Или…

Снегоход подпрыгивал на ухабах. Иванка изловчилась и попыталась ощупать ремень, которым Эмиль пристегнул ее к сиденью. Нашла замок – кажется, самый простой, защелкивающийся.

Эмиль, видимо почувствовав движение сзади, опять заорал что-то гневное.

«А чего я теряю? – подумала Иванка. – Я ничего не теряю…»

И она дрожащими, замерзшими пальцами попыталась расстегнуть замок. Нажала тут, там… И получилось. Замок щелкнул, ремень разошелся в разные стороны.

Тогда Иванка выдохнула, чуть приподнялась и закрыла обеими ладошками Эмилю глаза.

От неожиданности мужчина нажал на тормоз, повернул руль.

Снегоход перевернулся в воздухе: Иванка полетела в одну сторону, Эмиль в другую.

…Она упала в снег и на миг потеряла сознание – так ее тряхнуло перед тем. Но снег смягчил падение, и, к счастью, она ни обо что не ударилась. Стиснув зубы, Ивана заставила себя подняться. Голова у нее слегка кружилась. Она оглянулась – снегоход лежал на боку, Эмиль – чуть дальше, у дерева. Кровь у Эмиля на лбу. «Может, умер?» – с надеждой подумала Иванка.

И тут мужчина застонал, пошевелился.

– Черт… – Плача от бессильной досады, Иванка побежала вперед, увязая в снегу.

Зимний лес. Солнца не было – такой неприятный, мрачный, серый день…