Дарья Волкова - Продолжай

- Я устала и хочу домой.

- Понял.

Щелкнула собачка замка в двери ванной. Что хочешь там, с той стороны двери, то и делай, Ракитянский. А я – буду принимать ванну. С лавандовой пеной. А потом мыть голову, делать маску для волос и лица. В общем, совершать необходимые процедуры, чтобы вернуться в привычный мир. Хотя бы попытаться вернуться. Где-то на дне ванной, полной ароматной лавандовой пены, найти безупречного столичного адвоката, умницу и красавицу Полину Чешко. Но на дне ванной нашлась только пробка для слива. Когда остатки воды, шумно и весело кружась, сбегали в него, ручка двери дернулась.

- Ты там не утопла?

Я, Изольда Кшиштопоповжецкая, утопла гораздо раньше.

- Не дождешься.

- Тогда дверь открой.

- Я ноги брею.

- Вот и отлично. И морду мне заодно побреешь.

Полина продолжила неспешно промокать тело полотенцем. Ручка двери еще раз дернулась, а потом замок вдруг щелкнул. Единственное, что она успела - ойкнуть. И прикрыться полотенцем.

Нож, с помощью которого он открыл замок. Ростислав положил на лепесток раковины. И теперь, сложив руки на груди – голой, между прочим! спасибо, хоть штаны оставил - смотрел на Полину. Смотрел так, что она срочно захотела – и тут же принялась исполнять это желание – попятиться. Пятилась она ровно до тех пор, пока не уперлась ягодицами в стиральную машину, которая бодро трудилась над вещами, брошенными в нее перед принятием Полиной ванны. Два его шага – и Полю на эту машину усадили, без усилий подхватив под пятую точку. Сопернику мы приучены смотреть в лицо, и голову она подняла.

Поцелуй.

Насмерть поцелуй, навылет.

Куда-то делось полотенце, его заменили мужские руки. Мужское тело. Мужская грудь прижалась к груди женской, и во влажном теплом воздухе ванной комнаты стало еще жарче. И еще влажнее. Негромко рокотала трудяга-машинка, громко стонала девушка и хрипло дышал мужчина. Поцелуи спускались все ниже, пройдя приоткрытые в жалобных стонах губы, запрокинутую натянутую шею, вздернутые вверх кнопками сосков груди, подрагивающий живот.

И он отстранился.

Вот оно, наконец-то. То, чего так ждал – добился. Она лежит перед ним, вся, вся в его власти. Мокрые пряди по лбу и плечам, румянец на щеках и груди, распластанные в стороны ноги. Без всех своих чертовых игр и масок. Абсолютно голая, беззащитная и раскрытая. Полностью и целиком - его. Наконец-то.

Ну-с, приступим.

Втянул носом запах. Сладкая…

- Перр-р-рсик? – мурлыкнул он предвкушающе.

- Л-л-лаванда, - всхлипнула она обреченно.

- Тоже сойдет.

Не зря она его не пускала туда. Потому что теперь он взял все. Поля знала свое тело, знала, где ей приятно, а где нет.

Так вот - ни черта она не знала. Это он знал все. Губы его знали, пальцы. И язык. Он знал все о ее самых тайных местах. И о самых сокровенных желаниях. Знал так, словно инструкция - точная и подробная – была написана у Поли на животе. И он эту инструкцию прочел, познал, слизал по пути, и теперь…

А теперь – теперь пора сдаваться окончательно и бесповоротно. Все, видишь, все, там, внутри, я подняла руки, я сдалась. Только делай так, делай, пожалуйста, не останавливайся, продолж…

- …Ай!

Полина взвизгнула. Тягучий, предоргазменный морок интимной бесстыднейшей ласки прервал… укус!

Слава ее укусил!

Полина попыталась подняться на локтях, ударилась затылком о кафель. Влажные ладони скользили по пластику, машина вздрогнула, начав слив.

- Это тебе за то, что удрала от меня.

Он поднял в голову, и они смотрели друг на друга. Попробуйте смотреть в глаза тому, чьи губы только что были у вас между ног. Попробуйте.

А потом попытайтесь хоть что-нибудь сказать. Желательное – умное. Или хотя бы связное.

- Что… - тяжело сглотнула пересохшим горлом. – Что ты делаешь?

- Занимаюсь с тобой любовью.

Любовью. Слово прозвучало. Но совсем не в том смысле.

- Но не так же…. – всхлипнула Поля.

- Как умею, - буркнул Слава. И вернулся к прерванному занятию.

Полина уже точно знала, что одним укусом дело не ограничится.

Но все равно взвизгнула. Второй раз пришелся симметрично – слева.

- А это тебе за то, что играла со мной в игры.

Она начала дрожать. Будет третий раз. Точно будет.

Губы прижались к самой середине. Именно туда… как в инструкции. Приоткрылись. Языком – сильно, влажно, по-хозяйски.

И зубы. Сжали ровно настолько, чтобы у нее остановилось дыхание, чтобы ни сил, ни воздуха на «Ай».

И – разжал. Отпустил. В звенящей тишине прозвучало низкое и хриплое:

- А это – знак ГОСТ.

А потом – нежный-нежный поцелуй, и снова – губы, язык, губы, язык, губы-язык. Пропасть чувственного наслаждения.

Машинка уходит на отжим.

Нарастающая вибрация под поясницей. Толчки языка. Хрип собственного дыхания.

Первый раз в жизни Полю рубануло после оргазма.

Первое, что увидела, когда открыла глаза – светильник в изголовье кровати. Матово блестящее лицо Славы. И как тянется к ней.

- Полька, умру сейчас…

Но не умер. А оказался внутри. Прижал к матрасу горячим тяжелым телом. Замер. Поерзал тихонько. И сделал первый обманчиво-вкрадчивый выпад.

- Знак ГОСТ точно по делу…

Способен шутить даже сейчас. Молодец. Только юмор – черный. Грешно смеяться над покойниками.

Она прошла все стадии унижения. Осталось одна, последняя – истерика. Глаза начали стремительно набухать слезами. Но на истерику – настоящую – сил уже не было. Все ушло туда, там, под вибрацию стиральной машины. И сейчас Полина лежала, глядя в потолок, чувствуя, как сбегают горячие капли на шею и даже в уши. И ощущая мощные ускоряющиеся толчки внутри.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А потом они замерли.

- Ну что еще?! – вопрос прозвучал сквозь зубы и стоном. Поля повернула голову. Славка. Мокрый, лохматый, небритый. Любимый. Самый лучший. Невероятно жестокий.

- Это так… - слова приходилось проталкивать сквозь слезы. – Так… сложно? Нет, наверное, это просто невозможно, да?

- Не говори загадками! – это уже рыком.

- Меня… меня нельзя любить, да? – Поля всхлипнула. Кажется, истерика все-таки будет. – В промежности я совершенна, там можно знак ГОСТ ставить. А любить меня – нет, для этого я недостаточно хороша. Это же уже выше пояса. Это уже сердце.

- Ка-а-апа… - простонал он. – Я сейчас способен думать только об одном! А ты… ты добить меня решила? Вот именно в этот момент вести такие разговоры! Задавать эти вопросы! Я тут все это время без тебя… А ты… Думаешь, мне мало досталось?!

- Тебе мало?! – и откуда только взялись силы на крик? - А мне нормально?! Вывернуть перед человеком душу. Признаться в любви. А тебе в ответ в лицо смеются и паспорт портят!