Порша Мур - А что потом?

Его глаза практически вываливаются из орбит, и он начинает смеяться.

— Ты издеваешься, чёрт возьми? — Его взгляд темнеет, а крылья носа трепещут. — Через что ты сейчас проходишь? Давай посмотрим. Ты сломала жизнь лучшего друга, трахаясь с его отцом, родила от него ребёнка, а единственная мать, которую знает этот ребёнок, сейчас умирает. И давай не забывать о том, что ты, вероятно, разрушила брак Уилла каким-то бредом восьмилетней давности. Не то, чтобы ты не должна была раскрывать правду, но, чёрт возьми, восемь лет спустя? Когда у всех всё образовалось? И после всего этого ты сидишь здесь, рыдающая и пьяная, устроила тут вечеринку жалости и рассуждаешь о том, через что ты сама сейчас проходишь?

Я уставилась на этого поддельного Капитана Америку. Его светлые волосы отросли после того ёжика, с которым он вернулся из армии. Не могу поверить, что он это сказал. Открываю рот, чтобы защититься от его нападок, но ничего не могу придумать. Так что спрыгиваю с кровати и толкаю парня в грудь так сильно, как могу. Он же просто отталкивает меня обратно на кровать одной рукой. Снова вскакиваю и замахиваюсь на Эйдана, но он хватает мою руку и заламывает её мне за спину.

— Отпусти. Эйдан! — хриплю я, но мужчина подтаскивает меня к зеркалу в полный рост.

— Если тебе хочется злиться на кого-то, то смотри. Она здесь. Вот на кого ты должна злиться, а не на меня. На твоём месте я бы предложил быть немного милее со мной, потому что я единственный друг, который у тебя остался, — проговаривает Эйдан перед тем, как отпустить меня.

Из-за того факта, что Эйдан остался моим единственным другом, хочется разреветься. Вот если бы можно было вернуться в пятый класс и надрать ему задницу. Единственная хорошая вещь в том, что он здесь, — это то, что я не позволю себе расплакаться перед ним — у меня все ещё остались крупицы гордости. Хватаю подушку и кричу в неё.

Я облажалась. Такое случается часто, но в этот раз я серьёзно облажалась. Не могу поверить, что сделала это! Обычно, когда мы с Эйданом ссоримся, я звоню Крису… Я была в таком восторге, когда вернулась после колледжа, а он снова со мной разговаривал… Наверное, я больше никогда не смогу позвонить Крису. Чувствую, что эмоции пытаются взять верх, но не здесь, не перед ним. Злость, раздражение и горечь — то, с чем имеет дело Эйдан. Настоящая грусть и сожаление — это Крис…

— Я не готова к этому, — И я плачу, как бы сильно ни сдерживалась.

Впервые он смотрит на меня с сочувствием. Парень садится рядом и притягивает меня в свои объятия.

— Я не готова растить дочь, особенно одна. Она заслуживает лучшего, чем-то дерьмо, в котором я живу. Я не хочу стать её Иви, — говорю я. Мой телефон звонит.

— Хочешь, чтобы я посмотрел, кто звонит?

Я киваю.

— Тётя Дэни, — говорит он.

Я смеюсь и качаю головой.

— Я не могу говорить с ней, не когда я ещё немного пьяна и в расстроенных чувствах.

Он кивает.

— Ты же учитель, Ли-и-и-из. Дети любят тебя. Ты действительно думаешь, что будешь плохой мамой?

Я хихикаю.

— Странным, извращённым способом, и не надо ненавидеть меня. но я стала учителем из-за Уилла. Дети любят меня, а я люблю детей, но чтобы постоянно иметь своего? Быть ответственной за то, каким человеком он станет? — Я вздыхаю и закрываю руками лицо. — Думаю, ей будет лучше с моими дедушкой и бабушкой.

Он опускает лицо.

— Разве дедушке и бабушке не около семидесяти?

— Да.

Мой телефон снова вибрирует. Эйдан берёт его и вздыхает. Протягивает его мне. Это текстовое сообщение от Уилла.

«Я могу увидеть её?»

Я закатываю глаза и выключаю телефон.

— Думаю, мне нужно убраться отсюда. Из этого города, от этих людей, от этих воспоминаний. — Потираю заднюю часть шеи.

— Ты помнишь Бретта? — с заминкой спрашиваю я, и парень закатывает глаза.

— Того парня, с которым ты встречалась в школе? — поколебавшись, спрашивает Эйдан.

— Да, у него своя риелторская компания в Сан Франциско. Мы разговорились, и я думаю, что это могло бы быть неплохой сменой обстановки, — говорю я, и друг качает головой.

Бретт всегда был хорошим парнем, а Сан-Франциско — удивительный город. Это подходит мне намного больше, чем та ужасная фантастическая жизнь, которой я сейчас живу.

— Что насчёт Уиллы? — спрашивает парень, и я слышу волнение в его голосе.

— Я не говорю, что это навсегда. Только на время, пока я не выберусь из этого дерьма и не стану лучше для неё, — говорю я, пытаясь убедить его, что это хорошее решение, пытаясь убедить себя. Я вздыхаю и поднимаюсь с пола.

— Увидимся после, Лиза, — говорит парень с небольшой улыбкой, и я киваю. Но когда он уходит, я начинаю рыдать и появляется такое чувство, словно я только что потеряла своего последнего друга.

* * *

Я была дома одна на протяжении двух недель. Никаких звонков: ни от тёти Дэни, ни от Уилла, ни от Эйдана. Дни смешались в один, и я, в основном, провожу их в пьяном угаре и просматривая какое-то дерьмо по телевизору, выискивая тех, кому ещё хуже, чем мне. Я никого не хочу видеть, пока не смотрю дневное шоу под названием «Я сплю со сводным братом и отчимом».

В дверь звонят. Я только что заказала пиццу, но это будет рекордное время доставки. Хватаю кошелёк со стола и открываю дверь, но рука закрывает, когда я вижу её. Дыхание застревает в горле. Это первый раз, когда я вижу её после того, как она всё узнала. Взгляд не отрывается от её лица, как бы сильно я не хотела отвести его. Тяжело сглатываю, пытаясь придумать, что сказать. Никакие слова не кажется правильными. Не похоже, что она злая, грустная или ещё чего. Выражение её лица совершенно нечитаемое и это очень сильно пугает меня.

— Я могу войти? — тихо спрашивает миссис Скотт так, словно это самая нормальная вещь в мире, словно всё в порядке и мы с ней друзья.

В голове проносятся все мысли, которые я видела в своей жизни, и я гадаю, пришла ли она меня убить.

— Или ты можешь выйти. Я просто хотела поговорить с тобой, — говорит она, словно бы прочитав мои мысли.

Осознаю, что веду себя смехотворно. Если бы Гвен хотела убить меня, то это не было бы средь белого дня и не с машиной, припаркованной перед домом. Отхожу в сторону, чтобы пропустить женщину в дом и закрываю за ней дверь. Она быстро оглядывается и садится на диван. Я нервно мнусь на месте.

— Ты, наверное, задаёшься вопросом, почему здесь? — спрашивает она.

Желудок переворачивается.

— У меня есть идея по этому поводу, — осторожно отвечаю я. Она кивает. — Знаю, мои слова для вас ничего не значат, — поколебавшись, проговариваю я.

Гвен смотрит на меня, её глаза всматриваются в меня, и мне становится неуютно. Но я знаю, что этот опыт и не будет приятным, но кто ожидал подобного?

— Я просто хочу знать, почему. Думаю, я здесь ради этого, — произносит женщина так, будто не знает, зачем вообще пришла.