Виктория Мальцева - Муж

— Алекс, ты сейчас совершаешь ошибку. Очень большую. Тебе нужна ЖЕНЩИНА: жаркая, сексуальная, красивая, такая, которая могла бы насытить тебя, баловать твоё красивое тело, утолять твои потребности изысканно, опытно, щедро, дарить самые разнообразные ласки, любить тебя горячо и с самоотдачей, так, чтобы ты забыл обо всех проблемах, чтобы мир вокруг тебя раскрасился яркими, живыми красками, чтобы ты ощутил вкус жизни и вкус настоящей женщины! А Лера — это жалкое подобие женского существа, у неё кроме пола и способности рожать от женщины больше ничего и нет! От неё веет холодом как от трупа на кладбище!

Алекс слишком долго молчит, не отвечает, и мне становится холодно. Как на кладбище. Неужели её слова его задели? Зародили в сознании идею переоценки меня, наших отношений и нашей жизни? Всё также лёжа, я закрываю глаза и вдавливаю пальцы в виски, сожалея, что оставила мужа с Николь наедине. Вдруг слышу:

— Почему ты смеёшься, Алекс?

— Потому что мне смешно выслушивать весь этот бред.

— Алекс, ты рассуждаешь, как зомби. Тебе нужно тепло, я вижу это, ощущаю кожей! И ты постоянно хочешь секса, всё время о нём думаешь, и это тоже видно и понятно всем! Всем, кроме твоего эксклюзивного выбора — холодной, как айсберг, Леры!

— Посмотри на меня внимательно и скажи, похож ли я на человека, у которого мало опыта?

— А что, много?

— Более чем. И поверь, это не то, чем можно гордиться. И раз уж мы затронули эту тему, будь добра, не пытайся соблазнить меня своей наготой: к сожалению, я давным-давно перестал реагировать на обнажённые женские прелести. Ты стараешься напрасно.

— На что же ты реагируешь?

— На чувства и эмоции, свои и того, кто мне дорог. Только это.

Через время снова голос Алекса на английском:

— Да, Хелен. Само собой, прямого нет. Через Франкфурт или Вену, потом Москва? Окей. Николь, выбирай Франкфурт или Вена?

— Я не хочу уезжать!

— Хелен, какой ближайший? Бери его. Спасибо. Николь, твой самолёт вылетает сегодня в десять вечера, летишь с двумя пересадками через Вену и Москву. Стэнтон отвезёт тебя в аэропорт. И да, верни мою кредитку, будь любезна. И скажи, тебя родители не учили, что брать чужие вещи, особенно деньги, это уголовно наказуемое преступление?

— Кристен сказала, ты даёшь карты всем друзьям. По-твоему, я менее достойна, чем все остальные?

— Ключевая здесь мысль « я даю». Не припомню, чтобы этот жест доброй воли я обращал на тебя.

— Твоя карта лежала на столе в кухне, и я решила, что ты оставил её для меня… из-за того, что Кристен мне наговорила. Извини, сейчас верну и скину потраченные деньги на твой счёт.

— Не утруждайся. Считай потраченное Лериным подарком. А я дарю тебе билет домой и прошу больше никогда здесь не появляться.

— Алекс, послушай… не торопись. Я могу дать тебе очень многое, гораздо больше того, что есть у тебя сейчас, — голос Николь дрожит. — Я могу так вскружить тебе голову, что ты будешь сходить с ума от страсти и взрываться эмоциями во время нашего умопомрачительного секса! Я могу любить тебя так, как не способен никто! И во мне достаточно огня, чтобы разжечь в твоей душе такой пожар, что тебе будут завидовать все вокруг. Я очарую всех твоих друзей и возможных партнёров, ты будешь гордиться мной и поднимешься так высоко, как никто и никогда. Мы оба с тобой горячие, темпераментные и незаурядные. Я — тот, кто тебе нужен, достоин тебя, кто соответствует тебе и твоему образу жизни. Я, но не Лера! Понимаешь? У вас нет ничего общего, она топит тебя, разве ты не чувствуешь сам? И между нами уже давно есть влечение, этого не заметит только слепой! Сознайся! Скажи мне, пожалуйста, только честно, ты хочешь меня?

На этот раз, Алекс отвечает ей сразу:

— Николь, я уже тебе говорил: моя личная жизнь, а особенно её интимная составляющая, это не та область, в которую тебе стоит соваться, а тем более пытаться обсуждать со мной. Это верх бестактности, ты не находишь?

— Просто признайся откровенно, и я уеду! Ты хочешь меня?

— Тебе нужен честный и прямой ответ?

— Конечно!

— Не хочу.

— Я не верю. Любому здоровому мужчине нужно разнообразие, а такому, как ты и подавно.

Алекс глубоко вздыхает, потом тихо, так, что я едва могу расслышать, отвечает:

— В своё время я наелся этого разнообразия до тошноты. До сих пор блевать тянет.

Чуть позже добавляет:

— И знаешь, если даже предположить, что я хотел бы, то это было бы ничего не стоящее желание.

— В смысле?

— В смысле, что я просто, как и любой самец, ещё не метил тебя, как самку. И моё сомнительное желание развернуть тебя и трахнуть, просто чтобы отметиться, а потом благополучно забыть о твоём существовании, ничто в сравнении с моим же желанием беречь свою семью и чувства моей женщины. Понимаешь? Это то, что важно.

— Понимаю.

— Скажи, зачем такая умная и красивая женщина, как ты, ведёт себя настолько глупо? Зачем ты устроила весь этот цирк? Зачем обидела Леру, да ещё так сильно?

— Алекс! — голос Николь срывается, она рыдает бурно и искренне. — Прости меня, я наделала ошибок, но я правда, я…

— Молчи! Лучше молчи! — резко и со злостью обрывает её.

— Нет! Ты должен, ты обязан знать! Да, я люблю тебя! С первой же секунды, как увидела! Я хочу тебя… не только как самца, а как… друга, партнёра, мужчину!

— Николь, меня это не интересует и не трогает: это твои сердечные тайны, и пусть они остаются твоими.

— Я не могу выкинуть тебя из головы! Как ты этого не понимаешь?

Ты невероятный, Алекс! У меня очень много поклонников, и среди них есть во всех смыслах сильные мужчины, но такого как ты больше нет в природе! Ты слишком красив, чтобы можно было так легко забыть тебя… но внешностью ты только притягиваешь, порабощаешь же своим умом, характером, жестами, поступками, своей манерой улыбаться и говорить, голосом, душой и сердцем, наконец! Я хочу к тебе прикасаться! Я хочу прижаться к твоей груди и услышать ещё хотя бы раз, как бьётся твоё сердце!

— Николь, остановись, ты делаешь себе только хуже.

— Что, скажи, что мне сделать, чтобы достучаться до тебя?

— Ничего. Ничто не способно меня тронуть ни твои соблазнительные жесты, ни твои откровенные слова. Не унижайся, собери остатки гордости и уезжай.

— Ответь на один последний вопрос…

— Спрашивай. Последний вопрос, и ты идёшь собирать свои вещи.

— Скажи, чем она так тебя зацепила?

— Сердцем.

— Это ничего не значащий ответ. Ты нечестен.

— Ещё как честен. Я ответил тебе совершенно искренне, и ничего не пряча: Лера — это любовь с юности, с первого взгляда, когда не задаёшь вопросов и не ищешь рациональности. Когда выбирает не разум, а сердце, и ты веришь ему. Моя жизнь, вся моя грёбаная последующая жизнь, только раз за разом доказывала верность этого выбора. Моя семья с Лерой — это самое большое счастье, какое только может быть у человека, и я, признаться, уже на него не рассчитывал, но мне неожиданно повезло. В чём-то повезло, а что-то далось с кровью и мясом, и с такой болью, какая тебе и не снилась. И вот скажи, зная всё это, стал бы я рисковать тем, что мне настолько дорого, ради «разнообразия»?