Виктория Мальцева - Муж

— Ну, потому что обычно ты звонишь мне очень редко и только по серьёзным поводам.

— Я просто не хочу тебя отвлекать и злить.

— Твой голос и твоё внимание могут меня только радовать, разве ты не знаешь об этом?

— Ладно, забудь. Ты когда домой вернёшься?

— Поздно, у меня встреча.

— С кем?

— Ты не знаешь, это по работе.

— Уверен, что я не знаю эту даму?

— Ну, не уверен точно, возможно вы и встречались где-нибудь на вечеринке. А почему ты спрашиваешь?

— Любопытствую. Ладно, пока.

— Лера, мне не нравится твой тон. Ты в порядке?

— Нет, я не в порядке. Но это не имеет никакого значения, по всей видимости. Ладно, Лурдес капризничает, мне пора. Удачного вечера.

— Лера, я…

Бросаю трубку и отключаю телефон.

У меня бессилие: сижу на полу посреди комнаты и не могу пошевелиться. В состоянии покоя голова всё-таки начинает работать: я задаюсь вопросом, что заставило меня соврать мужу о капризничавшей Лурдес? В то время как дочь мирно сопела в своей коляске, и продолжает это делать до сих пор.

Дом погружён в полную тишину, никого нет: старшие дети всё лето на каникулах у моих родителей, Эстела уехала на неделю к дочери. Вечернее солнце заливает всю кухню, столовую и холл жёлтым уютным светом. Красивый дом, необыкновенный. Просторные, стильные помещения, и каждый уголок в них — эксклюзивная дизайнерская мысль. Но главное не это, а то, что в этих стенах живёт умиротворение. И в этом умиротворении начинают рождаться разумные мысли: пусть и годы назад, так давно, что словно в прошлой жизни, но всё это было построено для меня.

Я начинаю думать, и думать хорошо. В далёком детстве Ника не раз загоняла меня в угол откровенными и действительно пугающими угрозами, вроде того, что я развращала её, и она в подробностях пожалуется об этом маме, что она видела, как я курю или целуюсь с мальчиком, и об этом она тоже сообщит, и ей поверят, ведь у меня уже в секретном месте спрятаны сигареты или презервативы. И всё в таком духе. Но, она будет молчать и даже дружить со мной против Жени, если я, к примеру, подарю ей духи, полученные мною в подарок на восьмое марта от мальчика, который мне нравился в нашем классе. Я ломалась, боясь предстать в чёрном свете перед своими родителями, страшилась безвыходной ситуации, ведь заподозрить в подобной коварности маленькую блондинку Николь ангельской наружности никто бы не посмел. Сестричка была умна не по годам, но весь этот её ум проявлялся только в пакостях.

Я думаю долго и додумываюсь до того, что годы идут, а методы не меняются: Ника разводит меня по старому доброму сценарию с одной лишь целью — сломить мою волю и выиграть время, чтобы задержаться на дольше и получить возможность действительно приблизиться к моему мужу.

Мне становится очевидным, что Николь, понаблюдав за мной и Алексом, быстро вычислила наши слабости: его аномальную сексуальность и мою экзальтированную ревность, которую я всё время прятала глубоко внутри, и которая жила в моей душе, медленно, но верно, пожирая её подобно раковой опухоли. Зная наши уязвимые точки, Николь явно пытается разыграть свой собственный сценарий по получению того, что уже обозначила своей целью.

Меня охватывает ужас: собственными руками я поставила свой брак под угрозу, нагрубив мужу по телефону. Я выглядела неадекватной бешеной стервой, а Ника на их ужине в каком-нибудь ресторане будет верхом воспитанности, мудрости, соблазнительности и остроумия. Она умеет обольщать, в этом у неё талант.

Решаю, что методы хоть и остались вероломными, но я больше не глупый, поддающийся на провокации ребёнок. Включаю телефон, намереваясь позвонить Алексу и попросить его срочно приехать, сочиняя на ходу легенду, что плохо себя чувствую, и мне не с кем оставить Лурдес.

Не успеваю я дождаться, пока заработает телефон, как вдруг слышу громкий хлопок входной двери и быстрые шаги по лестнице.

Это Алекс:

— Лера, что случилось? Господи, ты бледная… Тебе плохо? Что стряслось, говори уже!

Он держит меня руками за плечи, сбивчиво дышит — то ли потому что бежал, то ли потому что весь на нервах, а может, и то и другое, и вглядывается в моё лицо.

— Прости меня за мою выходку… я что-то не в себе… — лепечу, осознавая, что не до конца навела в своей голове порядок, и конечно, сражаясь со слезами.

— Признайся честно, это твоя сестра?

Его вопрос помогает мне немного прийти в чувства:

— С чего ты взял?

— С того, что она та ещё штучка. От неё только и жди неприятностей. Мне неловко просить тебя, но, по-моему, ей давно уже пора домой!

Я не верю своим ушам:

— Алекс…

— Да?

— Зачем ты попросил охранять её?

Алекс на мгновение оторопевает, затем я вижу в его глазах бездну мягкости, сожаления и… понимание:

— Лера, — он обнимает меня, с такой нежностью прижав к сердцу, что мои слёзы вырываются из-под контроля. — Я чувствовал, что она что-нибудь да устроит нам, и попросил не охранять её, а присматривать за ней, так как я ей не доверяю — эта дамочка не вполне адекватна, когда прёт к своей цели. А проблемы нам не нужны. Я попросил возобновить видеонаблюдение во всех помещениях дома, кроме нашей спальни, и не сказал тебе, чтобы не обижать, это ведь твоя сестра, чёрт возьми! Но теперь, когда ты знаешь (кстати, откуда?), не впускай её в нашу спальню ни под каким предлогом. Все её передвижения по дому записываются на видео, думаю, это станет для неё сюрпризом.

— Не станет. Она в курсе.

— Ничего себе! Значит, охрану нужно менять полностью и срочно. А сестру я твою выпровожу завтра же, не обижайся, пожалуйста. Мне не нужна эта проблема в нашем доме.

— Ты правильно поступишь, мне тоже она не нужна.

— Вы, вероятно, здорово поссорились, раз ты так говоришь? Боже, Лера, что это? Ты плачешь?

— Нет, тебе показалось…

— Как показалось, если у тебя слёзы из глаз выкатываются как горошины! Какая сволочь тебя так обидела?

— Я сама себя обидела своей глупостью… и злюсь на отсутствие мозгов.

— Тут дело не в глупости. Во-первых, пока ты кормящая мама, у тебя повышенная эмоциональность из-за гормонов. А во-вторых, такие манипуляторы, как Николь, любят и умеют очень жестоко играть чувствами других людей. И ты знаешь, у неё, похоже, в этом талант.

— Вы общались?

— И не раз. Ты думаешь, почему я прихожу так поздно? Она умудряется достать меня везде, и чешет такое, что я просто диву даюсь. Но я таких как она встречал и не раз, прекрасно знаю эти методы. Они гениальны, но только до тех пор, пока их не раскусили. Я дурак, что позволил ситуации зайти так далеко: раз ты отключила телефон, она здорово над тобой поработала. Я прав?

— Прав.

— Посмотри на меня.

Поднимаю голову и получаю долгий, невыразимо осмысленный поцелуй, полный любви и тепла. Мудрый Алекс вложил в него всю свою энергию, чувства, эмоции. И я, как зависшая интернет-страница, обновляюсь и начинаю функционировать в обычном режиме.