Кайса Ингемарсон - На четвертый раз везет

– Два бокала. Надо же мне было как-то отметить. К тому же ты первая узнала. И вообще, шампанское – не алкоголь.

Ракель строго посмотрела на Анну, та в ответ закатила глаза:

– Господи, вы видите перед собой женщину, которая даже суши перестала есть! Скольким еще нужно пожертвовать ради человека, которого даже не видел ни разу?

– Ну, пожалуйста! Я хочу узнать, как все было! Как ты познакомилась с этим… Стуре? Где он теперь? – Паула сделала большой глоток только что принесенного вина и тут же снова подняла бокал. – Кстати, тебя же поздравить надо, а?

Анна поспешила налить в свой бокал минеральной воды.

– Ну, будем!

– Значит, встретились вы в клубе «Стурехоф». Вы танцевали, пили коктейли, потом пошли домой, сделали ребенка и решили жить вместе всю оставшуюся жизнь?

– Если все упростить…

– Но в общих чертах – так?

– В общих чертах – да.

Паула смотрела на Анну, которая не выказывала ни малейшего сожаления. Наоборот, она казалась более спокойной и собранной, чем обычно. И красивой, призналась себе Паула. Узкое лицо чуть округлилось, кожа порозовела, в глазах появился блеск. К тому же у нее увеличилась грудь, которую Анна удачно подчеркнула глубоким вырезом. Джемпер обрисовывал все округлости, сверху донизу.

– Джеронимо бы это понравилось…

– Что?

– Прости, я говорю сама с собой. Мне пришло в голову, что Джеронимо понравилось бы, как ты сейчас выглядишь. Как героиня романа Джейн Остин. – Паула улыбнулась.

– Ты об этом? – Анна со смехом обхватила грудь. – Надо ловить момент. Потом они, наверное, будут развеваться по ветру… – У Анны сделалось серьезное лицо. – Понимаю, что все это кажется безумием. Я узнала о беременности спустя шесть недель после встречи со Стуре.

– Стуре…

Анна не обратила внимания на бормотание Паулы.

– Ничего подобного я не планировала, и сначала меня охватила паника – любая из вас на моем месте почувствовала бы то же самое.

Ракель смущенно опустила взгляд, уловив намек Анны на то, что и она могла бы забеременеть.

– Нельзя рожать ребенка от человека, которого едва знаешь. Надо встречаться несколько лет, начать жить вместе, завести общий пенсионный счет, получить образование и проработать достаточно долго, чтобы о тебе не забыли, если ты на время выпадешь из жизни. А особенно нежелательно заводить детей, если ты безработная актриса – поверьте мне на слово: если тридцатилетней даме без сценического опыта нелегко получить роль, то уж беременной тридцатилетней даме без сценического опыта получить роль практически невозможно! Но несмотря на это – вы не думайте, я не закрывала глаза на все это, – у меня время от времени возникало чувство: я все делаю правильно. Я люблю Стуре.

Ракель бросила строгий взгляд на Паулу, прежде чем Анна продолжила с легкой дрожью в голосе:

– Возможно, момент был и не самый подходящий, но, с другой стороны, что мы об этом знаем? – По щекам Анны покатились слезы.

– Милая моя… – Паула протянула к ней руку.

– Ничего страшного, теперь я всегда такая. – Анна нетерпеливо утерла слезы и выпрямилась.

– Гормоны, – прокомментировала Ракель, но тут же покраснела. – Я где-то слышала…

На другой день после встречи с подругами Паула позвонила Ракели.

– Расскажи об этом Стуре!

– Он неплохой. Надежный. Откуда-то с севера – Сундсваль или Умео, кажется.

– Как выглядит?

– Самое важное, да? – Ракель засмеялась. – Не очень высокий, коренастый, темноволосый… Что я могу сказать: выглядит он нормально. Глаза добрые!

– И работает строителем?

– Да. Прораб или что-то в этом роде.

– Не могу поверить. – Паула вздохнула. – То есть вообще-то ничего удивительного: мальчик знакомится с девочкой, девочка беременеет… Просто я совсем не ожидала этого от Анны.

– Что она встретит мальчика или забеременеет?

– И то и другое, наверное. Вернее, ни того ни другого. Может, просто дело в скорости – очень уж стремительно все произошло. А меня не было дома.

– Думаю, тебе все станет ясно, когда ты встретишь Стуре, точнее, когда увидишь их вместе.

– Мы с Юханом будем у них на выходных.

– Знаю.

– Черт, я нервничаю. Это же как дочку замуж выдать.

– Успокойся. Я думаю, Анна не ждет от тебя благословения, она уже сделала выбор.

– Это точно. Какая ты умница, Ракель. Может быть, пообедаем вместе?

– Извини, но в час я встречаюсь с делегацией из Ботсваны, и мне нужно подготовиться.

– Спасаем мир, да?

– Делаем что можем.

Нажав кнопку «отбой» на радиотелефоне, Паула осталась сидеть в плетеном кресле с трубкой в руках. Юхан отправился на работу к десяти и перед уходом даже успел заправить постель. И вымыть посуду после завтрака. «Зайду в магазин по дороге домой», – сказал он напоследок, поцеловав Паулу и пожелав ей удачного дня. Единственное, что ей предстояло сделать самой, – это одеться, но, учитывая программу дня, особой необходимости спешить не было.

Паула отправилась на кухню, чтобы еще раз полистать газету. После возвращения домой не прошло и недели, поэтому всякий раз, засмотревшись на рекламу бюро путешествий и заметив разочарованное лицо Юхана, она испытывала угрызения совести.

Так нельзя, обреченно думала Паула. Надо навести порядок в жизни. Надо найти настоящую работу. Такую, которая мне понравится, которая не надоест мне и через несколько лет. А потом, может быть… Мысли на секунду замерли. Может быть, мы с Юханом станем жить вместе по-настоящему и заведем… или собаку заведем, например.

Паула улыбнулась: Юхан обрадовался бы ее мыслям. В начале отношений он не раз заговаривал об этом. О ее планах и об их общем будущем, но Паула всякий раз принимала его попытки в штыки, и со временем он перестал. Устроившись три года назад на постоянную работу в полиции, Юхан взял огромный кредит, прибавил к нему свои сбережения и в одиночку купил квартиру, в которой они теперь жили. Юхан говорил о квартире «наша», Паула – «его».

Телефон зазвонил, и Паула выудила его из кармана халата. Это был отец.

– Паула, ты дома? Почему не позвонила? Я думал, ты решила не ехать домой. Попробовал отправить письмо на твой рабочий электронный адрес, но оно вернулось. Я позвонил, чтобы спросить Юхана, в чем дело.

– Знаю, прости, надо было позвонить, но, стоит вернуться домой, начинается такая неразбериха… – Паула чувствовала, что объяснение звучит не слишком убедительно.

– Ничего страшного, я мог и сам позвонить. Когда бы ты смогла повидаться с нами?

Несмотря на его теплый тон, Паулу раздражало выбранное местоимение. Прошло уже двенадцать лет, а ей по-прежнему не нравилось, когда отец говорил «мы» о себе и Аните.

Он правильно истолковал возникшую паузу и быстро добавил: