Дана Стар - Игрушка из грязных трущоб

Надеяться на завтрак было глупо. Судя по худосочному телосложению некоторых рабынь, кормили тут не каждый день. Везло не всем. Только избранным.

С рассветом меня бесцеремонно выдернули из клетки и куда-то потащили. А именно – в другое крыло, которое находилось в нескольких метрах от «центрального здания».

На бледно-голубом небе появились первые солнечные лучи, которые своим тёплым светом озарили обширные владения, принадлежащие самому ужасному существу в мире. Вместе с солнцем проснулись и обитатели прекрасного сада, запев сладкие песни, от которых на душе сделалось ещё тоскливее. Воздух был наполнен свежестью и прохладой. Пройдя несколько шагов в своём тонком платье невольницы, я промёрзла до самых костей. Пользуясь случаем, я мельком осмотрела местность, в надежде найти хоть крошечный шанс на спасение.

Тщетно. Владения Дамира охранялись высоким металлическим забором, который сплошь был утыкан камерами и головорезами в масках, вооружёнными до самых ушей. Более того, некоторые бандиты патрулировали территорию поместья в сопровождении специально обученных собак.

В соседнем здании, в компании незнакомой девушки-медсестры, меня встретил Завир, сопроводив в некую комнату, битком набитую медицинским оборудованием. Такую вычурную технику я видела только по телевизору.

– Сначала возьмём анализы, потом – прививки, а потом – осмотр, – бегло отчеканил докторишка, усаживая меня на кушетку.

Впервые в жизни у меня взяли кровь. Я ничуть не испугалась. Всё-таки выживание в трущобах научило меня преодолевать свой страх и, как следствие, выработать некую устойчивость к боли.

Закончив с анализами, девушка-медсестра усадила меня в специальное кресло для гинекологического осмотра, предварительно зафиксировав руки и ноги в неподвижном положении ремнями. Сжимая в руках кожаную плеть, за всем этим унижением внимательно следил Сатир. Видимо, на случай если надумаю сопротивляться. Но я прекрасно понимала, что если уж бунтовать – то до смерти. А пока ещё в сердце теплился шанс отыскать надежду на спасение. Может быть попробовать втереться к кому-нибудь в доверие?

Зажмурив глаза, я постаралась подумать о чём-то хорошем, пока старикашка в тюрбане ковырялся в моей промежности, оценивая качество нового «товара». Всё это он, между прочим, делал на виду у Сатира. Я думала, что и этот осёл решит подергать на халяву, насладившись моим позором, но бандит продолжал стоять, как статуя, периодически почухивая область ширинки, когда доктор отворачивался. По расширенным зрачкам парня я поняла, как сильно он меня хочет.

Когда холодные пальцы медика касались моей промежности, погружаясь внутрь, я испытывала ни с чем не сравнимые отвратительные ощущения. Мне было неприятно. Некомфортно. Даже чуточку больно. И я поймала себя на страшной мысли: что же будет тогда, когда Дамир возжелает отнять у меня мою девственность?

Думаю, при первом же соприкосновении его гигантского члена с моей хрупкой девочкой, я сразу же упаду в обморок. Я не выдержу его грубости и его давления. Он меня порвёт. Это ведь очевидно! А я… я испытаю новые вершины ни с чем не сравнимой боли.

Закончив с осмотром, Сатир проводил меня обратно в камеру.

Напоследок докторишка огласил:

– Визуально ты абсолютно здорова. Даже вшей нет. Дождёмся результатов анализов, и тогда Господин может смело распоряжаться твоим телом.

Старый ублюдок! Для тебя я тоже вещь?! Тоже игрушка?

«Даже вшей нет…»

Ничтожество! Ненавижу вас!

Да чтоб вы все в одном большом котле ада утонули.

День тянулся очень медленно и мучительно. Пленниц приводили, уводили и снова все повторялось. Некоторые возвращались со свежими побоями, а одна… и вовсе не вернулась. Лежать, предвкушая собственную казнь, хуже самой казни.

Охранники пришли за мной ближе к обеду следующего дня. Я надеялась, что Дамир попросту забыл о моём существовании, оставив гнить в клетке на корм крысам, но мои надежды превратились в прах. Сатир сказал, что анализы пришли очень хорошие, но для улучшения общего физического состояния мне порекомендовали наладить питание, так как мой организм достаточно сильно истощён. В остальном – всё прекрасно и Господин ожидает новую игрушку к вечеру, в своих персональных покоях.

После последней фразы я почувствовала, как моё сердце провалилось куда-то в желудок, в глазах потемнело, а лёгкие – превратились в твёрдый гранит. И снова я оказалась в банной с теми же грубыми женщинами и охранником-извращенцем, который и в этот раз принялся рукодельничать ещё до того момента, как я сняла одежду.

Сегодня мерзавец кончил дважды. Если бы не приказ Дамира «о неприкосновенности», драчун уже бы с ног до головы отымел моё нетронутое тело самыми ужасными способами.

Этого момента я боялась больше всего на свете… Этот момент мне снился каждую ночь, являясь в самых страшных кошмарах.

Чистая, выкупанная в ароматных травах, с идеально расчёсанной, ниспадающей до самой талии копной тёмно-русых волос, одетая в прозрачный пеньюар нежно-голубого цвета, босая, я шагала по лестнице, навстречу вечным мукам.

По пути приходилось уворачиваться от грубых ручищ головорезов, что норовили схватить меня за грудь или попу. Один из них попытался ущипнуть меня за промежность. Прикрывая грудь руками, я поднялась на самый последний этаж здания и попыталась взять под контроль сумасшедшую дрожь, что холодными волнами накатывала по всему телу. Главное, не поддаваться истерике, иначе будет только хуже, если я попытаюсь разгневать тирана.

Сегодня возле хором Барона дежурило уж слишком много охранников. Или это они специально собрались на меня, ничтожную, поглазеть? Мерзавцы весело присвистывали, приветствуя новую шлюху, подзывали меня к себе бранными словами, поливали грязью и запугивали. Но я по-прежнему старалась не реагировать на провокации недоносков, во избежание негативных последствий.

Сатир провёл меня в уже знакомую комнату, напоминающую один большой и шикарный музей, усадив на огромную двуспальную кровать, застеленную шёлковыми простынями. Сердце в груди колотилось настолько сильно, что я даже не слышала, какие гадости выплёвывает мне этот озабоченный подонок. Дамира в покоях не было. Его приход ожидался с минуты на минуту.

В этой ужасной, полностью прозрачной ночнушке, я чувствовала себя словно без кожи. К величайшему огорчению мне сообщили, что если я «буду послушной игрушкой и «сделаю Господину приятно», то, возможно, меня переведут на «уровень выше», величав одной из «элитных шлюх Господина». А это означает, что меня будут лучше кормить, одевать и переведут в более комфортные покои с кроватью. Даже иногда позволят гулять по саду и отдыхать. Но я должна буду всегда носить эти вульгарные, безвкусные тряпки. Разумеется, без белья.