Кайса Ингемарсон - На четвертый раз везет

– …это купить себе абонемент в химчистку, чтобы выводить с одежды майонезные пятна! – И прыснула над собственной шуткой.

Стуре сделал вид, что обиделся.

– …это держаться поближе к тебе, Паула!

– Только попробуйте удалиться! – ответила та.

– А теперь, – продолжил Стуре, – мы с Юханом удалимся на кухню и займемся грязной посудой, пока дамы, к примеру, присядут отдохнуть в библиотеке. – Он указал на диван. – Паула, виски или коньяк?

– Виски, пожалуйста.

– Один момент. – Через минуту Стуре вернулся с бокалом, до краев наполненным виски. – Так мне не придется доливать каждые пятнадцать минут, – объяснил он, протягивая бокал Пауле.

Паула и Анна присели на диван. Анна подсунула несколько подушек себе под спину и устроилась на них полулежа. Стуре поставил диск Билли Холлидей и лишь затем отправился на кухню. Какое-то время подруги слушали музыку. Анна смотрела на Паулу, расположившуюся на другом конце дивана.

– Ну и как у вас с Юханом?

Паула насторожилась, но не подала виду и равнодушно пожала плечами:

– Хорошо.

– Понятно. – Анна кивнула. – Просто мне казалось, что перед твоим отъездом все было не так уж и безоблачно.

– Ну да… – Паула медлила с ответом. – Наверное, ты права. – Перед глазами промелькнуло разгневанное лицо Юхана, в ушах эхом отозвались его слова: «Ни во что меня не ставишь… Самовлюбленная…» – но Паула быстро прогнала воспоминания. – Мы же обсудили ситуацию и вместе приняли решение о моем отъезде. Решили, что это правильно. – Паула старалась говорить уверенно.

– Ну да, конечно.

Анна умолкла, и через мгновение к Пауле вернулось спокойствие. Но она оказалась не готова к продолжению разговора.

– А как секс?

– Секс? Послушай, мне кажется, что ты не…

– Конечно, конечно, но все-таки?

Паула вздохнула:

– Еще не было.

– Как это – еще не было?

– С тех пор, как я вернулась домой, ничего не было. И не делай такое лицо, пожалуйста! – Паула отпила глоток виски, ожидая, что скажет Анна. – Приходится заново привыкать друг к другу, понимаешь?

Анна по-прежнему молчала.

– Меня же не было полгода с лишним. – В голосе Паулы зазвучали умоляющие нотки. – Ну не молчи, скажи хоть что-нибудь!

– Я думаю о том, что ты говорила перед отъездом…

– Что люди меняются…

– Ну и как, ты изменилась?

– Не думаю, что все так просто. Наверное, я надеялась, что все… встанет на свои места, не знаю… Что если посмотреть на все со стороны…

– Вечно ты хочешь посмотреть на все со стороны… – улыбнулась Анна. – Словно стоишь в купальнике на трамплине и считаешь: «Раз, два, три, на четвертый раз…»

– …нырни! – подхватила Паула.

Анна засмеялась:

– Или, скорее, на пятый, а то и на шестой…

Паула не знала, обижаться на это замечание или нет. Она сделала еще глоток виски, на этот раз побольше.

– Я так хочу, чтобы на этот раз все было хорошо. Понимаешь?

– Думаю, да.

– Я же скучаю по Юхану, когда уезжаю.

– А когда возвращаешься?

Паула не успела ответить: Стуре и Юхан вернулись из кухни.

– Вы, кажется, собирались мыть посуду? – поинтересовалась Анна.

– Зачем делать сегодня то, что можно оставить на завтра? Мы хотим общаться с вами… – Стуре взял бокал и уселся в кресло у журнального столика.

– И спокойно допить вот это, – добавил Юхан, усаживаясь в другое кресло. – Выпьем же, – он взглянул на Паулу, – за женщину.

Паула улыбнулась в ответ.

Из постели Паула выбралась только после обеда, когда Юхан уже ушел на работу. На кухонном столе лежала записка: «Люблю тебя». Паула включила кофеварку и села за стол. Зазвонил телефон, и она вздрогнула.

– Привет, это Анна.

– Привет, спасибо за вчерашний ужин!

– Тебе спасибо. Как ты?

– Бывает и лучше. Только что встала. Когда же я запомню, что триста граммов виски – не лучшее завершение вечера…

– Ты, по крайней мере, смогла отдохнуть. А бедный Юхан…

– Да, он говорил, что и сегодня будет составлять рапорты. Похмельным полицейским, наверное, непросто. Хотя он выпил меньше, чем я. И еще он крупнее.

Возникла пауза.

– Паула, послушай, на самом деле я позвонила, чтобы извиниться. Я не имела никакого права устраивать тебе допрос. На твоем месте я съездила бы меня по физиономии. Сидеть в собственном гнездышке, выпятив пузо, и ставить под вопрос чужие решения – какой позор… – похоже, Анна раскаивалась искренне.

– Да ладно. Так мне и надо. Просто не хватает смелости думать об этом самой, а ты напомнила мне о неприятном.

– Ох, прости, прости! Мне стыдно-престыдно!

Паулу рассмешили стенания Анны.

– Кстати, могу сообщить тебе, что мы это сделали.

– Что?

– Занялись сексом.

Анна мгновенно забыла о своем раскаянии:

– Вчера? Не может быть!

– Правда, потом меня вырвало.

– От секса? – возмущенно воскликнула Анна.

– Нет, конечно, не от секса. – Паула попыталась успокоить подругу. – Меня вырвало от виски.

– А, понятно…

– И не думай, что Юхан напал на несчастную, беззащитную, в стельку пьяную девушку. Девушка сама его соблазнила.

– Тем, что ее стошнило на него…

– Нет, я же говорю, что вырвало меня после. Слушай все сначала: я начала приставать к Юхану уже в такси. Всю дорогу домой ему удавалось меня сдерживать. Но как только мы оказались в квартире, я сделала ему минет, прямо в прихожей…

– И тогда тебя вырвало? Ох, знаю, я тоже обычно…

– Да нет же, слушай! – Паула снова перебила Анну. – После этого мы занялись сексом на диване. А потом меня вырвало.

– И никаких нежностей?

– Никаких нежностей. Когда я вернулась из ванной, Юхан уже спал.

– Как романтично…

– Да, но дело, по крайней мере, сделано.

– А я-то думала, сексом занимаются по любви. Или, возможно, из похоти… Но уж никак не ради галочки.

– Эй, послушай, ты, кажется, позвонила попросить прощения за то, что суешь нос не в свои дела?

– Ой, правда! – Анна на секунду умолкла. – Можно пригласить тебя на чашечку кофе в знак раскаяния?

– С удовольствием, но не сегодня. Я ужинаю у папы.

– Понимаю. Тогда созвонимся на неделе.

– Конечно.

– Все, не могу, пойду пописаю. Обнимаю тебя. Выпей кока-колы.

– И я тебя обнимаю. Услышимся.

Часы показывали половину четвертого, а отец обещал забрать ее на станции без десяти пять. Паула допила кофе, проглотила стакан простокваши и съела несколько сухарей. Затем быстро приняла душ и оделась. На полпути к вокзалу она вспомнила, что забыла подарки, пришлось бежать обратно. Ближайший поезд Паула пропустила, а когда наконец отыскала телефонный автомат, принимающий монеты, оказалось, что отец уже выехал. На следующий поезд она едва успела: взмокшая и дрожащая с похмелья, плюхнулась на разрисованное маркером сиденье, прижалась лбом к прохладному стеклу и лишь милостью Провидения, если таковое существует, проснулась перед своей станцией.