Галина Куликова - Жених секонд-хенд

Однако та нисколько не растерялась и спокойно ответила:

– Потому что Рита решила, что настала пора отделить свою жизнь от твоей. На мой взгляд, она малость переусердствовала в этом деле, но зато я, например, все про тебя знаю. Она рассказала мне и про твоего ветеринара тоже. Что-то я не вижу, чтобы он пошел тебе на пользу – очень уж ты бледная.

– Я из-за мамы бледная! – с надрывом воскликнула Анжела. – Я за нее ужасно волнуюсь!

– А чего тебе волноваться? – пожала плечами тетя Лида и повела гостей в комнату, оглядываясь на ходу. – Это вон ему надо бледнеть!

– Согласен, – покорно ответил Валерий Петрович.

– И что с того, что ты согласен? – воинственным тоном продолжала тетя Лида. Плюхнувшись в кресло, она уставилась на него снизу вверх. – Тут не каяться надо, а действовать. Ты готов к решительным действиям?

– Готов, – твердо ответил Валерий Петрович, встав по стойке «смирно».

– Да погодите вы! – сердито перебила их Анжела. – Тетя Лида, вы знаете, где мама? Почему она не отвечает на мои телефонные звонки? Почему скрывается?

– Это она от вас скрывается, а я с ней общаюсь постоянно, – самодовольно заверила ее та.

– Но почему она не подумала о том, что я могу за нее переживать?

– Ей кажется, что сейчас, когда ты занимаешься устройством своей личной жизни, тебе не до нее.

– Один звонок от родной матери вряд ли помешал бы моему счастью! – ядовито заметила Анжела.

Тетя Лида тяжело вздохнула.

– Ладно, признаюсь тебе как на духу. Просто Рита боится, что не сумеет скрыть своего настроения, и ты по ее голосу сразу догадаешься, что ей приходится несладко.

Анжела ахнула и в отчаянии прижала руки к груди, а тетя Лида бросила суровый взгляд на Валерия Петровича.

– Ну что ты на меня так смотришь? – спросил тот, сдвинув брови. – Я и сам уже понял, какого свалял дурака. Скажи честно, Маргарита меня презирает? Она называла меня трусом?

– Она называла тебя лучшим мужчиной на свете, – сердито проворчала тетя Лида. – Уж не знаю, почему. Только что толку об этом теперь говорить? Боюсь, ты пришел слишком поздно.

– Если есть настоящее чувство, ничего не поздно, – пылко возразил тот, быстро взглянув на Анжелу.

– Да подождите вы с чувствами, – снова возмутилась та. – Сначала я хочу узнать, куда унесло мою мать, – требовательно повторила она, подступая к креслу, в котором сидела хозяйка квартиры. – К кому она уехала?

Тетя Лида не стала вредничать и сразу же выдала ответ по существу:

– Она уехала к одному господину, которому, скорее всего, нужны хозяйственные женские руки. Он подыскивал порядочную и милую даму в безвыходном положении.

– В безвыходном положении?! – одновременно воскликнули Анжела и Валерий Петрович. В возгласе этом сквозили гнев и возмущение.

– Неблагодарная мать! – добавила Анжела с чувством.

– Глупая курица! – в сердцах бросил Валерий Петрович.

– А что она должна была делать?! – возмущенно заступилась за подругу тетя Лида. – Сидеть и ждать старости? Мешать собственной дочери, путаясь под ногами у нее и ее ветеринара?

– Когда мама готовила побег, никакого ветеринара еще и в помине не было, – запальчиво возразила Анжела.

– Ну, так появился бы кто-нибудь другой. Рита была уверена, что ты вернешься из отпуска не одна.

– Ага! Понятненько. Она думала, что я вернусь с Лёвой! Но если уж на то пошло, то у Лёвы, между прочим, есть собственная квартира.

– Слушайте, сейчас не время копаться в том, кто и что думал, – решительно прервал их перепалку Валерий Петрович. – Надо немедленно что-то делать!

– Вот ты и делай, – заявила тетя Лида и закинула ногу на ногу. А потом еще скрестила руки на груди, показывая таким образом, что лично она тут ни при чем.

– Чтобы выцарапать маму из рабства, нужно сначала добыть визу. Это же сколько проволочек! – сокрушенно покачала головой Анжела.

– Да у меня-то как раз есть виза, – вибрирующим голосом сказал Валерий Петрович. – Шенгенская, полугодовая. И я сейчас же закажу себе билет на самолет. Лида, немедленно давай адрес!

– Ну, вот, это уже гораздо лучше, – одобрительно кивнула хозяйка дома, бодро вскочила на ноги и через несколько минут принесла бумажку, исписанную мелким и твердым почерком.

– Анжела, ты не должна огорчаться, – заявил Валерий Петрович, пряча листок с адресом в карман на груди. – Даже если бы твои документы были в порядке, я бы все равно попросил тебя остаться дома. Это именно я должен вернуть Маргариту. Поэтому я хотел бы встретиться и поговорить с ней тет-а-тет. И еще… Я вот что хотел сказать…

– Что? – насторожилась девушка.

– Я прошу у тебя руки твоей матери! – торжественно произнес Валерий Петрович, с тревогой вглядываясь в ее лицо.

Анжела открыла и тут же захлопнула рот. Хотя подспудно она давно догадалась, к чему идет дело, все равно не ожидала от своего бывшего учителя такой прыти.

– А, ладно, – махнула она рукой. – Конечно, если мама захочет…

– Даже не сомневаюсь, что она захочет, – вмешалась тетя Лида. – Хотя, конечно, может немного повыкобениваться, но ты, Валерий, не отступай. – Ой, какой это для Риты будет сюрприз! – радостно добавила она. – Я не стану ничего говорить ей заранее. И вы не говорите!

– За меня можете не волноваться, – хмыкнула Анжела. – Я если бы и захотела, не смогла бы ее предупредить – она же не подходит телефону!

– И я не скажу, – взволнованно подхватил Валерий Петрович. – В конце концов, ни один принц никогда заранее не сообщал о том, что уже сел на лошадь и готов мчаться к своей возлюбленной.

Катерина совершенно упустила из виду, что Анжела теперь практически замужняя женщина и являться к ней с бухты-барахты, без предупреждения, не очень-то и правильно. Сообразила она это только в самый последний момент, когда дверь перед ней распахнулась и на пороге появился Павлик – огромный, улыбающийся, в смешном фартуке с цветочками и с деревянной лопаткой в руке. К лопатке прилипли кусочки жареного лука.

– Катя! Здравствуй! – воскликнул он, ничуть не смущаясь того, что его застукали в таком виде. – Заходи скорее. Анжела принимает ванну, скоро выйдет. Пойдем на кухню, у меня там картошечка с грибами и суп. Ты любишь фасолевый суп?

– Понятия не имею, – пожала плечами Катерина, скинула босоножки и последовала за ним в кухню. – У меня никогда не хватало терпения разварить фасоль так, чтобы она жевалась. И еще там сверху всегда плавает какая-то отвратительно мутная пена.

Павлик засмеялся:

– Тут сноровка нужна!

– Вижу, Анжела эксплуатирует тебя нещадно, – проворчала Катерина, усаживаясь на табуретку и оглядывая кухню.

Здесь все кипело, шкворчало и булькало. На деревянной доске исходил соком тонко нарезанный лук, рядом притулилась воздушная горка натертой моркови, в корзинке на салфетке лежали крохотные белые булочки, обсыпанные маком. Катерина мгновенно почувствовала дикий голод, а при взгляде на сковородку у нее и вовсе заурчало в животе. От сковороды исходил умопомрачительный запах, а грибы с картошкой и луком не может проигнорировать ни один человек с нормальным обонянием.