Ана Морецон - Полнолуние любви Том 1

– Мерседес, дорогая, я должен был это сделать, чтобы получить разрешение на выезд. Я мог получить необходимые деньги, только продав нашу квартиру. Теперь мы можем уехать в Барселону и там я куплю другую квартиру для тебя.

– Это ты посоветовал такую глупость Дугласу? Иуда! – крикнула Китерия мужу. – Как только у тебя хватило наглости поступить так со мной!

– А причём здесь ты, Китерия? Эта квартира принадлежала им, и Дуглас волен распоряжаться ею, как хочет.

– Нет, это не он распоряжался, это твоя чёртова бывшая жена. Куда она девала деньги, которые посылал ей Дуглас? Пока мы здесь отказывали себе во всём, она истратила целое состояние.

– Кто это здесь отказывает себе во всём? Это филе «миньон», которое мы сейчас едим, этот туалет от Кардена? Это всё называется нуждой? – язвительно спросил Дуглас.

– Да-да-да! – кричала Китерия. – Вы и ваша мамаша обираете нас с Мерседес.

– Да ты просто ненормальная! – взорвался Дуглас. – У тебя просто талант загребать всё под себя.

Мерседес застонала, как от зубной боли:

– Я больше не могу!

– Прости, Мерседес, – спохватился Дуглас. – Я напрасно завёл этот разговор при тебе.

– Ничего, я, пожалуй, пойду, отвлекусь, мне нужно встретиться с Розой, поболтать о тряпках.

– Хорошо, я отвезу тебя к ней.

– Не надо, я возьму такси.

– Мерседес, не огорчайся из-за квартиры, мы купим другую.

– Да, это не слишком приятно, но не смертельно. Я позвоню тебе.

Когда она ушла, Оливия, поедая торт со взбитыми сливками, прошамкала набитым ртом:

– Глупый ты, Дуглас. Ни к какой Розе она не пошла, она всё врёт.

– Я вижу, что ты терпеть не можешь Мерседес, но не надо вешать на неё всех собак. Это несправедливо и, кроме того, она моя жена.

И всё же замечание сестры не давало Дугласу покоя. Слова об Аугусто сидели занозой, и, кроме того, он и сам видел, что Мерседес лгунья. Он заехал к Розе в лавку, но Мерседес там не было. И тогда он поехал к Женуине.

Вашингтон приплёлся к Женуине под каким-то чепуховым предлогом. Она приболела, лежала в постели и была рада приходу гостя.

– Ну как там, в моей палатке, всё в порядке? – спросила она.

– Да, Сорро справляется. А вы болеете? А где же сеньор Тулио, он что, поехал в Сан-Паулу?

– Да никуда он не поехал.

– А это, правда, что сеньор Диего живёт в Сан-Паулу?

– Не знаю. Но Тулио вбил себе в голову, что он обязательно должен его найти. Недавно он разговаривал с матерью Феррейриньи.

– Как вы сказали?

– Так звали одного друга Диего. Они вместе играли в бильярд. У этого парня было прозвище «Серебряный кий», а его мать сейчас в приюте, потому что «Серебряный кий» умер.

– Бедная старушка, – сочувственно сказал Вашингтон.

– Да, мы с Тулио подумываем о том, чтобы забрать её к себе.

– Понятно. Ну ладно, я пошёл, привет сеньору Тулио.

В этот же вечер всё, что Вашингтон узнал от Женуины, было доложено Манэ Бешиге.

Дуглас вернулся домой грустный и попросил Оливию сделать ему кофе, что она исполнила с величайшим удовольствием.

– Ну что, нету твоей жёнушки у подруги? Я правильно сказала?

– Наверное, она пошла по магазинам. Она ведь любит «лизать витрины», как говорят французы.

– Нет, милый братик, она любит совсем другое, и, если ты, наконец, хочешь открыть глаза и увидеть правду, посади меня к себе в машину и я скажу тебе один адресок, где твоя жена.

…Мерседес расхаживала по гостиной в доме Аугусто.

– Мерседес, что за дела? Ты могла бы позвонить, и я бы привёз тебе это письмо. Почему у тебя всегда какие-то тайны и что у тебя общего с Уго?

– Это у тебя общее с Уго, вы придумали всё это, чтобы заманить меня сюда.

– А я вот сейчас открою конверт и прочитаю, что в нём написано. Тогда всё станет ясно: заманивали ли мы тебя сюда или кто-то другой тебя заманивает, или тебе просто захотелось повидаться со мной.

– Ты что, ненормальный? Я вышла замуж, Аугусто, я счастлива и больше не желаю с тобой знаться.

Нанда первой увидела машину Дугласа и поняла, что он приехал проверить, у кого находится Мерседес. Она быстренько сбегала к Женуине и предупредила её, что Мерседес сейчас у Аугусто, а её муж приехал за ней.

– Беги, предупреди Мерседес, чтобы она не выходила от Аугусто, и любыми способами затащи её мужа ко мне.

Но Мерседес и не собиралась уходить от Аугусто. Они лежали в постели, и бедной Нанде пришлось только крикнуть в окно, что муж Мерседес пошёл к Женуине. Мерседес попыталась встать, но Аугусто удержал её.

– Ничего страшного, дорогая, Женуина сумеет задержать его надолго. Я так скучаю без тебя.

Дуглас действительно сидел у Женуины и делал вид, что пьёт кофе.

– Не волнуйтесь, Мерседес только что вышла, она пошла мне за лекарством.

– Но зачем она приходила к вам?

– А что, разве ей нельзя меня навещать? – удивилась Женуина.

– Нет, что вы, я не об этом, дело в том, что она сказала мне неправду, она меня обманула.

– Неужели? Она не сказала, что собирается зайти ко мне?

– Нет, она сказала, что идёт к подруге.

– Значит, ей просто не хотелось вас огорчать. Ведь она приходит ухаживать за мной.

– Ухаживать за вами? Мерседес?

– Да, я ведь просто умираю от болей. Мать Мерседес сейчас в Испании, а её брат тоже не живёт дома, поэтому мне некому помочь. Мерседес всегда меня жалеет.

– Да-да, понимаю. Надо же, как я с ней разминулся. Если она недавно ушла, она должна вернуться скоро.

– Но может, она зайдёт к доне Мадалине?

– А что это за дона Мадалина?

– Это её свидетельница на конфирмации, Мерседес тоже её навещает, у неё золотое сердце.

Женуина изо всех сил тянула дурацкий разговор, думая про себя: откуда же в Мерседес такая лживость, а в Родриго – коварство? «Это всё от Диего, – думала она. – Это он был таким. Он мог крутить головы нескольким женщинам сразу, и ему ничего не стоило соврать. Мои дети получили в подарок от него эти качества».

В дверь заглянула Нанда, и Женуина сделала ей незаметный знак, означающий, что Дуглас вот-вот уйдёт и, не дай Бог, столкнётся с Мерседес. Нанда видела Оливию, стоящую, как полицейский, возле машины и просматривающую улицу. Не оставалось ничего другого, как идти к Аугусто.

Аугусто и Мерседес были уже одеты, и Мерседес нервно ходила по комнате, ломая пальцы.

– Что ты так нервничаешь? – спросил Аугусто. – Зачем ты тянешь эту гнусную историю? Ты сама запуталась.

– Неправда, я сказала, что еду к матери.

В дверь постучали. И Мерседес побледнела.

– Это я, Нанда, – раздался за дверью тихий голос.

Аугусто открыл дверь.

– Мерседес, твой муж сейчас у доны Жену, и она убаюкивает его, скрывая твою ложь.

– Не болтай лишнего, – резко осадила её Мерседес.

– Подожди, что это всё значит, о чём ты говоришь, Нанда?