Валентина Мельникова - Колечко с бирюзой

— Как она? — Егор не узнал свой голос, внезапно севший, как от сильной простуды.

— Благодарите Бога, что эта гадина нож в четверть силы метнула. Лезвие задело ребро, но не сломало его, лишь повредило мышцы. Но главное — легкое не задето. — Врач посмотрел на Егора и едва заметно улыбнулся. — Успокойтесь, пожалуйста! Женщина она молодая, так что живенько на ноги поставим!

Егор сел на землю, закрыл лицо руками. Рядом пристроились Аркадий, Степанок, несколько похудевший Гуд Монин…

Заложников и все еще не пришедшую в себя Наташу отправили вторым вертолетом, а третьим вылетел спецназ.

Егор продолжал молчать и не реагировал на шум и гам, царившие вокруг. Возбуждение, охватившее удачно завершивших операцию людей, било через край. Бойцы во весь голос орали, хохотали до слез, не замечая промокшей насквозь униформы, ободранных в кровь рук, покрытых грязью ботинок… Откуда-то взялись бутылка водки и эмалированная кружка, всем досталось чуть более глотка, но языки развязались, и в конце концов спецназ громко и не очень стройно грянул: «Пусть бегут неуклюже…»

Егор словно пришел в себя, поднял голову и посмотрел на приятелей весело заблестевшими глазами:

— Ну, братцы, кажется, я теперь и вправду скоро женюсь!..

Братцы вытаращили глаза и на какое-то мгновение потеряли дар речи. Когда же узнали, по какой причине он сделал подобное заявление, обрели его вновь и поклялись вытрясти из Егора не иначе как цистерну вина.

— Егорка, — бросилась ему навстречу Надежда Васильевна. — Что с Наташей? Я весь день от телевизора не отхожу. Только сейчас сообщили, что она ранена…

— Слава Богу, ничего страшного! — Егор обнял мать. — Даже без операции обошлось. Просто повезло, что Пеликан не в полную силу метнул нож. Но в больнице ей придется с недельку полежать. Да, а ты почему здесь? Неужто даже Таньку бросила?

— Таньку пусть отец пока караулит. Я как прослышала, что за страсти у нас творятся, сразу прилетела. — Надежда Васильевна несколько раз мелко перекрестилась. — Спаси и сохрани ее, Господи!

Егор быстро прошел в гостиную и уже оттуда крикнул матери:

— Мама! «Ниву» пригнали?

— Пригнали! Что ты с ней такое сотворил? Отца же инфаркт хватит!

— Не беспокойся, пока он там с Татьяной, я все приведу в порядок, лучше прежней будет скакать! — Егор появился на пороге. — Посмотри, пожалуйста, в машине Наташину сумочку. Найди ее паспорт, пока я помоюсь и переоденусь.

— Вечно у тебя то спешка, то горячка! — проворчала Надежда Васильевна и отправилась в Наташину спальню, куда уже успела отнести сумочку.

Через несколько минут она вернулась в гостиную, где Егор решал перед зеркалом вопрос: побриться или оставить щетину до вечера. Он с недоумением оглянулся на мать, заметив в зеркале ее сильно побледневшее лицо.

— Егорка, объясни мне наконец, что здесь все-таки происходит?

Егор пожал плечами:

— По-моему, все и так предельно ясно. Но самое главное то, что сегодня я собираюсь сделать официальное предложение одной хорошо тебе известной даме, надеюсь, ты догадалась, кому?

— Я-то догадалась, а вот это что такое? — Надежда Васильевна протянула ему несколько фотографий. — Откуда у Наташи взялись твои и Славкины снимки? Причем цветные, у меня таких отродясь не бывало!

Егор медленно опустился на диван, неотрывно вглядываясь в одну из фотографий. Мать заметила капельки пота, выступившие на лбу у ее сына. Он сильно побледнел и непонятно охнул. Надежда Васильевна кинулась на кухню, налила в стакан холодной воды… и замерла как вкопанная. В гостиной раздался громкий смех, и Егор позвал ее:

— Мамуля! Скачи сюда незамедлительно!

Обхватив голову руками, Егор хохотал над разложенными на коленях фотографиями. Поднял на мать глаза, вытер выступившие от смеха слезы.

— Мать, ты ж у нас известный Штирлиц, а что пацаны в кроссовках и в джинсе, не заметила. Какие же джинсы в шестидесятые годы, а кроссовки — тем более?

— Егор, что стряслось? — Надежда Васильевна в недоумении приблизилась к нему, взяла в руки фотографии и вгляделась в хорошо знакомые детские мордашки. — Кажется, я схожу с ума!

— Успокойся, мамуля, ты в своем уме и в полном здравии, а я вот дурак, дебил и идиот в одном лице! Она провела меня, как сопливого младенца! Меня, который на подобных штучках зубы съел! Господи! Но я даже представить себе не мог, что она отрежет косу и выкрасит волосы в темный цвет… — Егор ласково провел пальцем по фотографии. — Ведь она все время меня подталкивала, намекала. Я же, как та лошадь, которой мешок на голову надели, а она все бежит и бежит по кругу… Ох, мама, эта женщина когда-нибудь действительно сведет меня с ума!

— Егор, — рассердилась мать, — ты толком объяснишь мне, что происходит?

Сын счастливо улыбнулся, обнял мать и поцеловал ее в лоб.

— Ты нашла Наташин паспорт? — И когда та утвердительно кивнула головой, протянул руку и потребовал: — Гони его сюда! — Егор открыл маленькую красную книжицу на странице с первой фотографией и вернул его матери. — Гляди, перед тобой та самая дивчина, из-за которой я еще в семьдесят девятом чуть не свихнулся!

На Надежду Васильевну смотрела совсем еще юная светленькая женщина, с огромными печальными глазами и толстой косой, перекинутой через плечо. Егор прижался щекой к материнскому плечу и проследил, как она перевернула страничку.

— А здесь, в двадцать пять, она уже без косы… Скажи, совсем другая женщина?

— Ладно, не оправдывайся! — Надежда Васильевна перевернула еще страничку, другую… — Итак, если не ошибаюсь, твоих сыновей зовут Петром и Егором? А я, старая, четырнадцать лет живу и не знаю, что у меня подрастают два внука!

— Можно подумать, я это знал! — пробурчал Егор. — Без всякого сомнения, это мои сыновья, а твои внуки. — Он подхватил мать за талию и закружил ее по комнате. — Живо доставай мой парадный мундир и крикни шоферу, что я задерживаюсь еще на полчаса! Да! Срежь в цветнике самые лучшие розы, а я пока физиономию приведу в надлежащий вид!

— Егор, шальной! — Надежда Васильевна покачала головой и снова всмотрелась в фотографию. На ней Наташа и двое мальчишек стояли обнявшись на фоне широкой реки и закрывающих горизонт лесистых сопок.

Егор появился из ванной через четверть часа, задумчиво оглядел парадный китель и красивый букет из темно-алых роз и усмехнулся:

— Матушка, ты пошто эти цацки не сняла?

Надежда Васильевна недовольно поджала губы:

— Это не цацки, а государственные награды. Пусть Наталья видит, за кого замуж идет!

— По-моему, все-таки лучше обойтись без них! — Егор сконфуженно почесал в затылке.

— Ничего подобного! Ты не каждый день предложение делаешь!

— Да-а! Здесь, конечно, случай особый! То один как перст, и вдруг сразу и жена, и почти взрослые сыновья! Полный боевой комплект! — Егор опять взял в руки паспорт Наташи. — Одного, мать, не пойму, как это я все же не узнал ее? Словно пелена какая на глаза легла! — Он в недоумении пожал плечами. — Я постоянно чувствовал, что здесь что-то не так… А ведь голос, улыбка, взгляд — все прежнее, даже манера делать выволочки не изменилась! Точно, мама, пора мне на пенсию! Узнает кто, как Егор Карташов погорел на женских штучках, засмеют безбожно!