Виктория Мальцева - За мгновения до...

Молчание.

— Последний Porsche помнишь?

— Ну?

— Двадцать кусков.

— Что? — Дамиен явно на грани взрыва.

— А ты думал, как? Бабосы на пальме в автомастерской растут? Ты свои пять кусков за что получил? За ремонт движка? Не будь наивным!

— Твою мать, Рон! — звонкий хлопок, как если бы некто, пребывающий в бешенстве, ударил ладонью по столу или иной подходящей поверхности, заставляет меня вздрогнуть. — Так не делается, ты понимаешь? Какого чёрта вы вытворяете подобное за моей спиной?

— Мы только попробовали, и дело отлично выгорело! Уже месяц прошёл и всё тихо, ребята надёжные, — тон Мелании — медовый сироп. — Дамиен, повторяю: это очень хорошие деньги! Пару тачек, и рванём в Европу! Италия, Франция — только подумай! Я покажу тебе такие места… — её голос становится мечтательным.

— Нет.

— Что, в сущности, для тебя меняется, а? Сколько мы их угоняли до этого? Просто сделаешь своё дело и всё, тачку не бросаем как обычно, а пригоняем в гараж этого парня, получаем деньги и сваливаем!

— Это совсем другое, Мел! То, что мы делали до сих пор, было тупым хулиганством и баловством, а то, что предлагаешь ты — криминал! Мне это не нужно. Вам это не нужно! Точка.

— Окей, — тянет её голос. — Что скажете, ребят?

— Дам решает, — отзывается Рон. — Даже если он научит кого-нибудь из нас вскрывать их, это решит только половину дела. Кто гнать будет?

— Я могу, — это снова Кристиан.

— Ты хоть одну гонку выиграл? — Мелания.

Да у неё талант мужиков опускать!

— А здесь в этом нет необходимости. Погони не будет, если всё делать грамотно. Тут нужны только знания — как завести, как снять с противоугонки, как заблочить отслеживающее устройство, если оно есть. Но их, чаще всего, нет.

— Пусть посредник ищет жучки, наше дело пригнать тачку! — Мелания.

— Они платят как раз за то, что может сделать только Дамиен. Иначе смысл им с нами связываться? Желающих просто перегнать машину наберётся вагон, проблема как раз в том, чтобы очистить её.

— Дамиен! — Королева раздражена. — Прекращай тупить и упираться! Для нас это реальный шанс подняться, а потом открывай свой ресторан, может и не один даже, и зарабатывай честно, плати налоги! Все так начинали!

Они ждут его ответа, но Дамиен не торопится:

— Ты хотя бы раз получила от меня «да», когда я изначально говорил «нет»? — этот его тон я хорошо знаю — он зол. Он очень зол.

— Да. Ты сказал мне: «Извини, я встречаюсь с Роузи», помнишь? — она усмехается. — Ну и где сейчас твоя Роузи?

Она не просто жалит, эта гадюка, она ещё и душит, как анаконда, и в эту секунду мне неожиданно становится жаль братца. Телефон вываливается из моей онемевшей руки и с глухим мягким ударом падает на ступеньку, покрытую ковролином. Голоса смолкают, и я перестаю дышать, слыша лишь, как рвано бьётся моё перепуганное сердце. Уже через пару мгновений, подняв телефон, залетаю в свою комнату, но страх так велик, что для надёжности решаю спрятаться ещё и в ванной.

Можно ли запасть на ноги? Икры, вернее, мышцы той части ноги, которая ниже колена, если смотреть сзади. Если долго-долго наблюдать, как братец прыгает на скакалке. Они блестят от пота и выглядят массивными волокнами под смуглой кожей. Не ноги — произведение искусства. Если бы не серые трикотажные шорты, заканчивающиеся чуть выше коленей, то по этим ногам можно было бы изучать анатомию. Снял бы их уже совсем, что ли! Всё равно ведь промокли — ткань клином от пояса и до его… эм, филейной части, на пять тонов темнее. Как и футболка.

Я собираюсь в школу. Ванкуверский октябрь напрочь выбил из моей головы всю дурь, поэтому руки лихорадочно ищут пару подходящих джинсов и свитер. Тело усиленно отбивает мелкую дрожь. После утреннего душа мне холоднее всего, и я всё чаще тоскую по дому, по тёплому Брисбену.

Если бы не ноги в моём окне, развлекавшие меня полчаса назад, я бы ненавидела этот город ещё сильнее.

Вчера я провалила первый практический экзамен по вождению. Первый потому, что, подозреваю, их будет ещё минимум три штуки. Наслаждаюсь холодным ветром, дождём и автобусом, наполненным разноцветными иммигрантскими лицами и бледными старушками-сплетницами. Всякий раз поражаюсь: куда их несёт в такую рань по утрам? Накрашенные, накрутившие сиреневые кудри, вооружившиеся массивными серьгами и ходунками, они важно едут, перемывая косточки невесткам и зятьям.

Сегодня должен быть хороший день — Крис вернулся из недельной поездки в Италию к матери.

Время до обеда проходит в странном и подозрительном спокойствии — как затишье перед бурей. Давно подозреваю у себя наличие неких экстрасенсорных способностей — я прямо жду кульминации этого дня, чувствую её приближение.

Всё случилось во время ланча, вернее, если брать субъективно меня — ещё до него.

Пробираюсь со своим подносом сквозь столпившихся у кассы клуш, зажимая телефон и кошелёк в зубах. Внезапно одна из девиц совершает в мой адрес непонятный манёвр, я пытаюсь уклониться и врезаюсь в чьё-то тело с другим подносом. Что было на нём мне становится очевидным уже в тот момент, когда многочисленные стаканы с жёлтой жидкостью опрокидываются на мой любимый трикотажный свитер, серый с принтом хищного цветка росянки. Я даже помню, как купила его в Winners — заметив, с первого взгляда полюбив и оплатив, не меряя.

На полу картонные стаканы и лужи, с меня течёт, свитер практически полностью промок, как и дырявые на коленях джинсы. Часть жидкости попала в мою еду, и только телефон и кошелёк вместе с неожиданно счастливой головой уцелели.

Вся столовая загибается от хохота. Вся. Без исключения! Дамиен от смеха согнулся и прикрыл глаза рукой. Да уж, тяжело с собой совладать, когда становишься свидетелем такого представления! Это ж круче, чем цирк!

Китаянка Фиона — бывшая неожиданная обладательница подноса, причитает, давясь смехом:

— Смотри, Тубзик, что ты сотворила с моим яблочным соком!

И я совершаю элегантный взмах руки таким образом, чтобы капли «сока» полетели прямиком в её ржущую физиономию.

В душевые спортзала меня сопровождает бессменная и единственная подруга Либби, хотя иногда мне кажется, что я была бы куда как счастливее, не будь её вечно на моём горизонте.

— Суки! Чёртовы суки! — причитаю, стаскивая мокрые вещи. Жёлтой жидкости так много — всей школой, наверное, собирали!

— Oh, fuck… — Либби ржёт так, будто давится.

— Что?!

— Это же, это же… — зажимает рот рукой в припадке веселья, но мне не весело. — Это моча, Ева! Вид экскрементов, продукт жизнедеятельности животных и человека, выделяемый почками!

— А я думала, яблочный сок! — сарказм — лучшее средство против невезения.

Отсмеявшись, сообщает: