Дана Стар - Немой крик

И понял это только тогда, когда стало слишком поздно понимать. Когда лживая сука добилась того, чего жаждала долгие годы – отобрать моё наследство и разрушить репутацию Орловых.

Сука, Лиза! Она связалась с давним врагом семьи, действуя по его прихотям. Об этом я узнал ровно тогда, когда вернулся домой после трудной рабочей встречи и не поверил своим глазам… Когда в нашей спальне увидел сумасшедший хаос.

Служанки в спешном порядке фасовали наряды Лизы по чемоданам, а она направо и налево деловито раздавала команды прислуге, тыкая ухоженным пальчиком в распахнутые настежь шкафы. Меня увидела – побледнела, а служанки быстро покинули комнату, потому что увидели, как моё лицо превращается в сталь, а в глазах трещит и накаляется адское пламя злости.

– Что тут происходит? Куда-то уезжаешь, милая? Зачем столько вещей?

Она мнётся с ноги на ногу, будто у неё хроническое недержание, а затем писклявым голосочком выпаливает. Причём, выпаливает жёстко, напрямую, не задумываясь о последствиях:

– Твой рейтинг на страницах «Forbes» упал. Я сматываюсь. Прости котик, но у меня как-то вдруг раз… и чувства пропали. – Хватает чемодан, к выходу мчится. – Бай-бай! Сори, но так бывает. Или как там говорят, дело не в тебе, а во мне. Упс! Точнее наоборот. Бли-и-и-н! Ну, в общем, неважно. Ты понял.

Я несколько секунд тупо стоял, не моргая, задержав дыхание, лишь костяшки друг о друга ломал от того, что с силой руки в кулаки сжимал, пытаясь переварить услышанное, но когда почувствовал боль от напряжения в суставах и боль от предательства в бешено бьющемся сердце – моментально ожил.

Ожил нахрен и выпустил на волю внутреннего дьявола…

– Какого хера, Лиза? Скажи, блять, что мне это снится? Или послышалось? Или ты прикалываешься? – К ней подскакиваю, за локоть с силой хватаю и трясу, трясу, трясу, чтобы в чувства падла пришла! Чтобы остыла и извинилась, пока я ей зубы не выбил и язык не вырвал за дрянь, сказанную в мою честь.

Да нет же! Глупости все это, Дим. Лиза просто новой краской волосы покрасила, которая внезапно оказалось токсичной и проела часть её крохотного мозга.

Бля! Какого беса я несу?

– Может мне тебя ущипнуть, милый? Чтобы ты поверил, чтобы проснулся. – Ладонью по щеке меня слегка шлёпнула. – Я передумала, Дима. Ошиблась. Развод хочу. Немедленно!

– Объясни мне! – заорал и, к хренам собачьим, теряя контроль, за горло блядину схватил, не понимая, что вообще за нахуй тут происходит!

А сучка расхохоталась во всю глотку, демонстрируя мне свои идеально выбеленные виниры:

– Ты думаешь я такая тупая? Думаешь я не знала, что ты трахаешься втихаря по углам с этой неотёсанный и неполноценной деревенщиной? Да мне пофиг, если честно. Я получила, что хотела. Помнишь Лаврентьева? Так вот… я с ним заодно.

При упоминании имени моего заядлого врага меня накрыло ураганом бешенства. Причём так охуенно накрыло, что я вообще позабыл о том, что такое «самоконтроль».

– Тварь! – Настолько озверел, что с дуру её за патлы схватил, и лбом к комоду несколько раз приложил. Кровища хлынула мощным фонтаном, покрывая алым болотом белый персидский ковёр. А потаскуха… В общем нос ей разбил. Я ведь любил её! Любил до слепоты! Когда-то любил. После смерти отца, из такого дерьма вытащил, что мама родная! А она… вот так вот взяла и нож по самую рукоять в душу вогнала! О детях думал. Кольцо с бриллиантом подарил. Сука! Алчная сука!

Кровь и резанные вопли твари меня немного отрезвили. Я никогда прежде не бил женщин… Не считая свинину. Хотя, жируха Жанна не в счёт. Она ведь не женщина. Для меня. Для меня она даже не человек – а уёбище.

Подлая шлюха, пользуясь моментом, быстро дала дёру, пока меня бросало от одного аффекта в другой, пока у меня руки тряслись, а тело будто под током дёргалось, когда я на себя в разбитое зеркало смотрел, которое молотил до тех пор, пока там ни одного крупного осколка не осталось. Лишь бы окончательно не сорваться! Лишь бы голову ей таким образом не проломить. Молотил, потому что предоставлял, что это её тупой череп, без единого намёка на начинку, в адской агонии потрошу кулаками. Двуличная шлюха с куриными мозгами!

Прочь из комнаты вылетела, вся в слезах и кровищи, побои на телефон снимать. Орала, что очень скоро в суде увидимся и она у меня всё отымеет. Бомжом сделает. Я тогда конечно же в шоке был. Сам не понял, как смог так бабу отделать. Но стерва конкретно выбесила.

Через пару дней я её фотки в сети увидел. Об стену ноутбук навернул, рассматривая то, как она с Лаврентьевым – жирным уродом, нефтяным магнатом зажимается, хвастаясь перед камерой шикарным колечком с сапфиром, размером с мяч. Снова замуж собралась, блядина продажная!

А ещё через день мне приглашение в суд пришло с ахуительными фото бывшей девушки. ГРЯЗНОЙ ШЛЮХИ, сука! Там она с расквашенной мордой позировала, вся в слезах, соплях, истерике. В общем затребовала за моральную и физическую компенсацию целое, мать её, состояние.

Не дождётся, дрянь! Ни копейки не получишь. Я адвоката своего набрал, но и тот пидарюга расстроил. Заявив, что у меня нет шансов. Или пол наследства курве отдать, или чемоданы на нары собирать.

В этот вечер я конкретно нажрался. До одури. До глюков! Ещё и кокс из сейфа втащил. На дрожащей руке распылили, одним залпом вдохнул. Не хотел. Не хотел, падла! Но так вышло… Сорвался. Клялся, что завязал с белым дерьмом, уже два года как. И вот на тебе! Одно проклятое мгновение решает всё.

Лишь потом до меня, идиота конченного, допёрло, что ведьма специально нашу свадьбу сорвала и развод организовала, после того, как мы расписались. Она думала, что это я в смерти её отца виноват, так как они на нашем лайнере с моим отцом на бизнес встречу летели и разбились. И потому, что бегемоту этому, Лаврентьеву, продалась. Ублюдок спал и видел, как меня мордой в грязь макает.

Я проиграл. Одна идиотская ошибка в один миг лишила меня всего.

Но нестоящая хренотень только начиналась. Когда я, после того как нажрался и нанюхался вдрызг, понял, что совершил непростительную ошибку. И понял это утром, когда опухшие от похмелья глаза продрал, а рядом с собой Лину увидел.

МАТЬ ТВОЮ ДЕРИ!

Голая, бледная, волосы взъерошены, на теле синячища размером с арбуз. Губы дрожат, а в глазах… в них, напротив, какое-то слабое счастье искриться. Девчонка сидит рядом со мной, в одной постели, и натягивает на себя окровавленную простынь.

ПИЗДЕ-Е-Е-Ц!

Я не мог! Не мог! Не мог! Неадекватный ублюдочный монстр!

Сам не понял, как так получилось. Когда она пришла? Кто разрешил?

Кто вообще подпустил?!

Дальше я взбесился ещё больше. Вероятно, доза ещё не до конца растворилась в крови. Вышвырнул девчонку вон, а сам снова за бутылкой, как за лекарством, помчался. Одно мгновение… Одно грёбаное мгновение может превратить тебя в пустое ничто. В дно. В днище плинтуса. Когда ты это не ждёшь. Когда даже не думаешь о том, что такое возможно.