Дарья Волкова - Успеть сказать люблю

А оно вон как, оказывается. В какой-то момент ты просто видишь перед собой голые широкие плечи, голую мощную грудь, покрытую густой порослью, и темные глаза смотрят на тебя… так смотрят… а потом он берет тебя за руку и кладет ее себе на грудь… в ладони до сих пор покалывает от этого прикосновения… а потом, когда ты прижималась не ладонью, а щекой… а когда он касался своею грудью твоей… — вспомнишь ты хоть одну мысль в своей голове в эти моменты?

Не было там мыслей.

Ни. Од-ной.

Аня прыснула. Лерка из второго подъезда как-то ей рассказывала, как на нее действуют мужчины с богатой растительностью на теле, живописала, как это до мурашек — когда такой мохнатенький тебя обнимает. Речь при этом шла о брате ее мужа, от чего Лерка неимоверно страдала. Родные братья, но один — весь шерстяной, а другой — три волосины на груди и пять — на заднице. И именно за лысого Лерка вышла замуж, вот ведь какая вселенская несправедливость. Аня тогда только посмеялась. А теперь что? И вообще — что это? Какой-то атавизм — так реагировать густую растительность на мужской груди. Да, красивой, широкой, мускулистой груди. Но в ладони же до сих пор покалывает.

И, кстати о волосах… А она-то не подготовилась, но сообразила слишком поздно. Раньше никого не интересовал вопрос наличия или отсутствия волос в интимной зоне, кроме самой Ани. А ее устраивало все и так, тем более их там было не так уж и много. Но… Но теперь… И с учетом следующих выходных…

Аня потянулась к телефону. Через минуту она уже изучала список ближайших к дому салонов, где можно сделать эпиляцию зоны бикини. Она была уверена, что у мужчин отношение к волосам на женском теле несколько иное, нежели у женщин — к волосам на мужском. То есть, прямо противоположное.

— Кисуля, привет, — Костя отработанным движением закинул ноги на угол стола. Макс привычным движением надел на голову наушники. — Как твои дела? Да ты что? Какая ты умница! Однозначно, ты заслужила поощрение! Заеду, моя девочка, сегодня после обеда. С вкусной-превкусной шоколадкой специально для тебя. Да, муся, было бы замечательно, если бы ты подготовила весь пакет документов. Успеешь? Умничка! Целую сладко.

Константин отложил телефон и перевел взгляд на соседа по кабинету. Нет, господин ГАП уже весь ушел в иную, архитектурную реальность. Ну, не будем тогда его дергать. Вернется в реальный мир — тогда и поговорим об инвестиционном плане. В конце концов, это Костина зона ответственности, от Макса ему нужно лишь пояснение в паре моментов. И можно будет мчаться к кисуле. Костя встал, потянулся и отправился третировать проектировщиков и финансистов. Но сначала все-таки прогуляется за кофе.

Наш Константин берет гитару

И тихим голосом поет

— А где цветы?

У стоявшей за порогом Ани в руках была только коробка с очередным тортом, но даже под прозрачным пластиком роз не виднелось — сегодня там белое бесформенное нечто.

— А цветы на мне.

Многозначительный и прямой взгляд в глаза. Ого. А девочка быстро учится.

— Мне уже не терпится посмотреть, — с этими словами Константин втянул Анечку в квартиру и запер дверь.

Торт традиционно устроен в холодильник, мужчина и девушка традиционно устроены на диване. Раздевание снова пришлось разбивать на два этапа. Потом что под тонкой голубой блузкой обнаружились незабудки. И так они смотрелись на двух прелестных округлых холмах… В общем, в Косте проснулся юный натуралист. Ну, не такой уже юный, прямо скажем, но увлеченный. Ловко щелкнул застежкой, незабудки отправились на стеклянный столик в компанию к двум недопитым бокалам. Пейзаж превратился в натюрморт.

Ну какая же у нее… Так, как Костя любит. Контраст узкой грудной клетки и упругой пышной груди, аккурат под его руки. Так в ладонь ложатся — ну как влитые. И когда он гладит и сжимает тугие полушария, она так сладко мурлычет — что у него в груди снова что-то начинает урчать. Как кот и кошка — он урчит, она мурлычет и выгибает спину. Сжал пальцами — выгнулась. Потянул — выгнулась сильнее, за его пальцами. Повернул пальцами — стон, горловой, выбрирующий.

Так, все, в постельку, милая, в постельку, там места для маневра больше. Но напоследок тут, на диване, заменил пальцы ртом, обвел языком по кругу, потерся о вершину. Аня всхлипнула и вцепилась ему в волосы на затылке.

Чувствительная какая, прелесть. И незабудки ему нравятся определенно больше, чем прошлые розы.

Трусики тоже оказались симпатичные, и они отлично смотрелись на тумбочке, рядом с рамкой с фотографией. Потому что под ними оказалась такое…

В прошлый раз он не разглядел — не пустили. Но почувствовал, что было там… что-то там было. В смысле волос. Сейчас в развилке сомкнутых бедер виднелась идеально гладкая кожа. Ага, значит в этом и была причина застенчивости в прошлый раз. Ну, точнее, и в этом тоже. Зато сегодня — кто нас остановит?

— Костя… — выдох был едва слышным, и руки ее шевельнулись. Он понял, что Аня собирается прикрыться — от его взгляда, для начала.

Ага, сейчас прямо. Губы целовать ртом, грудь ласкать пальцами, тело прижимать кровати телом. Не место стеснению, девочка. Для кого-то же ты это красоту и гладкость сотворила. Так вот, этот кто-то — я.

И когда по гладкой мягкой коже выпуклого лобка скользнули его пальцы — она капитулировала тут же. Бедра распахнулись, приглашая. Шея запрокинулась назад, предлагая. Грудь прогнулась вверх, дразня. Он принял, взял и вошел. Сначала — пальцами. У нас сегодня по плану — оргазм, малышка. Для первого раза — ручной.

Костя и сам завелся не на шутку, до мокрой спины и каменной эрекции. Ну это же невозможное что-то: упругие груди, на каждое прикосновение к ним — стон, да такой, что в ладонях будто электричество — покалывает. Кто тебя так научил стонать, Анечка — искренне и чтобы мужик рядом с ума сходил? И почему ты такая горячая и гладкая там, где сейчас мои пальцы? Там же все тоже ровно под мои пальцы — каждая складка, каждая выемка и каждый изгиб плоти. Языком бы попробовать, но не сегодня. Сегодня ты мое терпение вычерпала до дня.

Кончила Аня красиво и бурно — Костя залюбовался. Даже о себе на пару секунд забыл, нырнул пальцами внутрь, в тесноту и влажность, чтобы почувствовать, как ритмично смыкается вокруг пальцев горячая женская плоть. И, уткнувшись носом в женскую шею, слушать пульс, шумное дыхание, впитывать дрожь.

Слушай, как ты с такой чувствительность, с таким темпераментом и такой отзывчивостью на ласку в девственницах засиделось, а? Чудо. Не иначе как специально для Кости подарок.

И пора эти подарком воспользоваться.

Заминка с презервативом сегодня была особенно досадной — просто смертельно хотелось заменить пальцы чем-то более существенным. И вот, наконец-то… И все так же узко. Сладко узко.