Джуд Деверо - Первые впечатления

Крошечная пауза, и голос адвоката изменился. Теперь с Иден говорил человек, привыкший брать на себя ответственность, и это было чертовски приятно.

– Уходи оттуда сейчас же, – приказал он. – Садись в машину и возвращайся в город. Я позвоню шерифу, он будет там через несколько минут, но прежде ты должна оказаться в безопасности. Ты поняла?

– Да, – прошептала Иден.

Сердце ее колотилось, в ушах звенело. Впрочем, нет, это просто лягушки поют свои вечерние песни. Иден открыла дверцу машины и только тут сообразила, что оставила ключи в доме. Ну кто бы мог подумать: вернувшись через двадцать с лишним лет, она сделала то же, что и всегда – положила ключи на столик у двери! Она взглянула на мобильник, но Брэддон уже отключился. Наверное, звонит шерифу.

Как же быть? Спрятаться в кустах и ждать, пока прибудут избавители с сиреной и мигалками и спасут ее? Или потихоньку вернуться в дом, схватить ключи, добежать до машины и умчаться, хрустнув гравием?

Мучимая сомнениями, Иден взглянула на дом. Он был тих и темен. В окнах второго этажа – никаких признаков света, ничего. А вдруг там и нет никого? Вдруг это был всего лишь отсвет луны в стеклах? Может, просто ее нервы напряжены из-за воспоминаний об Алистере Фаррингтоне? Иден опять набрала номер Брэддона, но там работал автоответчик. Что же делать? Сейчас сюда явится дюжина вооруженных полицейских, и она будет выглядеть полной дурой, если в доме никого не окажется.

Лучше пойти и проверить.

Сделав глубокий вдох, Иден поднялась на крыльцо и открыла дверь. И, оказавшись в прихожей, тут же услышала, как скрипнул пол. Только теперь звук шел не со второго этажа, а из гостиной.

Наверное, этого не стоило делать, но Иден не рассуждала, она просто прокралась к двери гостиной. Как хорошо, что в прихожей теперь меньше мебели, чем раньше. Помнится, этот путь прежде был намного более извилист. Иден на цыпочках прошла вдоль стены и осторожно заглянула в комнату.

И сразу увидела темный мужской силуэт. Человек держал в руке крошечный фонарик. Интуиция подсказывала Иден, что человек что-то ищет в ее доме. Столовое серебро, которое они с миссис Фаррингтон прятали двадцать лет назад? Или проклятое сапфировое ожерелье, без которого не обходился ни один выпуск телепередач про сокровища?

Неожиданно Иден поняла: человек знает, что она здесь. Он слышал каждый звук, хоть она и старалась передвигаться как можно тише. Но он не поторопился сбежать. И это значит, что он спустился вниз… для чего? Чтобы поздороваться с ней?

«Надо выбираться из дома, – сказала себе Иден. – Пусть шериф разбирается с не в меру любопытными незнакомцами и ночными гостями, а я мечтаю оказаться на улице, подальше от этого человека». Нужно повернуться, сделать три шага к двери, схватить ключи со столика, еще два шага – и она будет на пороге. И побежит к машине. В машине она будет в безопасности. Иден отступила назад как можно осторожнее, но человек в гостиной услышал ее. Он вскинул голову и вдруг как-то очень быстро оказался совсем рядом. Иден увидела, как рука незнакомца протянулась к ней, и он сказал:

– Подождите минутку!

Возможно, у этого человека имелись веские причины находиться в доме. Не исключено, что он был законопослушным гражданином и вообще порядочным человеком. Может, он просто хотел поговорить с ней. Но ни одна из этих мыслей не пришла в голову Иден. Она лишь увидела, как рука протянулась к ней из темноты, и мозг ее затопил ужас, поглотив разум. Сорок пять лет и весь жизненный опыт ничего не значили. Ей семнадцать, и она возвращается домой с репетиции церковного хора. Рука человека протягивается из темноты, и он хватает ее. Тогда она даже не поняла сначала, чего он хотел: родители не посвящали дочь в вопросы секса, а Иден была застенчивой девочкой, не особо интересующейся происходящим за пределами узкого мирка дома и школы. По-настоящему она испугалась, только когда насильник разорвал на ней блузку и больно сжал грудь. А того, что случилось потом, она толком и не помнила.

С того вечера прошло больше двадцати семи лет, и все эти годы Иден мучила себя вопросом: «А что, если бы я начала сопротивляться? Если бы хоть попыталась его ударить?» Она помнила, что плакала и просила не делать ей больно. И тогда он сказал, что если она будет вести себя тихо и послушно, то больно не будет. Иден была так наивна, что почти поверила и даже немного успокоилась после этих слов. Но что, если бы она сопротивлялась ему?

И вот прошлое вдруг вернулось к ней. Только теперь Иден знала, что нужно делать. На этот раз она будет бороться. Интеллигентная современная женщина исчезла, спряталась в самый дальний уголок души, а Иден превратилась в воплощение; ярости. Она бросилась на человека, который выступил из темноты. Она била его, лягалась и царапалась. Человек пытался остановить ее, он что-то говорил, но она не слышала. Тот, другой, много лет назад тоже говорил – и она его послушалась. Он говорил, что не причинит ей боли. Но он причинил ей боль – и страдания физические были ничто по сравнению с той раной в душе, что кровоточила годами. Он сломал ей жизнь.

Когда вдалеке завыли сирены, мужчина по-прежнему продолжал удерживать Иден. Он мог бы применить силу, но случай был не тот, ему было очень жаль испуганную женщину. Он стонал, когда ее зубы вонзались в его плоть, а ее ногти раздирали его кожу. Но ни разу не ударил в ответ.

Распахнулась входная дверь, сверкнули фары и фонари. Зазвучали громкие мужские голоса, незнакомца оттащили от нее, но Иден по-прежнему ничего и никого не видела, кроме своего ужаса перед негодяем, который изнасиловал ее. Иден дралась с прошлым; она не узнала даже Брэддона Гренвилла. Он звал ее по имени, но все было напрасно. Она изо всех сил лупила кулаками человека в форме, пока тот держал ее, давая возможность напарнику сделать инъекцию. Иден дралась до тех пор, пока лекарство не завладело ее телом и не погасило сознания, милосердно отключив измученный мозг.

Иден проснулась и сразу же поняла, что находится в больнице: звуки и запахи сказали ей об этом прежде, чем она открыла глаза. Она разлепила ресницы и оглядела небольшую палату. Напротив кровати висели картины с изображением ракушек на морском берегу, справа тихонько гудел загадочного вида аппарат. Потом Иден увидела стол и вазу, в которой пламенели красные розы. Солнечный свет делал нежные лепестки полупрозрачными, и она поняла, что уже наступило утро.

Иден вновь прикрыла глаза и попыталась вспомнить, что именно привело ее в эту палату. Воспоминания были не слишком отчетливыми, но совершенно определенно неприятными.

– Доброе утро.

Рядом с постелью появился Брэддон Гренвилл. В руках он держал нежный букет весенних цветов.