Марина Порошина - Почти карнавальная история

– Все правильно рассчитал, – засмеялся Петрухин. – Потом был королем двора, потому что играл на гитаре, девчонки за мной толпами ходили.

– А как вас зовут? – неожиданно спросила Ирина. Ей очень захотелось познакомиться с тем мальчишкой, который спасался под столом от уроков музыки и сбегал на самбо. – Я ведь так и не знаю… Что Петрухин – вы сказали, а дальше?

– Просите, – смутился-таки старший лейтенант. – Меня зовут Евгений.

– А меня по имени-отчеству называете… – обиделась Ирина.

– Так я же как лицо официальное, – всполошился Петрухин Евгений. – Я не нарочно…

– Как лицо официальное вы моих гостей разгоняли, – поддела его Ирина. – А теперь вы лицо частное, которое собирается пить кофе, или нет?

– Собирается! – с готовностью подтвердил Евгений. И они отправились на кухню.

– Вы мне не дорассказали, – продолжала гнуть свою линию Ирина, возясь с кофеваркой. – Как вы милиционером-то стали?

– Да нечего рассказывать, – развел руками Петрухин. – После школы отец хотел меня к себе, в училище. Я назло сочинение с ошибками написал – и осенью в армию. Руку там серьезно сломал. Ну, отец и отстал – с такими пальцами музыканта не выйдет. Я пошел в горный.

– Почему?

– А вы не помните, как раньше говорили: «Тупой и упорный – иди в горный»? Это про меня. Учился-то я так себе, с тройки на тройку. Больше никуда не поступил бы. А потом уж в милицию – сам захотел. Звание сразу дали. А в участковые пошел ради квартиры.

– А учитесь зачем? Диплом же есть… – Ирина понимала, что расспрашивает совершенно бессовестно, прямо как Евстолия, которую она изо всех сил осуждала, но не могла удержаться. Ей отчего-то приспичило узнать про Петрухина как можно больше.

– Пригодится, – рассудительно сказал Петрухин. – Мне сейчас тридцать пять, в этом году капитана дадут. А через девять лет на пенсию могу выйти. Может, в адвокаты пойду. Мало ли как оно сложится. Пригодится.

Ирина неожиданно для себя самой так расстроилась из-за того, что Петрухину на пять лет меньше, чем ей (просто свинство какое-то!), что неловко дернула прозрачную колбу с горячим кофе, и, конечно же, пролила – хорошо еще, что на пол, а не на юбку. Петрухин вскочил и ловко промокнул коричневую лужицу бумажными салфетками из стоявшего тут же стаканчика.

– Вот и все, порядок! Не расстраивайтесь, нам же хватит кофе, совсем чуть-чуть пролилось.

Ирина расстроилась вовсе не из-за кофе, но не могла же она в этом признаться! И она решила отыграться.

– Женя, – начала она вкрадчиво, – вы уж извините… А зачем вы ко мне пришли? Вы же вряд ли читаете все объявления о знакомстве, правда?

– Все не читаю, – понимая, что ступает на скользкую почву, признался Петрухин. – Эту мне в ящик бесплатно кладут. Случайно посмотрел, скуки ради – мой участок. Думаю, непорядок. Надо будет вечером зайти, проверить, что и как.

– Проверили – и остались, – продолжала вредничать Ирина. Уж очень ей хотелось вытащить из Петрухина признание, что вот, мол, ради ваших красивых глаз, с первого, можно сказать, взгляда… Так бывает, она теперь точно знает. – А вернулись зачем?

– Да я… А можно мне с лимоном? – мастерски увернулся от ответа Петрухин. – Очень люблю кофе с лимоном.

«Нет, его голыми руками не возьмешь», – думала Ирина, нарезая лимон. И решила зайти с другой стороны. Будто черт ее под руку толкал. Тот самый, что всю новогоднюю ночь Евстолию опекал и вдохновлял.

– Женя… – она с удовольствием впервые назвала его по имени. – На самом деле, я вам очень благодарна, что вы тут со мной всю ночь сидите. Еще неизвестно, как бы без вас все обернулось… Такая сумасшедшая ночь. С вами как-то спокойнее. Спасибо вам, но вас, наверное, дома ждут…

– Дочку я еще днем поздравил, а с женой мы в разводе. Давно уже. Как квартиру получили. Живу один. Я ведь тоже бесприданник, как вы изволили выразиться. Зарплата минус алименты, живу в общаге. Это к тому, что вы спрашивали про объявления.

– Вы слышали? – покраснела Ирина.

– Так получилось, – а вот Петрухин, напротив, ничуть не устыдился. – Грешен, пару раз к двери подходил узнать, все ли у вас в порядке. Чтоб ваша подруга вас не обидела. Очень уж она у вас… энергичная.

– Она хорошая, – заступилась за Марго Ирина. Ей было стыдно за учиненный ею допрос, и она сменила тему:

– Вы так любите это слово «порядок»…

– Я не слово, я порядок люблю. Мне знаете, сосед по общежитию как-то подарил ради смеха игру такую детскую – пазл, ну, вроде мозаики картонной. Картинку там надо собрать из кусочков. Не поверите, я так увлекся, все выходные собирал, рассыпал и собирал. В первый раз часа полтора потратил, а потом за три минуты научился. Сам еще три штуки купил, самых больших, какие нашел в «Детском мире», – полторы тысячи кусочков в каждой. Складываю все в одну кучу – и разбираю по порядку, как положено. Двадцать одна минута на все три! И это еще не предел.

Ирина расхохоталась, глядя на нее, засмеялся и Петрухин. Ей было с ним хорошо и свободно, и даже усталость от бессонной ночи, полной нервотрепки, куда-то подевалась. Сейчас они допьют кофе, решила Ирина, и она наберется наглости и попросит Петрухина еще поиграть ей на гитаре, только что-нибудь не такое грустное. Но этим вполне идиллическим для раннего утра первого дня наступившего года планам не суждено было сбыться. Это сообщил звонок в дверь. Судя по голосу, на этот раз он сулил всяческие неприятности – насколько Ирина уже научилась за сегодняшнюю ночь разбираться в интонациях своего звонка.

– Господи! – едва не застонала Ирина. Она была абсолютно уверена, что на сегодня ее приключения закончились. – Пять утра… Как хорошо, что вы не ушли. Не дай бог, опять этот… Шустрый вернулся. Пойдемте, вместе посмотрим.

За дверью стоял Валентин.

– Это муж… – прошептала Ирина Петрухину. И фраза, и интонация получились дурацкими, из водевиля. Ничего хорошего она не ожидала от этого визита и в дальнейшем. – Женя, давайте не будем открывать!

– Ирина, я знаю, что ты дома, – холодно сообщил из-за двери Литвиненко. – У тебя свет горит в комнате и в кухне.

– Он что, вокруг дома обходил? – шепотом изумилась Ирина. – Гостиная и кухня на разные стороны выходят.

– Я все равно не уйду, пока ты не откроешь. Хватит дурака валять. Давай поговорим. У тебя там кто-то есть? Поговорим – и я уйду.

– Лучше откроем, – вполне хладнокровно предложил Петрухин. На сей раз он почему-то и не думал смущаться, хотя ситуация была из разряда самых дурацких, сколько анекдотов начинается со слов «…и тут пришел муж».

– Но я не хочу с ним разговаривать, – Ирина по-прежнему говорила шепотом. – Мы уж год живем раздельно. У него… Наташа…

– Не хотите – значит, не будете разговаривать. Я с ним поговорю.