Милли Джонсон - Рождество каждый день

Дорогой Джек

Я надеюсь, что это письмо застало тебя в добром здравии.

Боюсь сообщить тебе, что мой замечательный Чарли скончался в тот день, когда мы все покинули Фигги Холлоу. Он ушел во сне, его конец был мирным, счастливым, но слишком ранним.

Его похороны состоятся 25 января в 11 утра в церкви Таквитта (дресс-код: черный и нарядный), и мне бы очень хотелось, чтобы ты был там с нами.

Чарли попросил меня послать тебе подарок, чтобы ты им пользовался, а также еще один – чтобы ты его прочитал. На титульном листе есть примечание. Еще одно из его «Правил жизни от человека, который жил хорошо», а он действительно жил очень хорошо, Джек.

Твое присутствие 25-го числа станет светлым пятном в этот темный день, и я очень надеюсь, что ты сможешь прийти и шестерка из Фигги Холлоу сможет воссоединиться в последний раз.

С наилучшими пожеланиями,

Робин (и Чарли) хх

Джек испустил заметный вздох огорчения. Новость, конечно, не была неожиданной, но все-таки он надеялся, что Чарли все еще с Робином, доживает свои последние дни в комфорте и доброте.

Открыв коробку, он обнаружил сложенный кашемировый шарф с повторяющимся рисунком рыцаря на коне. Поверх него лежал экземпляр «Доводов рассудка», старый и потрепанный, тот, который он принес из своей комнаты в канун Рождества, чтобы Чарли мог его почитать. Он открыл книгу на титульной странице и прочел.

Любовь – дело рискованное и пугающее. Что, если не получится? Но, боже мой, ЧТО, ЕСЛИ ПОЛУЧИТСЯ? Будь храбрым, как рыцарь, в вопросах любви, мой дорогой Джек, и прочитай эту книгу от корки до корки, чтобы получить руководство.

С моими самыми добрыми пожеланиями,

Твой друг

Чарли Глейзер хх

Джек не читал такие книги, но эту решил почитать, ради Чарли. Может быть, он поймет, почему они с Мэри так горячо обсуждали ее. Опять Мэри. Все дороги вели к Мэри.

Блокнот с самородками мудрости Чарли лежал в ящике его стола. Время от времени он слышал их голосом Чарли: «Соответствуй требованиям своих требований». А фраза о кораблях в гаванях прямо отпечалась в его сознании.

Джек закрыл кабинет, он не собирался возвращаться до понедельника. Он отключал телефон, обедал в субботу с Романом и Джорджи, мотался по антикварной ярмарке в воскресенье. Он приехал на своем мазерати, припарковался перед своим роскошным домом мечты, открыл входную дверь и включил свет. В последнее время это место казалось совсем пустым, в нем было столько эха. Красивый, но одинокий дом, похожий на него самого. Джеку хотелось, чтобы у него был тот, с кем он мог бы разделить его, разделить себя. Но из головы не шли Мэри Паджетт, ее сине-зеленые глаза и радость жизни, витавшая вокруг нее, словно лучшие Духи.

Короче говоря, ему не просто не хватало Мэри, а он действительно скучал по Мэри.

Люк вошел в дом и застал Кармен на кухне, срезающую бирки с детской одежды.

– Знаю, знаю, не стоило покупать до рождения ребенка, – сказала она. – Но я не удержалась. Посмотри. – Она протянула крошечный белый кардиган с уточками вместо пуговиц. – Так мило! Я не могу дождаться. – Она прижала руку к животу и обратилась к растущему бугорку. – Ты слушаешь, малыш? Мама купила для тебя одежду.

Люк поцеловал ее. Ему нравилось все в этой женщине: ее акцент, ее запах, ее взгляд и ощущение ее рядом. Он не мог дождаться, когда женится на ней. Теперь, когда развод наконец состоялся, они могли строить планы. Так странно, насколько духовно легче он себя чувствовал, когда не было больше напряжения, играющего как постоянный раздражающий трек на заднем фоне.

– О, Люк, тебе принесли почту. Она пришла сегодня утром.

Кармен протянула ему небольшую посылку, завернутую в коричневую бумагу. Адрес был написан от руки изящным почерком. Внутри лежала черная коробка с дизайнерским логотипом – головой Медузы.

– «Версаче»? [97] Итальянская компания, производитель модной одежды, парфюмерии, часов, товаров для дома, аксессуаров и других предметов роскоши. – удивилась Кармен, кладя подбородок ему на плечо. – Кто присылает тебе дорогие подарки?

Внутри коробки лежала записка, а под ней – элегантный черный бумажник с золотой головой Медузы в правом нижнем углу.

Мой дорогой Люк

Я надеюсь, что это письмо застанет тебя в добром здравии.

У меня плохие новости. Боюсь, мой замечательный Чарли печально почил вскоре после того, как мы помахали тебе на прощание. Он ушел быстро и спокойно, и со временем мне станет от этого легче, я уверен, но не сейчас. Его похороны состоятся в церкви Таквитта в 11 утра 25 января, дресс-код: черный и элегантный. Пожалуйста, приходи, давайте в последний раз станем шестеркой из Фигги Холлоу.

Чарли попросил меня прислать тебе этот бумажник. Он купил его, но никогда им не пользовался. Он всегда говорил, что хочет подарить его кому-нибудь, кому он подойдет больше, чем ему. Логотип Медузы очень интересен. Она обладала даром заставлять людей влюбляться в нее, и для них почти не было возможности разлюбить ее снова. Ты такой же притягательный, как и она, так сказал Чарли. Мы оба очень полюбили тебя за то короткое время, что провели вместе.

Пожалуйста, приходи 25-го – поздороваться со мной и попрощаться с Чарли.

С наилучшими пожеланиями,

Робин хх

– О нет, – сказал Люк, с сожалением покачав головой. – Это очень-очень печально. Чарли умер.

– Ах, мне так жаль, Люк. Ты, конечно, пойдешь на похороны, – ответила Кармен.

– Я бы ни за что их не пропустил, – произнес Люк.

25 января

Погода отличалась от той, что была месяц назад. После самого холодного за многие годы декабря в Англии стоял самый мягкий январь. Солнце ярко сияло в небе с нового года, чем обмануло луковицы подснежников, гиацинтов и крокусов – и они пораньше вылезли из почвы. На деревьях прорастали листья, формировались цветочные почки; трава стала зеленее после такого обильного увлажнения. День похорон Чарли походил на весну, а не на середину зимы. И становилось только теплее.

Бридж и Мэри вошли в маленькую церковь. По крайней мере, снаружи она выглядела маленькой, но ее размер был обманчивым, поскольку она оказалась непропорционально длинной. «У невесты на каблуках к тому времени, как она доберется до алтаря, будут бурситы размером с грецкий орех», – подумала Бридж. Дресс-код был строго соблюден: все пришли в черном: мужчины – в костюмах, многие женщины – в шляпах и вуалях. Они проскользнули на места сзади в левом ряду. Передние скамьи по обе стороны были уже заняты. Отовсюду, где только стояли цветы – розы и рождественская листва, огромные алые головки пуансеттий, кричащие из зарослей остролиста и плюща, – до них доносился пьянящий аромат лилий «Старгейзер». Органист играл церковную музыку, что-то среднее между заунывным песнопением и одним из менее веселых гимнов. В воздухе витала атмосфера почтительной торжественности, но легко было заметить: люди пришли сюда скорее по любви, нежели из долга.