Татьяна Алюшина - Судьба непринятой пройдет [litres]

– Так, девочки, – строгим тоном потребовала Анна Григорьевна, – прекращайте эти ваши переговоры шифровальные, не понятные никому, кроме вас двоих. Транслируйте матери, что происходит.

– Гаша встретила своего «орла перелетного», – развеселилась Аглая.

– Какого орла? – не поняла мама.

– Я тебе потом расскажу, – пообещала Глаша, – а сейчас она убегает с ним на свидание.

– Подожди! – воскликнула напряженно мама. – А как же Борис?

– Какой Борис? – нахмурив брови, подивилась Аглая и спохватилась, сообразив какой: – Ой, бли-и-ин, Борис…

– Ну да, – напомнила Анна Григорьевна, – он же завтра прилетает. Специально на торжество.

– Ну-у-у… – судорожно пыталась сообразить что-нибудь на ходу Агата, но придумать не имелось никакой возможности, разум пасовал, ибо голова ее в данный момент была занята совсем иным предметом. Пришлось посмотреть умоляюще на сестру, ну а на кого? – Гла-а-аш…

– Э-э-эм-м-м, – задумалась Аглая, тут же принимаясь складывать версию: – Ты с компанией…

– Так, – подхватила Агата, ожидая продолжения, – я, да, с компанией…

– …отправилась… – накинула Глашка следующую вводную.

– Угу, – подтвердила Агата.

– …отправилась, эм-м-м… на экскурсию… Да! – порадовалась Глаша простой придумке.

– Так, да, – согласилась с ней младшая сестрица.

– …по крымским местам, где ты еще не была! – торжествующим тоном закончила свою версию Глаша.

– Вот! – подняла вверх указательный палец довольная Агата, посмотрев на маму. – И заметь: ни разу не соврала. Я ведь не одна, а в компании мужчины, отправилась, можно сказать, на экскурсию по местам, где, поверь мне, еще совершенно точно не бывала.

– Девочки! – возмутилась мама. – Что вы тут насочиняли? Гаша, куда ты собралась? С кем? Мы же не знаем этого человека!

– Его зовут Игорь, он знаком с нашим Юрой, – отрапортовала торопливо Агата и, не удержавшись, посмотрела на сестру, посверкивая глазами, улыбкой и ямочками на щеках, вся нетерпеливая, восторженная, эмоциональная: – Представляешь? Да? И он шел в гости к Павлу Викторовичу, который его хорошо знает. – И, сделав умоляющее лицо, спросила: – Я пойду, ладно?

– Иди! – отпустила-благословила ее сестра.

– Боре позвони! – напомнила-потребовала мама.

Боре? Какому Боре? Ах, Боре…

– Гла-а-а-ш… – снова протянула умоляюще Агата, уже открывая входную дверь.

– Номер скинь! – рассмеялась Глашка.

Номер Бориса Агата отправила сестре, когда спускалась в лифте на первый этаж, зная, что Глашка разберется и с Борей, и со всеми остальными вопросами, все уладит и прикроет ее со всех сторон, можно быть уверенной на все сто процентов.

А она…

А она выскочила-вылетела из подъезда – стремительная, взволнованная, раскрасневшаяся, вся летящая, взбудораженная – и увидела его, стоявшего буквально в трех шагах, «подхватившего» этот ее взгляд и эту ее устремленность. К нему.

И на какое-то мгновенье они «залипли» в перекрестье взглядов.

– Я на машине, – сказал Югров. – Мы можем поехать в центр и погулять… или посидеть где-то в кафе…

– Можем, – согласилась Агата и спросила: – Есть еще какие-нибудь варианты?

– Я забронировал номер в отеле, пока тебя тут ждал, – признался Югров, показывая телефон, который держал в руке.

…Агата улетала от его губ, от его поцелуев и ласк, и тело ее плавилось под его нежными, но требовательными руками, она потерялась где-то в страстности, захватившей ее с самой первой минутки, когда, оказавшись в номере, не сговариваясь, они качнулись друг к другу и уже не могли разорвать объятий и прервать поцелуй.

С ней происходило волшебство, и творил его этот мужчина, и она отвечала ему столь же жаркими, откровенными ласками, и рвалась вперед, и звала за собой, и шла за ним. Он слышал и чувствовал ее безошибочно, каждым своим нервом, каждой жилкой настроенный на эту женщину, и вошел в нее, поднимая их обоих на следующий уровень – туда, выше, выше, подарив яркий оргазм-освобождение сначала ей и лишь потом отпуская и себя за ту же грань.

Лежали на боку лицом к лицу, смотрели друг на друга и долго молчали. Просто смотрели и молчали. И когда Агата почувствовала, как ее прекрасная истома и великолепное «послевкусие» от пережитого великолепного оргазма тихо перетекают в легкую сонливость, отметив, что и мужчина прикрывает понемногу глаза, она усмехнулась:

– Каждый раз, когда мы с тобой встречаемся, мы либо засыпаем, либо занимаемся интимно-сексуальной близостью. Может, поговорим, пообщаемся для разнообразия?

– Красиво назвала: «интимно-сексуальной близостью», – улыбнулся Югров. – Я еще такого определения не слышал. – И предложил: – Вино-фрукты, легкие закуски на балконе, для атмосферы, или, может, что-нибудь перекусить посущественней? Ну, под разговор.

– Балкон отличный выбор, – согласилась Агата, – там же, по идее, должны стоять столик и кресла. – И рассмеялась тихонько: – Может, традиционно по чайку с чем-нибудь вкусненьким?

– Не любительница алкоголя? – уже привычно заражаясь ее улыбчивой веселостью, поинтересовался Югров.

– Не особая, да мне сейчас просто не требуется стимуляторов, я и так… парю и вся переполнена энергией и восторженностью, – честно призналась Агата.

На открытом балкончике и в самом деле обнаружился предполагаемый столик с креслами – уютный уголок для созерцания открывающегося отсюда вида на море. Чай со сладостями к нему – натуральным мармеладом, набором крошечных пирожных разных сортов и вазу с клубникой – им принесли быстро.

Но они не спешили начать беседу, поймав состояние великолепной, божественной расслабухи, когда утомленное тело словно растекается в полном довольстве и неге. Агата поедала клубнику, Игорь потягивал чай из фарфоровой чашки, и оба смотрели задумчиво вдаль, на море.

– Кроме имени, я не знаю о тебе ничего, – сказала Агата, нарушив это их почти медитативное созерцательное молчание, и перевела взгляд с линии морского горизонта на мужчину.

Он поставил чашку на блюдце, чуть развернулся вместе с креслом, чтобы лучше ее видеть, и представился:

– Меня зовут Игорь Валентинович, фамилия моя Югров. Мне сорок один год. Родился я в Москве, но уже давно живу и работаю в красивом старинном городе на Волге. Я инженер-конструктор и инженер-испытатель военной гусеничной и колесной техники, блоков ее обеспечения и других сопутствующих механизмов.

Он помолчал, изучая выражение ее лица, и продолжил:

– Определяющее слово в моей профессии, месте работы и занятиях: «военная техника».

– То есть ты военный? – уточнила Агата.

– Нет, не военный, но и не сплошь гражданский. – И хмыкнул иронично: – Скажем так: с просвечивающимися через штатский пиджак погонами. Завод ВПК, и работаем мы под прямым патронажем и управлением Минобороны.