Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

Краснеющего мужчину я видела первый раз в жизни. Это было настолько любопытно, что я снова, как последняя дура, застыла в ступоре. Молодой человек помялся, помялся на пороге, а потом, решительно шагнув вперед, с нажимом повторил: — Так с чего же мы начнем?!

Нетушки, давить еще будет меня, в моем же доме! — кто? — Какой-то подозрительный «специалист»?! Да и вообще — что это еще за «специалист»?! Ну, с Людмилой я разберусь позже, а сейчас — выставить этого субчика и заняться делом. Котлеты горят!

— Молодой человек, извините, мне никакие специалисты не нужны. С Людмилой Николаевной (ну, Людка, зараза!) мы ни о чем не договаривались. Вы что-то напутали, извините, до свиданья.

Я уперлась нахалу, который смотрел на меня как баран на новые ворота и не собирался двигаться с места, руками в грудь и буквально выдавила его из квартиры. Захлопнула дверь, ринулась на кухню. Естественно, котлеты сгорели. А виноват, конечно же, этот фрукт. И Людка. Кстати, что это еще за фокусы? Вечером надо будет ей позвонить, сейчас ее все равно не найти.

Вечером Людмила позвонила сама. И понеслась с места в карьер:

— Ты что?! Я стараюсь, нахожу тебе мастера, договариваюсь, упрашиваю, он наконец делает мне одолжение, а ты?! Ты знаешь, какого классного специалиста ты выставила за дверь? За ним полгорода бегает, он такие деньги гребет! А ты?! Да ты мне вообще не подруга после этого!

— Люд, какие деньги? Ты о чем?

— Успокойся, я с ним договорюсь, ты об этом не думай, для меня он сделает скидку.

— Людка, какую скидку?! Мне за квартиру платить нечем. Я, может, и сдурела, но не настолько, чтобы деньги бросать на ветер. Своими же руками.

— Именно, что настолько. Именно — на ветер. И я, как специалист, тебе точно говорю: у тебя все летит в трубу именно из-за того, что ты не умеешь правильно распределить потоки энергии в доме. Вся жизнь так в трубу и вылетит! Подумай о детях — они в том же доме живут! А о деньгах даже не думай — я сама с ним разберусь.

— Людка, вот, как специалист, пришла бы и сама рассказала про все про это.

— А ты меня послушаешь? Потом — у Вениамина Львовича уровень другой! И, кстати, ты ему куртку испортила. Совесть иметь надо, подруга! Хорошему, между прочим, человеку!..

Людка отключилась, а я осталась сидеть и переваривать услышанное. Почему-то больше всего меня обидело даже не беспардонное вмешательство подруги (хотя, какая она мне подруга? — приятельница, а это — большая разница!) в мою жизнь, а упоминание об испорченной якобы мною одежде постороннего человека.

Интересно, каким это образом и когда я успела? Да я даже бывшему супругу ни одной рубашки не изорвала в мелкие лоскутки! Не говоря уже о куртках! Хотя очень хотелось!

Значит, это недоразумение нажаловалось на меня Людмиле, еще и приврало для большего эффекта! Вот гад! А с виду таким безобидным показался. Правильно, что я его с ходу вытолкала. Жаль, по морде давать не умею, в самый раз было бы!

Я живо представила себе тот момент, когда я выталкиваю этого субчика — Вениамина Львовича (надо же!) — из моей прихожей, а потом замахиваюсь и… И где-то в душе похолодело. Потому что, когда это недоразумение явилось, я лепила котлеты. И руки у меня были в фарше. И я их не вымыла, когда пошла открывать дверь. А значит, я вытерла их о куртку совершенно незнакомого и ни в чем неповинного человека. А он, бедный, и слова-то не сказал в свою защиту. Вот это да!!!

Нет, ну не искать же его теперь специально, чтоб извиниться. Сам виноват. Никто его не приглашал, никто ни о чем не просил. Я, во всяком случае, не просила. Стыдно, неприятно, но виновата я только на пятьдесят процентов. Не больше. На том и успокоилась.

На следующий день, с утра, не успела я выпроводить детей в школу и выгулять собаку, раздался звонок в дверь. Нужно сказать, что с возрастом я стала все хуже и хуже переносить вторжение посторонних лиц на свою суверенную территорию, в чем бы оно ни выражалось: в телефонных звонках подруг, в «забеганиях» соседок «на одну секундочку» (как правило, секундочка растягивалась часа на два), а уж про гостей, которым ты должен активно радоваться, и которые со спокойной душой сидят у тебя до потери пульса и съедают твоего времени столько, сколько угодно им, и говорить нечего. Но это — цветочки. А всяческие «свидетели» всевозможных сект, бродящие по подъездам и зазывающие всех прямо в райское блаженство? А расплодившиеся похлеще тараканов коммивояжеры, которые, искренне радуясь за тебя — вам повезло! Именно сейчас у нас акция! — пытаются всучить тебе одноразовую китайскую дрянь под видом «фирменной европейской», причем — «почти даром»?! А профессиональные попрошайки всех мастей, полов и возрастов?..

Короче, я давно уже не несусь стремглав открывать дверь, только заслышав звонок. Иногда помогает. Услышав упоенный собачий лай, благодетели человечества идут осчастливливать настоящими швейцарскими часами, а также единственно верным путем к истине жильцов других квартир.

Я не сказала, что с нами в квартире проживает еще одна личность, тоже подло брошенная моим экс-муженьком? Это — кавказская овчарка самого свирепого вида и безобразно добродушного характера по кличке Лорд, считающая себя ныне (раз уж бывший хозяин слинял) главным существом в доме.

Итак, я к двери не торопилась. Но звонок не успокаивался, собачий лай — тоже. Следовательно, явился кто-то, кто в курсе этих моих стратегических хитростей и — хочешь не хочешь, а открывать придется. Елки зеленые! В конце концов, выходной у человека! Имеет он право побыть один?! Просто побыть один, ни с кем не общаясь?!

За дверью стоял — кто бы вы думали? — Вениамин Львович, собственной персоной. О, Господи! Первое, что я увидела — жирные пятна на его куртке, явно мною вчера посаженные. Потому и замешкалась от угрызений совести, не успев схватить пса за загривок. В следующее же мгновение мой благороднейших кровей Лорд, мой свирепо лающий из-за закрытых дверей сторож, в приветственном прыжке взгромоздил свои передние лапки на хилые плечи Львовича, и тот, не выдержав напора семидесятикилограммовой собачьей туши, мягко осел на пол. Лорд, пару раз облизав физиономию нового гостя, а значит — нового друга, плюхнулся рядышком на спинку, задрав кверху все четыре лапы: я, мол, тебя поприветствовал, теперь давай ты — меня.

Мне было не до псины. В ужасе я опустилась на колени возле невинно пострадавшего субъекта. Господи, только б с ним ничего не случилось! Что я буду тогда делать?! Гос-по-ди!!!

Все, у кого есть крупные собаки, знают этот вечный страх перед тем, что твой совершенно безобидный, добрейший, постоянно получающий по клыкастой морде за малейшую попытку проявить свою чисто собачью природу — гавкнуть, там, на кошку или на злейшего врага — бультерьера из соседнего подъезда, — питомец своим «ужасным» внешним видом досмерти напугает какую-нибудь нервную бабку или мамашу с маленьким ребенком. Причем дети собак не боятся совершенно и, оказавшись рядом со страшным зверем, лезут обнимать собачку, гладить по мордочке и трепать за ушки. Жуткое животное, выросшее в семье с четырьмя человеческими детенышами, безропотно позволяет (а куда бедной собаке деваться? Судьба у нее такая — собачья) этим маленьким извергам любые издевательства над собой. Мамы же от столь кошмарной картины тотчас впадают в истерику, хватают чадо на руки и поднимают такой крик, что перепуганная кровожадная зверюга с огромными клыками, поджав хвост, спасается бегством, а я остаюсь успокаивать кричащую мамашу и рыдающего ребеночка (а еще бы не плакать — прогнали собачку, не дали поиграть с ней. Тут кто угодно заплакал бы…).