Прекрасная защитница

— Мы слишком задержались, а скоро обед. — По лицу мужчины, как показалось Лиз, скользнуло легкое недовольство. — Тебе лучше переодеться. Конечно, гости мужского пола будут в восторге от твоих ножек, но, боюсь, их жены тебя не оценят по достоинству.

— Берт, дорогой, можно я не буду строить из себя леди из высшего общества? Ты же знаешь, что я не терплю эти снобские штучки, — капризно протянула красавица.

— Здесь тебе придется соблюдать их все до единой, — отрезал Роберт. — За леди из высшего общества тебя, боюсь, не примут ни при каком раскладе, но ты можешь хотя бы сделать вид, что тебе интересно сыграть эту роль. А дом посмотрим завтра днем.

— Ты бука! — Воркующий тон блондинки резко контрастировал с ее фразами, но она явно получала удовольствие от этой маленькой перепалки. — Хочешь, чтобы я скучала?

— Разве мое общество так уж утомительно? — Брови Роберта Уотсона снова насмешливо взлетели от переносицы. — В таком случае за обедом ты встретишь множество весьма забавных персонажей. Только не вздумай расхохотаться за столом, дорогуша, — меня с детства учили, что это дурной тон.

Вместо ответа девушка прильнула к нему с поцелуем. Сильные мужские руки тут же притянули ее ближе. Пародия на халатик с готовностью соскользнула вниз по стройным девичьим ногам, обнажив хрупкое тело с молочно–белой кожей. Не в силах оторваться от этого зрелища, Элизабет видела из своего укрытия, как Роберт осыпает подругу поцелуями. Никогда не подозревавшая в себе пристрастия к подглядыванию, девушка была сама поражена своей реакцией на восхитительно непристойное зрелище. Она невольно чувствовала себя и сторонним наблюдателем, и почти участницей разворачивающегося действа.

Руки Роберта неторопливо скользили по гладкой коже девушки. Та тихо застонала, прикусив губку. Лиз не могла отвести глаз от этого завораживающего зрелища, а ласки становились все более и более страстными. Обнаженная девушка прижималась к мужчине всем телом, терлась о его грудь с темными завитками волос потемневшими от возбуждения сосками, направляла его ладони вниз по своему животу. Пока его рот поочередно захватывал в плен то одну, то другую маленькую грудку, руки Роберта ритмично сжимали тугие ягодицы партнерши. Он медленно опустился на колени и принялся ртом ласкать треугольник волос внизу живота девушки. Его язык забирался все глубже и глубже, светловолосая красотка тихо вскрикивала, изгибаясь всем телом. Ее пальцы зарывались в густой короткий «ежик» его волос, словно умоляя не прекращать ласки. Ее тело судорожно извивалось, и было очевидно, что девушка с трудом сдерживается, чтобы не закричать…

Казалось, прошла вечность, но вот наконец Роберт поднялся с колен. Едва он оказался напротив девушки, как ее гладкое бедро тут же скользнуло между его ног. Она кошкой выгибалась в его руках, сползая вниз по его телу. Ее ладони осторожно расстегнули его брюки, обнажив напряженный мужской жезл. Но девица не успела ничего сделать, как ее партнер рывком поднял ее, подхватил под тугую попку и усадил на невысокий комод, стоявший в спальне. Судя по вскрику девушки, он словно пронзил ее копьем. Лиз хорошо видела ее лицо с закушенными губами и выступившими на висках бисеринками пота. Ее холеные руки обхватили Роберта за шею, а длинные ноги сплелись на его бедрах, словно прося проникнуть в нее еще глубже и сильнее. Его тело судорожно вздрогнуло и задвигалось во все убыстряющемся ритме мощного натиска, заставлявшего трепетать женское тело.

Элизабет не могла заставить себя отвернуться. Она прекрасно знала, что должна была бы соблюдать приличия, но зрелище мощного мужского тела, ритмично входящего в женскую плоть, ее заворожило. Абсолютно чужой и невероятно красивый мужчина овладевал незнакомкой в безумном ритме, и Лиз едва не закричала сама. Она с ужасом поймала себя на том, что хотела бы сейчас оказаться сжатой в его объятиях, заменить собой эту холеную блондинку, извивавшуюся сейчас на комоде.

Где–то на окраине подсознания мелькнула мысль о том, что Марк никогда не производил на нее такого ошеломляющего воздействия, но она была столь мимолетна, что Лиз почти ее не заметила. Ее взгляд был прикован к ритмично сокращавшимся мышцам спины, бедер и ягодиц Роберта Уотсона, занимавшегося любовью со своей подружкой. Его движения становились все мощнее, каждое из них, казалось, должно было пронизывать женщину насквозь. Судя по ее лицу, она была близка к кульминации, чуть ли не переходящей в обморочное состояние. Судорожно сплетавшиеся пальцы впились в литые мужские плечи, а голова девушки неожиданно откинулась назад, словно ей было трудно дышать.

Все завершилось неожиданно для самой Лиз. В последние мгновения ей даже почудилось, что она все же переместилась на место этой девушки в страстные объятия Роберта Уотсона. Но тут сладострастно всхлипывавшая девушка неожиданно испустила протяжный, почти животный крик, а спина ее партнера удовлетворенно расслабилась. Мужчина отстранился от сидящей на комоде женщины, несколько секунд его плечи ритмично вздымались — он пытался восстановить сбившееся дыхание. Наконец, наградив партнершу звонким поцелуем, Роберт Уотсон отстранился, довольно бесцеремонно повернулся к ней спиной и направился… в ванную!

Испуганно заметавшаяся Элизабет так и не успела найти никакого укрытия, прежде чем в ванной комнате вспыхнул свет и открылась дверь. Когда в нее вперился ошарашенный взгляд синих глаз, она застыла на месте вспугнутой мышью. Роберт Уотсон, стоя в чем мать родила на пороге собственной ванной, недоуменно разглядывал неожиданную посетительницу. Она же буквально потеряла дар речи. Ситуация походила на сцену из второсортной американской комедии.

— Что там такое, Берт? — раздалось из комнаты, эта фраза разрушила оцепенение Элизабет, и ее снова обдало жаром — не хватало еще, чтобы сюда следом за хозяином спальни вошла его пылкая любовница!

— Простите, — придушенно пискнула Лиз, делая шаг к двери.

— Так… — Роберт Уотсон и не подумал посторониться, чтобы она могла проскочить мимо него из ванной.

Девушка замялась лишь на секунду, а потом с отчаянной стремительностью протолкнулась между ним и левой створкой двери, на секунду прикоснувшись к его разгоряченному недавней любовной схваткой телу. Блондинка, успевшая уже переместиться с комода на кровать, при виде Элизабет, бегом бросившейся к выходу из спальни, издала испуганно–возмущенное восклицание, но мисс Смолвуд ее уже не слышала — за ней мягко захлопнулась дверь. По коридору она пронеслась, как вихрь, и остановилась отдышаться, только оказавшись в своей комнате.

От смущения и неловкости ей хотелось плакать, но Лиз подавила этот порыв. Вместо этого ей следовало собрать вещи — немыслимо даже предположить, что после такого вопиющего вторжения в личную жизнь Роберт Уотсон позволит наглой гостье своего брата остаться в отцовском доме. Несомненно, он потратит время лишь на то, чтобы одеться, — а затем отправится к родителям с требованием немедленно выдворить из дома Элизабет Смолвуд. Вряд ли она когда–нибудь сможет еще приехать в Бенсингтон–холл — даже в качестве просто партнера или помощницы Марка. И с минуты на минуту за ней придет или кто–нибудь из горничных, или представительный дворецкий и вежливо попросит разрешения собрать ее вещи, чтобы она могла успеть на последний поезд с местного вокзала в Лондон…