Виктория Мальцева - Месть

— Тебе нужен хороший коммерческий директор в каждом городе, такой, которому можно доверять.

— Да? Очень ценное замечание!

— Что, напряг с кадрами? — улыбается.

Вздыхаю.

— Есть у меня пару толковых ребят, вернёмся из Питера, устрою тебе встречу.

— Вернёмся!?

— Мне тоже нужно в Питер, ты же не против моей компании? — целует в нос.

— Не против. Какой-то ты… назойливый, что ли стал!

Смеётся.

— С тобой иначе нельзя. Иногда мужчине нужно брать ответственность за главное на себя.

— Не заметила за тобой такого стремления в отношении Лили тогда на пикнике.

— Ну, во-первых, речь шла не о главном, а, во-вторых, я не считал её своей женщиной, чтобы впрягаться. Значит, всё-таки обиделась?

— Просто вспомнила.

А сама думаю: ну конечно, Лиля не твоя женщина, убила годы своей молодости, обслуживая твои потребности, надоела и «на фиг с пляжа» её, как ты любишь выражаться. Меня куда как приятнее любить: дорогая, ухоженная тётка при бабках, бизнесе, знакомствах и соответствующей репутации. Как был ты моральным уродом, Максим, так и остался…

Прилетаем в Питер. Прощаюсь:

— Ну всё пока, мне нужно в гостиницу заселиться и материалы дела хотя бы пробежать глазами, дабы завтра не иметь идиотский вид в Суде и на пресс-конференции.

— Какая гостиница?! У меня квартира здесь есть, сейчас только за ключами заедем.

Подъезжаем к старинному дому на Васильевском.

— Ого, ты любитель старины? Здесь впечатляющий вид.

— Нет, я живу в Приморском, люблю простор и новизну, как и ты, — улыбается. Поднимешься со мной? Покажу кое-что интересное.

— Ну, раз интересное, тогда давай.

Дверь квартиры открывает пожилая, но ухоженная и очень красивая женщина, Макс тут же обхватывает мои плечи рукой, целует висок и сообщает:

— Мам, познакомься — моя невеста, Соня!

У женщины шок и недоумение, но воспитание искусно успевает укрыть его маской доброжелательности и гостеприимства.

— Соня, Маргарита Павловна — моя мама, — наклоняется и целует и её так же точно, как и меня.

— Очень приятно, — бормочу, — Софья.

— Ох, Сонечка, как я рада, проходите скорее! Максюша, что же ты не предупредил, что такую гостью приведёшь, я бы пирогов напекла своих фирменных! Ох, что я болтаю, дурья моя башка, какие же вы молодцы, дети, что приехали! Как я рада, Боже мой, как я рада! Сонечка в гостиную, детка, проходи в гостиную. Можно я на ты буду обращаться? Ты ведь скоро будешь дочерью мне?

У меня не просто брови взлетают, а глаза на лоб лезут от этой новости…

— Мам, мы чаю попьём, и поедем, Соне нужно к суду готовиться, а я завтра с утра к тебе приеду — поболтаем. Хорошо?

— Как это поболтаем? Нет и ещё раз нет! Завтра у тебя День Рождения, удели матери внимание, своди в ресторан! Сонечка, ты же не будешь против, если я к вам присоединюсь?

— Эммм, нет, конечно. А у тебя завтра День Рождения? — искренне восклицаю, и тут же мысленно долблю себя по башке: это же надо так опозориться…

Маргарита Павловна смотрит на меня недоумевающе и с трудом скрывает разочарование: ну конечно, Лиля, не только знала, когда у Макса День Его Великолепного Рождения, но и, наверняка, заранее готовилась, носилась по столице в поисках подарков и летала по кухне, готовя изысканную домашнюю еду.

— Мам, мы с Соней не обсуждали это ещё… Ставь чайник, я хочу Соне показать кое-что.

Ведёт меня в отдельную комнату с двумя огромными окнами, само помещение просторное и незамысловатое, по мебели, постерам на стенах, множеству СD-дисков в высоких стойках понимаю, что это жилище мальчишки- подростка.

— Это твоя комната?

— Да. Угадала!

— Я почему-то думала, что ты москвич…

— Ну сейчас да, а в детстве жил с матерью в Питере. Так сложилось, что бизнес у отца был в Москве, а матери нужно было жить ближе к своим родителям — питерцам, поэтому мы с ней жили здесь, а отец с Леной-спортсменкой — в Москве. Нелегко ему было мотаться между городами, но приходилось. Учился я тоже здесь. Потом стажировался в Лондоне.

— Забавно…, - а я все годы была уверена, что он бродит по улицам Москвы, и мы можем даже случайно столкнуться. Кто наплёл мне, что он уехал в Москву? Я теперь уже и не вспомню…

— Почему забавно?

— Да так, мысли вслух. Слушай, а что с бизнесом отца?

— Да, это старая история, не заслуживающая внимания. Давай я лучше свои фотки детские покажу тебе, хочешь?

— Ну, давай.

Он достаёт из шкафа старые советские альбомы, разрисованные старательной женской рукой, с вклеенными мультяшными героями, забавными рисунками сцен из мультфильма «Ну, погоди!» на отдельных страницах из кальки, чередующихся с картонными листами альбома. Фотографий множество… Патлатый и темноглазый Максим, ещё малыш, и его сестра у новогодней ёлки, Макс на горшке, в песочнице, в костюме зайца, в синей форме первоклассника с огромным букетом белых цветов, а на заднем фоне … я, с бантами и в белом фартуке…

Следующее фото — мемориал Вечному Солдату, Максима торжественно принимают в пионеры, а я… гордо повязываю ему галстук, ведь уже превосходно это умею, поскольку меня и Виганта приняли ещё два месяца назад, самыми первыми за отличные успехи в учёбе.

Молчу, Макс тоже.

Переворачиваю страницу, семейные фото, праздники, Дни Рождения, Макс на море, Макс выливает воду из ведра сестре-девушке на спину, Макс ест шашлык, Макс прыгает с трамплина, играет в мяч.

И вновь школьное фото: нам около 14 лет, Макс на переднем плане улыбается во весь рот, обнимая двух ярких девчонок из нашего класса, а я стою в самом последнем ряду, половины моего лица не видно из-за головы Вани Петренко, но я знаю: оно серое от боли и тоски…

Вновь переворачиваю страницу, Макс на фоне новой школы, на табличке чётко различима надпись «Московская средняя школа № 1247».

Удивлённо поднимаю глаза и встречаю сканирующий меня карий взгляд. Тут же легко и непринужденно выдаю псевдо искреннюю улыбку — я была бы не я, если бы не умела управлять ситуацией.

Зря он показал мне эти фото. Очень зря. У меня их нет — сожгла все в своё время. Но моей истинной реакции он не узнает и не увидит никогда — слишком профессиональна я в играх.

— Ты же сказал, что учился в Питере…

— Ну не всегда, раньше мы жили в маленьком городе, потом переехали в Москву, но спустя год мать забрала меня в Питер. Здесь я прожил 6 лет, хороший город, красивый, творческий, он сильно изменил меня.

Очень просилось с языка: «Заметно!», но я вовремя прикусила его.

На самом видном и почётном месте комнаты на специальном штативе красуется бело-чёрная электрогитара, бережно укрытая заботливыми материнскими руками прозрачной плёнкой.

— Твоя? — спрашиваю, улыбаясь.

Во мне умер эстет … В детстве я рисовала, и не просто мазню, мои работы брали первые места на самых разнообразных конкурсах нашей художки и не только… Просто жизнь так сложилась… Другие приоритеты.