Тилли Коул - Когда мы упали [litres]

Время пришло.

Выпрямившись, я посмотрел на Леви и обнял его за шею. Он поймал мой взгляд. В глазах брата стояли слезы, но, словно чемпион, малыш держал себя в руках.

Отпустив брата, я взял маленькую урну двумя руками, едва ли замечая, что люди из соседних домов вышли на улицу и смотрели на наше прощание.

Подойдя ближе к стене, я окинул взглядом средневековый город и почувствовал охватившее меня умиротворение. Этот город благодаря маме стал частью меня. Флорентийский Дуомо [52] Дуомо – в Италии – собор, центральное культовое сооружение итальянского города, часто в готическом стиле. Во Флоренции словом «Дуомо» часто называют собор Санта-Мария-дель-Фьоре. , Палаццо Медичи-Риккарди [53] Палаццо Медичи-Риккарди – дворец семьи Медичи в центре Флоренции. , все это. В моих жилах текла не только кровь Алабамы, и я гордился своей принадлежностью к зелено-бело-красным [54] Имеется в виду флаг Италии, состоящий из зеленой, белой и красной вертикальных полос. .

– Малыш? – прошептала Лекси и положила голову мне на плечо. – Может, хочешь сказать несколько слов? Все-таки случай особый.

Крепче стиснув урну в руке, я глаз не мог отвести от сверкающей на солнце позолоты. Повернув голову, я поцеловал в макушку невесту, вдохнул ее сладостный аромат, чтобы набраться сил.

Глубоко вздохнув, я уставился прямо на урну, так крепко сжимая ее, что побелели костяшки пальцев. И заговорил, слова шли прямиком от сердца.

– Мама, я знал, что этот день скоро наступит. Целый год я планировал это, упорно трудился, чтобы ты мной гордилась… – Я взглянул на Леви, который обнял меня за спину и крепко сжимал руку Лекси, и встретился с ним взглядом. – И Леви тоже. – В горле встал ком, но я откашлялся и сумел продолжить. – С тех пор, как ты ушла от нас, мама, многое случилось. Твоя мечта теперь стала реальностью, и я играю за «Сорок девятых» из Сан-Франциско. У меня все хорошо, мама. Очень хорошо. В этом году мы добрались до Суперкубка, но проиграли «Морским ястребам». Роуму, мама. Ты бы с радостью смотрела, как мы оба играем.

Я тихонько рассмеялся, вспомнив, как Роум похлопал меня по спине и сказал:

– В следующем году.

– Лев учится в хорошей школе, усердно трудится, а Акс…

У меня задрожали руки, когда я подумал об Акселе. Он все еще находился в заключении, отсидев лишь год из десятилетнего срока за распространение наркотических веществ класса «А». Я навещал его по мере возможности и пообещал: когда брат выйдет, то переедет к нам.

Девять лет.

Девять лет до того момента, как он сможет выбраться и начать новую жизнь.

– Ну, Акс тоже неплохо справляется. Он не высовывается и не лезет в неприятности. И он учится, ма. Акс получит диплом по экономике. Ты можешь в это поверить? Он сумеет чего-нибудь добиться, это уж точно. Им ты тоже будешь гордиться.

Глаза наполнились слезами; нас окутал прохладный ветерок. Словно бы мама все слышала, и мне чертовски тяжело было ее отпустить.

– Малыш? Ты хорошо справляешься. Ti amo , – прошептала Лекси, и я каким-то образом нашел в себе силы продолжить.

– В этой жизни тебя обманули, мама. Обладая сердцем из чистого золота, ты получила лишь угольно-черную жизнь. Но никогда не жаловалась. А просто делала лучшее из того немногого, что было, и любила своих мальчиков больше, чем кто-либо мог когда-либо мечтать. Я знаю, Алабама так и не стала тебе домом. Ты всегда хотела вернуться сюда, снова бегать среди кипарисов, петь на центральной сцене Веронского театра и делить трапезы со своей семьей. Но у Бога на тебя оказались другие планы. Он знал, что, будучи слишком молодой, ты уже отдала столь многое, и захотел забрать тебя к себе, в рай. Но, прежде чем уйти, ты все же решила убедиться, что с нами все будет в порядке. И у меня все сложится хорошо. Ведь ты распознала мое чудо, когда я сам оказался слишком слеп, чтобы его увидеть.

Я услышал, как кто-то рядом шмыгнул носом и, повернув голову, увидел свою великолепную невесту. Сердце ее разрывалось, но на лице по-прежнему светилась огромная, ободряющая улыбка.

Господи, как же я ее любил!

Задрав голову к бескрайнему синему безоблачному небу, я представил, как мама смотрит на нас сверху, обретя покой теперь, когда мальчики Карилло вступили на верный путь и рядом со мной находилась Лекси. Мы все были в безопасности и поступали как должно.

– Каждый прожитый день я буду стараться, чтобы ты мной гордилась. Знаю, ты осталась одна, и рядом не оказалось отца, который бы о тебе заботился. Но от тебя я узнал, что значит быть сильным, быть мужчиной. Я стану любить эльфенка всем своим существом, и когда-нибудь, если у нас родятся дети, буду обожать их так же, как ты обожала нас.

На этот раз я не смог сдержать слез, и они покатились по щекам солеными ручейками.

– Спи крепко, мама. Надеюсь, ты поешь там, наверху, с улыбкой на лице.

Всхлипнув, Леви прижался к моей груди, дрожа от переполнявшего его горя.

Лекси взяла урну у меня из рук, чтобы я мог обнять брата.

– Тсс-с, Лев. Все в порядке.

Леви вцепился мне в рубашку, выплескивая всю скорбь, что скопилась в нем за год.

– Я скучаю по ней, Остин. Очень сильно. Я не смогу этого сделать.

– Я знаю, Лев. Знаю.

Я позволил ему выговориться и взглянул на Лекси, которая тоже боролась с накатившими эмоциями. Вытянув руку, я махнул ей, и она присоединилась к нам. Теперь мы втроем вспоминали одну из величайших женщин, когда-либо живших на свете.

Когда Леви успокоился, я взял его за руки и посмотрел в глаза.

– Ты хочешь что-нибудь сказать, малыш? Маме бы это понравилось.

Леви быстро взглянул на Лекси, ища поддержки, и она сжала ему руку.

– Ты справишься, милый. Мы здесь, с тобой.

Леви кивнул и, взяв урну, с грустью посмотрел на нее, но сумел расправить плечи. Я чуть не сломался, увидев в нем подобную смелость.

– Остин? – позвал Леви.

Я коснулся рукой его спины и дернул головой.

– Да?

– Думаешь, я могу просто прочитать молитву? Я… У меня есть одна, которая ей бы понравилась.

В груди все сжалось. Я почувствовал, как Лекси взяла меня за руку и стиснула ее в знак поддержки.

– Конечно, можешь, Лев. Мама бы осталась довольна.

Леви подошел к стене и поставил урну на древний камень. Он склонил голову, и я услышал, как судорожно вздохнула Лекси, когда местные жители, собравшиеся вокруг нас, последовали его примеру, отдавая дань уважения женщине, которую даже не знали.

– L'eterno riposo, dona a loro, o Signore, e splenda ad essi la luce perpetua, possano le anime dei fedeli defunti, attraverso il ricordo di Dio, risposare in pace. Amen.

Леви говорил на безупречном итальянском, молитва звучала из его уст словно песня.

Пожелания местных жителей – Dio ti benedica , «благослови Господь» – эхом отдавались вокруг нас, и Лекси наклонилась ближе.