РуНикс - Готикана (ЛП) [калибрятина]

Челюсть Вада задвигалась, скулы выступили на коже.

— Будем надеяться, что ради твоего же блага она была не права.

Аякс вцепился в перила, холодно улыбнувшись Ваду.

— Завтра я забираю своего брата и убираюсь к черту с твоей проклятой горы.

Это заставило Корвину замолчать.

— Его проклятой горы? — пропищала она, переводя взгляд с одного на другого.

— Ах, ты разве не знаешь?

— Не смей, — процедил Вад сквозь зубы.

Аякс жестко усмехнулся.

— Веренмор всегда принадлежал роду Девереллов. Это не общеизвестно, но юридически замок и эта гора принадлежат ему.

Глава 18

Корвина

Корвина стояла как вкопанная, совершенно ошеломленная.

Вад Деверелл был фактическим наследником Веренмор.

Какого черта ?

Она молча наблюдала, как он подошел к Аяксу, оказавшись прямо у него перед лицом, они были одного роста.

— Я не скармливаю Комитет деньгами, чтобы ты болтал своим языком, просто чтобы доказать, что член больше, придурок, — процедил он сквозь зубы. — На этот раз я не обращу на это внимания, ради твоего брата, и притворюсь, что из-за горя ты следил за словами. Но если это повторится, ты должен будешь следить за собой. Я ясно выразился?

Аякс широко улыбнулся.

— Но мой член больше, Деверелл.

Губы Вада дрогнули.

— Убирайся, пока я не скинул тебя с этой проклятой горы, Хантер.

Аякс насмешливо отсалютовал ему.

— Если только в смерти моего брата нет ничего подозрительного, я уеду на рассвете. Но не забудь рассказать ей о своей истории, дружище. Мы не хотим повторения Зои.

— Зои? — спросила Корвина, пытаясь справиться с информационной перегрузкой.

— Девушка, которая исчезла на последнем Черном Балу, — сказал ей Аякс, не сводя глаз с Вада. — Моя бывшая девушка. Сначала она, а теперь мой брат.

На лбу у Вада запульсировала вена.

Аякс кивнул ей и повернулся, чтобы уйти в лес, оставив ее стоять там с мужчиной, которого она совсем не знала.

— Кто ты? — прошептала она, пытаясь найти хоть какой-то ответ в его глазах.

Он стиснул зубы.

— Пойдем, — он протянул ей руку. — Уже поздно.

Корвина вздрогнула и отступила назад.

— Не прикасайся ко мне. Кто ты, черт возьми?

— Я тот, кем всегда был для тебя.

Его серебристые глаза сверкнули.

— Незнакомцем?

Что-то запульсировало в воздухе между ними, аура опасности окутывала, вызывая извращенный трепет в ее мозгу. Она знала, просто знала, что, если побежит, он погонится за ней. И она хотела, чтобы он погнался за ней. Хотела, чтобы он поймал ее, завоевал, заявил на нее права и заверил, что все будет хорошо, что их химия, их связь все еще были солнцем, в то время как ее мир наклонился вокруг своей оси.

Сердце бешено колотилось, Корвина бросила фонарь на землю, отвлекая его, и побежала вниз по мосту, ее шаль слетела и упала на траву. Она подняла глаза и увидела темную бюретку замка над лесом, и побежала.

Рука на ее затылке внезапно приковала ее к дереву, прижав лицом к толстой, грубой коре, и она вскрикнула, когда его высокое, теплое тело прижалось к ней сзади.

— Незнакомец, маленькая ворона? — его губы нашли ее ухо, шепча слова прямо в них. Рука обвилась вокруг ее распущенной косы, оттягивая голову назад. — Может ли незнакомец знать точный вкус твоего оргазма на своем языке? — он пробормотал ей в шею, наклоняя ее голову для его удовольствия. — Может ли незнакомец в точности знать, как глубоко его член может войти в эту тугую киску, хм? — его слова прокатились по ней, когда рука с задней стороны ее шеи схватила ее запястья в одну руку и завела их за спину. — Может ли незнакомец знать, как подпрыгивают твои сиськи, когда играют с твоим соском?

— Если бы у меня был секс с незнакомцем, да, Мистер Деверелл, — ее слова прозвучали более задыхающимися, чем она намеревалась.

— Тогда, может ли незнакомец знать страхи твоего разума? — потребовал он, царапая зубами ее шею. — Может ли незнакомец знать, что тебе доставляет удовольствие нарушать правила, что тебе нравится делать именно то, что люди говорят тебе не делать, что ты застенчива, когда кто-то обращает на тебя внимание, и смела, когда ты думаешь, что никто не смотрит? Может ли незнакомец знать голод в твоей душе? Может ли он накормить его, как я?

Нет, нет, он не может.

— Ты солгал мне, — Корвина закрыла глаза, зная, что не сможет пошевелиться, если он этого не захочет.

— В результате бездействия, — признался он.

— Я не могу довериться лжецу.

— Я не могу сказать правду тому, кому не доверяю, чтобы он не сбежал, — он поцеловал ее в мочку уха. — Ты заслуживаешь мое доверие, а я заслуживаю твое, и ты получишь все ответы, которые захочешь.

— А до тех пор?

В этот момент Корвина действительно усомнилась в своем здравомыслии.

— До тех пор, — он прикусил кожу в том месте, где ее свитер свисал, обнажая плечо. — Я учу тебя.

Его слова пришли вместе с тем, как он освободил ее руки и задрал юбку на бедра, подставляя ее задницу холодному воздуху. Он оттянул ее трусики в сторону и обнаружил, что она постыдно мокрая, и у него вырвался смешок от ее влажного жара.

— Незнакомец, говорит она. Ты бы промокла ради незнакомца?

Корвина почувствовала, как по ее груди пополз румянец. Прислонившись лбом к стволу дерева, она держалась за его края как раз в тот момент, когда он вошел в нее одним толчком. Ее тело приподнялось на цыпочки, угол проникновения заставил ее голову откинуться на его плечо, громкий стон вырвался из горла от полноты.

— Хочешь знать, кто я? — он резко врезался в неё бедрами.

— Я, — шлепок , — Твоё, — шлепок , — Безумие. — шлепок . Он укусил ее за шею, обезумев от страсти. — Я в твоей голове, в твоих мыслях, в твоей крови, в твоих венах. Я заявил на тебя права раньше, чем что-либо другое. Твое тело, сердце, разум, гребаная душа все это мое. Я должен утолить твой голод, должен укротить твое безумие. Ты это чувствуешь?

Она чувствовала. Она чувствовала это от пальцев ног, которые свернулись, цепляясь за землю, до ее бедер, горящих от веса, до ее киски, которую постоянно изводят, до ее сосков, царапающих часть дерева, до ее шеи, пульсирующей от укуса его зубов, до ее глаз, горящих от перегрузки стимулов по всему телу. Она чувствовала, как он владеет ею, овладевает ею, поглощает ее, пока она не превратилась в дрожащее ощущение.

Он потянул ее за волосы.

— Ты чувствуешь это?

— Да, — выдохнула она, держась за дерево, когда он снова и снова прижимал ее к нему своими жестокими толчками.

— Что «да»? — его глубокий голос прошептал ей на ухо.

— Вад.

— Да, блядь, детка, — он вонзился в нее. — Моя маленькая ведьма с этими гребаными фиолетовыми глазами, черт, создана для меня. И я твой дьявол, не правда ли?