Ава Рид - Когда я закрываю глаза

Тим ждал вместе со мной перед кабинетом секретаря – у них с Йонасом совместный урок.

– У тебя все хорошо? – спросила я.

Он кивнул и улыбнулся не так, как раньше. Искренно и открыто.

– Все в порядке, – тут он нахмурился, взгляд посерьезнел. – Нор, прости. Мне правда жаль.

И только теперь я разглядела неуверенность в Тиме и в том мальчике, которого он прятал за этой маской. Почувствовала, что он говорит от самого сердца. Да, факт остается фактом – авария произошла, Тим пьяным сел за руль, но я ему поверила. И простила. В отличие от остальных Тим, как и я, понимал весь ужас аварии и не видел в ней поводов для шуток.

– Знаю. Мне тоже жаль, – я взяла его за руку. Никогда так раньше не делала, но сейчас это казалось правильным, поэтому я поддалась порыву. Ненадолго. – Пообещай, что больше не будешь. Не сядешь за руль после того, как выпил. И плевать, что скажут или подумают другие. Это того не стоит.

– Обещаю, – прошептал Тим.

Я отпустила его руку.

Прозвенел второй звонок. Я попрощалась и собралась пойти в класс, но растерянный взгляд Тима меня остановил.

– Мы всегда ждем Йонаса, – выдавил из себя он.

– Урок ведь начался, – возразила я.

– Да, но…

Я пожала плечами:

– Йонас и один не потеряется.

Тима эти слова почему-то рассмешили.

– Увидимся, Нор.

Все прошло куда лучше, чем я опасалась.

Такие у меня были мысли.

Но кое-кого не хватало: Сэма.

Я ни разу его не увидела. Ни в промежутках между уроками, ни на большой перемене, ни после.

И на другой день тоже.

С выходных от Сэма не было ни слуху ни духу. Сегодня уже среда. Мы немного пообщались после осмотра у врача, но теперь в эфире тишина.

Сколько раз я собиралась написать Сэму, но не решалась? Не считала. Много. Я не хотела его нервировать или понапрасну грузить.

В коридоре такой гвалт, что можно оглохнуть. Иногда мне казалось, будто вторая перемена еще шумнее первой. Почему-то было такое чувство.

Но шум затих, стоило мне погрузиться в раздумья. О воспоминаниях, об аварии, о жизни – какой она была и какой стала, – о том, что может произойти. О прошлом, о будущем. О выпускном.

Училась я неплохо, но из-за больничного, мучительных вопросов и тревог сильно сдала позиции. Надо освоить пропущенный материал… я покачала головой. Это займет время. Мне нужно многое изучить.

Опустив взгляд в пол, витая мыслями в облаках, я старалась избегать людей. Потому что мне невыносимо надоели эти взгляды и повышенное внимание. Потому что я просто Нора, а не гостья с другой планеты. Как же мне надоели зависть, презрение и прочие чувства, которые ко мне питали одноклассники. Знать не хочу, что они обо мне говорят. Лучше бы перестали. Не важно, есть рядом Йонас и другие ребята или я одна. Я будто музейный экспонат, который запрещено трогать, который никому не понятен. Его зачем-то выставили напоказ, всем интересно, что же такого особенного в этом экспонате…

Всего несколько шагов мне удавалось не замечать окружающих. Пока я в кого-то не врезалась.

– Простите, я не… Сэм?

Я испуганно уставилась в лицо другу, которого искала целых два дня. А вот он ни капли не удивлен. Мы стояли у входа в актовый зал, который располагался в центре школы, рядом с широкой колонной, и в тот миг я не обращала внимания на суету вокруг себя. Мне даже не пришлось прилагать усилий. Ведь в этот миг…

Сэм был здесь.

Я не сдержала улыбку, заигравшую на губах.

– Привет.

Сэм тоже заулыбался.

– Привет, – ответил он.

Я даже рада, что шла, не глядя по сторонам. Иначе я не врезалась бы в Сэма.

– У тебя есть минутка?

– Вообще я собирался… – начал он, и меня захлестнуло разочарованием. – Я собирался в музыкальный класс.

– Ты упражняешься на переменах?

– Иногда.

– Сэм, хочу… – я осеклась, не закончив предложение. Кто-то окликнул меня по имени.

– Нор, вот ты где!

Йонас.

Сэм попытался уйти, но Йонас преградил ему путь. Все ребята в актовом зале тоже сгрудились около колонны.

– Посмотрите-ка, какие люди. Давно не виделись. Забыл, что должен оставить Нору в покое?

Чего? Затаив дыхание, я растерянно смотрела то на Йонаса, то на Сэма. Что происходит?

Стиснув зубы, Сэм вздернул подбородок:

– Будто тебе есть до нее дело.

Дыхание у меня сбилось, сердце трепыхалось в груди. Я не могла взять в толк, что имеют в виду Йонас и Сэм. Не понимала, почему во взгляде Сэма столько холода, гнева и, тем более, почему Йонас смотрит с таким пренебрежением.

– Исчезни, – процедил Йонас.

Я его не узнавала…

Сэм разозлился еще сильнее.

– Ты вообще появлялся в больнице? Хоть раз всерьез спрашивал, как Нора себя чувствует? Хоть раз захотел действительно это узнать? Хоть раз поинтересовался, через что ей пришлось пройти?

Йонас навис над Сэмом. Меня сковал страх. Я хотела что-то сказать, вмешаться, но не могла выдавить ни слова. Йонас не ответил – Сэм не отступил.

– Тебе плевать на Нор. Ты только и умеешь отпускать тупые шуточки.

Какой просторный коридор.

– Эй! – закричал Йонас в сторону гостиной. – Я дома и со мной Нора!

Прежде я у Йонаса не бывала. Мы вместе две недели, и он захотел показать мне свой дом. Огромный, просторный, стильно обставленный. Потолки метра четыре высотой. Светло и неброско, но мне не хватало уюта.

– Папа, наверное, в конторе. Мама тоже работает, и…

– Молодой человек, не несите ерунды. Ваша мать никогда по-настоящему не работала.

К нам вышел мужчина средних лет в элегантной рубашке и брюках. Можно подумать, это была шутка, но по его тону и выражению лица становилось ясно – он говорил серьезно. Так что он мне не особо понравился.

Мужчина протянул мне руку:

– Так ты девушка моего сына?

Что это, любопытство? Не знаю. Взгляд, которым он меня окинул, был скорее оценивающим.

Я неуверенно пожала его руку:

– Да, меня зовут Нора. Приятно познакомиться.

– Может, у тебя получится донести до моего сына, что ему нужно усерднее учиться. Глупыми шуточками и очаровательной улыбкой в жизни ничего не добьешься.

– Пап, – возмутился Йонас.

Ему от происходившего было так же неловко, как и мне.

– Тройка по математике? Серьезно?

– Что, будем обсуждать это прямо сейчас?

– Ты должен выкладываться на полную и прекратить лажать. Если четверка – большее, на что ты способен, я серьезно задумался бы.

Мне хотелось провалиться сквозь землю. Очень неловко, что отец Йонаса отчитывает его прямо при мне.

– Я-то думал, что четверка по немецкому – это плохо, но вот оно как! Боже, неужели я вырастил идиота? Ты правда умеешь только отпускать тупые шуточки?

– Пойдем, Нор. Мы наверх.