Альма Либрем - Снегурочка на заказ

Я смотрела на Виталину и почему-то не могла избавиться от ощущения, что с нею было связано что-то очень важное. Вспомнить бы только, что именно? Но в голову упрямо не приходила ни одна разумная идея, и я даже заставила себя отвернуться, чтобы не пялиться на неё, как невоспитанная дурочка откуда-то из провинции. Хотя, на уровень культуры место рождения обычно не влияет.

Почему-то в голове засела какая-то ассоциация с Витасей, которую я никак не могла добыть из своей памяти. Что же такого случилось, что женщина запечатлелась у меня в голове и теперь воспринималась иначе? Но вспомнить так и не удалось.

— Да в доме никого больше нет, — пожаловалась Виталина, даже не думая оставлять нас с Даниилом наедине. — Дана уехала куда-то, Василий с детьми пошел гулять, заодно и Лешку с собой взял, Елена Владимировна и Сергей Петрович с ними пошли… А я просто с ума схожу от одиночества. Приехала сюда, — Витася тяжело вздохнула и оперлась плечом о дверной косяк, явно собираясь рассказать душещипательную историю своей жизни, — чтобы не провести праздники наедине с Алешкой. Мы и так всё время вдвоем с ним, я уже замучилась просто… А получается, что я вообще одна.

Я была уверена, что Котовский сдержится и предложит Виталине помощь, но, кажется, Даниил растерял остатки желания быть любезным.

— Вита, — раздраженно промолвил он, — почему, пытаясь найти себе компанию, ты не присоединилась к Василию, детям и моим родителям? Мне кажется, это куда более подходящая компания, чем та, которую ты пыталась найти в нашей с Олей спальне. Мы не слишком удачные собеседники. Особенно сейчас.

— Но… — прямой вопрос, казалось, выбил женщину из колеи. — Но… Я просто подумала, что Дана будет ревновать, если я проведу день с Василием. У неё и так с ним сейчас напряженный этап в жизни, мне не хотелось бы усложнять ещё больше.

Даниил наконец-то выпустил меня из своих объятий и подошел к Виталине. Я видела, насколько он был зол — и с каким трудом сдерживался, чтобы не высказать Витасе прямо в лицо всё, что он думает о её глупых уловках. Настолько примитивных, что даже я, не имеющая ни малейшего опыта в отношениях, считала это редкостной глупостью — вести себя таким образом.

— Мне б не хотелось тебе этого говорить, — произнес Котовский, явно не испытывая ни малейшего дискомфорта из-за того, что ему приходится прямо в лицо Вите рассказывать, что именно он думает о её затеях, — но, Вита, как ты думаешь, что больше заставит женщину ревновать: то, что ты с её мужчиной, детьми и родителями пойдешь в лес или что ты придешь к мужчине в спальню?

— Ну я же не прихожу к Васе в спальню, — заморгала Виталина.

— Зато ко мне приходишь. И я надеюсь, что сегодня это была последняя попытка.

— Да я просто хотела…

— Вита, — Даниил сжал зубы, кажется, пытаясь заставить себя ответить хотя бы более-менее культурно, — будь добра, на сей раз услышь меня. И пойми правильно. Что бы ты ни делала, это не поможет. Навещать меня в моей спальне не надо. Рассказывать моей невесте о том, что я хочу четверых детей, был влюблен в тебя с пеленок или ещё какую-нибудь глупость — тоже не стоит. Если ты хочешь провести остаток праздников в компании моей семьи, я вмешиваться не буду. Это ваши с Даной дела, я не имею привычки вести себя здесь как хозяин. Но если ты ещё раз выкинешь что-нибудь в этом роде, то я куплю тебе билет на поезд, лично усажу на него и с удовольствием проведу несколько оставшихся от отпуска дней без тебя.

Виталина помрачнела.

— Я всего лишь думала…

— Не надо думать, Вита, — твердо промолвил Даниил. — С меня довольно. Не испытывай моё терпение, пожалуйста.

Женщина позволила себе стоять в дверном проеме ещё секунды две или три. Потом, поняв наконец-то, что никто не станет её останавливать и просить прощения, гордо фыркнула, развернулась на сто восемьдесят градусов и уверенным, быстрым шагом направилась прочь, даже дверь за собой не закрыла.

— Ну, я не гордый, — ухмыльнулся Котовский ей в спину. — Захлопнуть дверь я и сам могу, если кто-то не способен справиться с этой сверхзадачи.

Он явно был зол, и, когда Даниил обернулся ко мне, я вдруг увидела того же самого начальника, которого, признаться, побаивалась. Домашний, милый Даниил Котовский, который уже стал мне таким родным за эту неделю, куда-то исчез, освободив место для холодного, жесткого мужчины, который терпеть не может, когда ему перечат.

— Давно пора было это сделать, — произнес Даниил, как будто не поняв, почему я так на него смотрю. — Ну что? Прогуляемся?

— Да, — кивнула я, выдавив из себя улыбку.

— Что-то не так?

— Нет, — я улыбнулась. — Спасибо, что наконец-то поставил её на место.

Вот только это заставило меня вспомнить, кто я на самом деле и почему здесь нахожусь.

Глава двадцать вторая

Я так и не смогла избавиться от ощущения сильного напряжения. Весь вчерашний день прошел как-то очень странно, как будто в тумане, и я до сих пор проматывала в голове фразы, сказанные Даниилом Виталине. Он не грубил, был предельно культурен и толерантен, насколько такое вообще возможно в случае с Витасей, но я упорно не могла избавиться от ощущения, что из-за меня в этом доме что-то поломалось, что-то испортилось…

На самом деле, все шло своим чередом. За завтраком, когда все жители дома вновь собрались за одним столом, Вита была крайне приветлива, весела и все пыталась уложить Даниилу на колени салфетку, но была уверенно отсажена от него Еленой Владимировной. Теперь, когда Виталина каким-то чудом оказалась между единственными свободными мужчинами — десятилетним Андреем и семилетним Алешей, — она наконец-то сумела успокоиться и вела себя более-менее прилично. Правда, пару раз попыталась хотя бы под столом, хоть ногой, но дотянуться-таки до Котовского, но промахнулась, задела Дану и, опасаясь лишней ревности в контексте сидевшего не так далеко Василия, присмирела.

Дана была чернее тучи. То, с каким видом она насыпала в тарелки детям еду, вряд ли было нормальным поведением любящей матери. Василий наблюдал за своей супругой молча, кажется, с трудом сдерживаясь, чтобы часом не прийти ей на помощь — но всё равно не давал себе воли, например, подать что-нибудь Богдане или сказать, что сделает столь неприятную для неё работу сам. Их отношения, как мне показалось, стали ещё более натянутыми, но, вполне возможно, Богдана просто сегодня была не в самом хорошем настроении.

Котовский же, игнорируя своих родственников, упрямо бросал на меня косые взгляды и как будто порывался что-то спросить. Может быть, все ещё интересовался относительно моей мрачности, не понимал, почему я стала реагировать сдержаннее…

Не говорить же ему, что влюбилась сдуру, а теперь поняла, чем на самом деле это всё может для меня обернуться!