Ава Рид - Когда я закрываю глаза

Все это слишком. У меня слов нет.

– Получается, что авария сработала как триггер к совершенно другой причине, и та, в свою очередь, привела к амнезии Норы? – спокойно уточнил папа.

– Таков мой диагноз, поставленный на основании того, что описала и рассказала Нора. Прежде всего на это указывает временной промежуток, специфическая выборочная потеря воспоминаний.

– И… что мне теперь делать? – прошептала я, уставившись в собственные руки, сложенные в замок.

– Я советую поговорить с кем-нибудь об этом, чтобы не только найти триггер, но и проработать его.

Встав с табуретки, доктор Бах направился обратно к письменному столу и что-то напечатал на компьютере.

– Норе необходим покой, – обратился он к моим родителям. – Вам дадут направление к подростковому психологу. Она очень известная. Первый сеанс состоится очень скоро, но последующие встречи придется ждать дольше. Однако я настоятельно рекомендую примириться с этим. Для Норы сеансы с психологом будут полезны и во время выздоровления, и после него.

Родители согласились.

– В понедельник Нора хотела пойти в школу… Наверное, мы лучше оставим ее дома, – добавила мама.

– Не вижу в школе ничего дурного. Нора здорова, говорит, что чувствует себя хорошо. С физической активностью стоит повременить еще неделю-другую, а вот школа – хороший способ отвлечься. Возможно, это поможет, если Нора окажется в привычной для себя среде.

Родители пообщались с доктором Бахом еще, прояснили некоторые вещи, но этот разговор прошел мимо меня. Я просто сидела и мысленно повторяла все, что рассказала сама, и слова доктора. В моей жизни произошел некий конфликт, который был для меня таким тяжким бременем, что я о нем забыла. И он как-то связан с моими чувствами.

Как-то связан с Сэмом.

Осознание этого было подобно удару кувалдой. Сэм… Он – первый, о ком я подумала, придя в себя после аварии, кого захотела увидеть. Рядом с ним мне хорошо. Мы больше не друзья, но когда-то ими были. Сэм. У меня в голове столько воспоминаний о тех временах, когда мы дружили.

Может, Сэм больше не хочет дружить со мной? А помогает теперь из жалости?

Я надеялась, что этот осмотр внесет в происходящее ясность. Теперь у моей проблемы появилось имя, но яснее от этого не стало.

Вопросов прибавилось, а не убавилось.

В машине было свежо, слегка пахло очистителем стекол. Папа включил обогреватель, мама достала смартфон.

– Позвоню психологу прямо сейчас, – объявила она, прижав телефон к уху.

Папа ждал, когда заведется машина. А что я? Залезла в салон, пристегнулась и теперь сидела. Давно я так не уставала. Разговор с врачом очень вымотал.

От чего меня защищала эта амнезия?

Несколько дней назад я порвала список, который мог помочь мне узнать себя заново. И что теперь? Опять мне придется иметь дело со своим прошлым Я.

– Добрый день, это Анна Фрей. Я хотела бы договориться о первом сеансе для своей дочери Норы. Нас к вам направил доктор Бах.

Тишина.

– Да, все так.

Я слышала невнятное бормотание женщины на другом конце линии.

– Хорошо, – мама бросила на папу полный удивления взгляд. – Уже? Было бы великолепно. Спасибо. Завтра в полдесятого. Да, поняла.

Снова бормотание.

– Так долго? – прошептала мама. – Да, отлично. Спасибо. До встречи.

– Ну и? – посмотрел на нее папа.

– Сеанс состоится утром в четверг. Нам повезло, какой-то пациент отменился. Но мне дали понять, что это лишь первый визит, который продлится полтора часа. В случае, если возникнет необходимость в терапии и других мерах, Норе придется ждать по меньшей мере четыре месяца.

– Четыре месяца! – хохотнул папа. – Это какая-то шутка. Разве при острой необходимости человек должен ждать так долго? Не лучше ли прибегнуть к помощи кого-нибудь другого?

Он недоверчиво покачал головой. Мама промолчала. Наверное, она думала о том же самом.

Машина повернула. Посмотрев, как папа переключил на третью передачу, уже я достала телефон. И уставилась на него, как на инородное тело.

Амнезия. Травма. Конфликт. Триггер.

Та авария. Йонас. Тим. Элла.

Сэм.

Как все это связано?

Моя жизнь – разбросанные детали пазла, и никто не знает, как соединить их друг с другом.

Открыв Ватсап, я помедлила. Но меня тянуло, как магнитом. Я хотела написать Сэму, поделиться с ним всем.

Через три дня я пойду в школу впервые после аварии. Это страшно. От одной мысли об этом к горлу подкатывает тошнота.

Я боюсь, Сэм.

Только что началась большая перемена. Привычно слившись с толпой, я как можно незаметнее выбрался из класса, прошел мимо шкафчиков и оказался за стеклянной дверью. Теперь – в сторону библиотеки и актового зала, который надо пересечь, чтобы попасть в музыкальное крыло. В актовом зале во время перемены зависали почти все ученики, кроме тех, кто уходил на улицу тайком покурить.

Я мог проделать этот путь и открыть дверь в музыкальный класс 2b даже с закрытыми глазами. Никто не обращал на меня внимания.

Так было не всегда.

Быть заметным не всегда хорошо.

Я подоспел вовремя: преподаватель Брюлль отворил для меня смежную комнату, а затем отправился в учительскую. Он почти два с половиной года вел у нас музыку и давно позволял мне проводить большую перемену в этой комнатушке. Это единственное, что помогало мне скрашивать невыносимые школьные будни.

Здесь мне никто не мешал. Я мог слушать музыку, мог заниматься ею сам. Здесь не нужно ни с кем разговаривать или оправдываться за то, что я такой, какой есть.

Пока никто не жаловался.

Сбросив рюкзак, я размял плечи. Еще час, и я пойду домой. Вместе с обедом я достал из рюкзака и телефон. С тех пор как Нора снова появилась в моей жизни, я каждый час проверял сообщения. Есть в этом что-то жалкое.

Откусив от бутерброда с сыром, я сел на стул и открыл новое сообщение. И чуть не подавился. Отложив еду, я написал ответ. Сообщение от Норы пришло три минуты назад.

Что случилось? Где ты?

«Она боится», – мелькнуло у меня в голове. Я очень разволновался. Галочки стали голубыми, Нора ответила, но это меня совсем не успокоило.

В машине с родителями. Мы едем домой. Не хотела тебя беспокоить. Я была на постлечебном осмотре и… У меня правда амнезия, Сэм. Амнезия. Врач сказал, что она – просто симптом, причина кроется глубже. Защитная реакция организма. Звучит безумно. По словам врача, какое-то событие прошлого очень меня тяготило и обременяло, поэтому теперь я всё забыла. Всё, что с ним связано. Вот такая защита. Представляешь?

Мне стало дурно. Голова закружилась. Меня бросало то в жар, то в холод.

Нора куда ближе к разгадке, чем думает. Мое желание защитить ее так же сильно, как и осознание, что я ничего не могу. Меня самого защитить некому.