Дана Делон - В ореоле тьмы [litres]

Холодными пальцами я цепляюсь за его руку. Мне как никогда хочется утонуть в его тепле. Я как никогда мечтаю о его прикосновениях. Он позволяет мне хвататься за себя. Тео аккуратно вкалывает мне лекарство. И гладит по голове.

– Сейчас все пройдет, – шепчет он, пока я трясусь всем телом.

Голубые глаза вглядываются в мои. Цвет утреннего моря. Так бы описал их Айвазовский. Только я думаю о русском художнике, как замечаю у другой стены, рядом с античным столом, свое полотно. То самое, которое он купил на аукционе. Я замираю. Тео, проследив за моим взглядом, бросает:

– Аарон привез картину, когда приехал. – Он видит, как мои глаза округляются при упоминании его имени, и, трактуя по-своему мою реакцию, поясняет: – Не специально – она просто лежала у него в багажнике.

Я чувствую, как легкие немного раскрываются, и делаю глубокий вдох. Воздух заполняет грудную клетку, и я с облегчением его выдыхаю.

– Почему? – спрашивает он, разглядывая нарисованное мною море. – Как так случилось, что ты стала подделывать, вместо того чтобы создавать? Кто заставил тебя? – Он поворачивает ко мне голову. – Что с тобой случилось, Ниса?

Вопросы один за другим сыплются на меня, я понимаю, что он очень долго ждал возможности спросить. Его рука в моей. Он крепко держит мою кисть, словно боится отпустить.

– Я найду любого, кто сделал тебе больно, – тихо произносит он, и в его глазах появляется недобрый блеск, – просто расскажи мне, что случилось.

– Как ты узнал, что работа моя? – вместо ответа хрипло спрашиваю я.

– Я узнаю твой почерк из тысячи, – заглядывая мне в глаза, отвечает он и повторяет: – Кто заставил? – Он изучает мое лицо. – Ты боишься?

– А ты – нет? – отзываюсь я. – Ты больше не боишься правды?

У меня дежавю, у нас с ним уже был такой разговор, вот только тогда я была смелее и намного наивнее. Сейчас же я осознаю, насколько правда может быть убийственной.

Тео смеряет меня взглядом.

– Пусть боится тот, кто сделал с тобой подобное. – Его челюсть напрягается, вена на шее начинает биться сильнее. – Я сотру весь мир в порошок ради тебя, Ниса.

Он не геройствует, не успокаивает, не строит из себя крутого. Он констатирует очевидные для него вещи. Наклоняется ближе, сокращая расстояние.

– Просто назови мне имя. – Его ладонь нежно ложится мне на лицо.

Неожиданно по комнате разносится хохот. Отвратительное насмешливое хихиканье.

– Как иронично, ведь она произнесет твое имя…

На пороге стоит Габриэль – дуло пистолета в его руках направлено прямиком на де Лагаса.

Я непонимающе смотрю на лучшего друга. Где он достал оружие?

– Габриэль, все хорошо, я в безопасности, – присаживаясь на постели, говорю я.

Он нахально подмигивает:

– На твоем месте я не был бы столь уверен.

– Что… – запинаюсь я, – что ты имеешь в виду?

– Дай угадаю: у тебя много вопросов, не так ли? – самодовольно спрашивает он. – Но я все же начну первым. Где тайная комната, ублюдок? – обращаясь к Тео, грубо спрашивает он и подходит ближе. – Давай, де Лагас. Я не хочу больше стрелять, дуло до сих пор горячее от первого выстрела. Грегори, да? Так его звали?

Я моргаю несколько раз.

– Тео, что ты вколол мне? – тихо спрашиваю я и встаю с постели.

– Ниса, – предупреждающе произносит он и хватает меня за руку, удерживая на месте.

Габриэль переводит оружие на меня:

– Да, меня позвала твоя ненаглядная. Тебе же интересно, как я нашел вас, – скучающим тоном рассказывает он. – Отпусти ее, – командует Габриэль.

Тео резко качает головой:

– Не мечтай.

Он встает передо мной, полностью закрывая собой.

– Похвально… но спешу разбить тебе сердце. Она предала тебя. Она назвала мне этот адрес, правда, Беренис?

Тео продолжает молча стоять передо мной. И Габриэль пожимает плечами:

– Как скажешь: я могу вначале пристрелить тебя, а потом ее. Ты хочешь, чтобы порядок был именно такой?

– Опусти пистолет. – Голос Тео опасно спокоен. Как штиль перед бурей.

– Ты, наверное, думаешь, что твой друг тебя спасет?

Я вижу, как мышцы спины Тео напрягаются.

– Что ты с ним сделал? – тихий, устрашающий шепот.

– Беренис, не хочешь рассказать ему увлекательную историю про Аарона? – В голосе Габриэля нотки наигранного веселья.

Успокоительное действует, мои чувства притупляются, сознание словно в вакууме.

– Тебе будет интересно послушать ее сказку. У нее очень крутое воображение, клянусь, я бы лучше даже и придумать не мог.

Я встаю перед Габриэлем, не чувствуя ни капли страха. Зеленые родные глаза вглядываются в мои.

– Ниса, сядь на место, – просит Тео, но я делаю шаг к лучшему другу.

– Ты же нереальный? Это не может быть правдой.

Габриэль фыркает:

– Боюсь, все происходящее реально. Но знай, Беренис, смерть Грегори на твоей совести. Я ждал тебя перед воротами, но ты забыла их открыть. Пришлось перелезать, а старикашка меня заметил, ну и… я заставил его замолчать.

Тео делает шаг вперед.

– Тише, крутыш. – Габриэль резко тянет меня спиной к себе и приставляет мне глушитель к виску.

Металл обжигает кожу, я дергаюсь, а его хватка усиливается.

– Каково это, а? Видеть, что ей нужна помощь, и не иметь возможности спасти? – рычит Габриэль.

Тео сжимает кулаки.

– Что тебе нужно? – тихо рыча, спрашивает он, но я вижу, что в голубых глазах сверкает страх.

– Дай угадаю: ты готов заплатить любую сумму, да? – с усмешкой бросает Габриэль. – Боюсь, в этот раз деньгами ты не откупишься.

– Скажи, что хочешь, – цедит Тео.

– Ты думаешь легко отделаться? – бесится Габриэль. – Думаешь, я так просто тебе ее отдам?

– Габриэль, – шепчу я, – что ты делаешь?

– То, ради чего жил последние годы.

Я ловлю его отражение в зеркале. Он смотрит с лютой ненавистью на де Лагаса. Эта ненависть столь осязаема… Как раньше я не замечала этого маниакального взгляда? Но мне сложно сосредоточиться: лекарство притупляет реакции.

– Что происходит? – глупо переспрашиваю я. – Что ты делаешь? Я не понимаю, Габриэль.

– Просто заткнись, – грубо отзывается мой лучший друг и, обращаясь к Тео, вновь гаденько улыбается. – Ну что, начнем игру, де Лагас? Открывай свою тайную комнату – всю жизнь мечтал ее увидеть. Кнопочка же где-то на одном из этих деревянных столбов?

Тео молча протягивает руку к ближайшей колонне и поворачивает резной цветок. Срабатывает механизм, раздается щелчок, и одна из стенок немного отходит вперед.

– О! Мэджик! – хохочет Габриэль. – А теперь зайди туда – будь послушным мальчиком.

Тео не шевелится, и Габриэль грубо хватает меня за подбородок.

– Или же ты хочешь стать свидетелем того, как ее мозги разлетятся по комнате? Поверь, я еле сдерживаюсь, чтобы не пустить ей пулю в лоб прямо здесь и сейчас. – Он делает мне больно и наслаждается этим. – Мечтаю увидеть твое лицо, когда она будет умирать у тебя на руках.