Элизабет Адлер - Персик

– Мы нуждались друг в друге, Ноэль, – ответила Клер, и двери лифта закрылись.

Стоя в душе под струей холодной воды, Ноэль старался привести в порядок свои мысли. Он ничего не мог сейчас предпринять относительно Пич, только ждать вечера, когда можно вылететь в Париж. Он все исправит, стоит только увидеть ее, а в переговорах на расстоянии нет никакого смысла, сейчас он понял это. А ложь лишь унизит ее еще больше. Он обнимет ее, прижмет к себе и расскажет всю правду – пусть Пич сама осудит его и простит, и они вместе заделают ту трещину, которая образовалась в их отношениях. А теперь ему пора подумать, как вести себя в «Грейт Лейкс Моторс».

Ноэль намылил свое упругое, крепкое тело, просчитывая те аргументы, которые могли быть выдвинуты против него: во-первых, он был слишком молод в свои сорок пять лет, не говоря уже о настоящем возрасте; далее, он был прежде всего инженером, а уж потом бизнесменом; он был «звездой» в средствах массовой информации, пресса проявляла к нему двоякий интерес – как к мужу известной в обществе наследницы и члена одной из самых знаменитых автомобильных династий, а также к его радикальным и откровенным взглядам на Детройт и положение дел в автобизнесе на современном этапе. В трудные времена Детройт плотно смыкал свои ряды и единым фронтом держал ответ перед своими пайщиками и прессой, и тогда уже никого не интересовали чьи-то прогрессивные взгляды. О них вспоминали, только если вдруг оказывалось, что неприятности зашли слишком далеко и лишь решительные меры могут предотвратить спад производства.

В таком случае какие у него имеются козыри на руках? Сравнительная молодость в индустрии, где доминировали люди шестидесяти лет и выше, может превратиться во благо, если удачно подать его возраст; популярность в прессе поможет ему быстро создать необходимый образ для потенциальных покупателей, такой человек лучше, чем неизвестные людишки, которые, как и их автомобили, были для общественности все на одно лицо. Его послужной список, начиная с «Грейт Лейкс Моторс», «Ю.С.Авто» до президента «Курмон», ранние успехи со «сталлионом», последний успех в проведении радикальной корпоративной перестройки и совершенно новый взгляд на производство автомобиля в три года против пяти.

Весело насвистывая, Ноэль растерся полотенцем и, глядя на себя в зеркало, принялся сбривать синеву с щек. Все мысли о Клер Антони и о прошлой ночи были решительно выброшены из головы. Он все объяснит Пич, когда приедет домой, и она простит ему эту ошибку.

Париж сверкал в лучах октябрьского солнца, когда Пич с маленьким Чарльзом на коленях смотрела из окна такси, по пути из аэропорта Орли на Иль-Сен-Луи. Черные очки, которые она надела, должны были скрыть от посторонних опухшие от слез глаза.

Когда она позвонила Ноэлю, голос женщины был полон такой теплой, полусонной интимностью, что у нее не оставалось сомнений в том, что случилось, даже если бы эта женщина и не сказала всего того, что она услышала, – сначала, что Ноэль спит, а потом, что не спит. Пич была так поражена, что сначала потеряла дар речи, и только потом почувствовала боль. Господи! Никто никогда не говорил ей, что бывает так больно! С Гарри было совсем не так – но она никогда и не доверяла Гарри так, как Ноэлю. Настолько она уверовала в то, что Ноэль никогда не предаст ее доверия, что во время всех его путешествий по Штатам без нее ей никогда ив голову не приходило сомневаться в нем. Мягкий смех этой женщины снова зазвучал в ушах, и Пич пришлось потрясти головой. С несчастным видом она посмотрела на милое личико своего сына. Он улыбнулся и был очень взволнован тем, что едет в такси. Чарльз любил находиться в автомобиле – Ноэль всегда говорил, что, очевидно, сын пошел него.

Чарльз выглянул из окна, когда такси свернуло во двор их парижского дома, и радостно засмеялся.

– Мы снова дома, мама, – сказал он, сияя.

– Да, мы дома, Чарльз, – сказала Пич, – во всяком случае, думаю, что да.

Она взглянула на дом, который раньше казался ей таким гостеприимным и живым. Его большая прихожая наполнилась возбужденными криками маленького Чарльза, а из-за закрытых двойных дверей главной гостиной доносились голоса.

– Сегодня – семинар для дилеров, мадам Мэддокс, – пояснил Оливер.

Ну да, конечно, она совсем забыла об этом! Ноэль, с присущей ему способностью, развил ее мысль о том, что дом должен приносить доход на свое содержание, и стал использовать его для проведения конференций агентов но сбыту, семинаров дилеров, рабочих совещаний со своими служащими. Вообще-то одной из причин, по которым Пич уехала на этой неделе, было желание не встречаться со всеми этими деловыми людьми, хотя, конечно, у них с Ноэлем были свои личные апартаменты.

– Месье Мэддокс, мадам, звонил из Детройта. Он просил передать вам, что позвонит еще раз сегодня вечером.

«Ну, и что он скажет? – подумала Пич. – Что она не так поняла? Что женщина была экономкой и только что вошла с утренней чашкой кофе?» Пич сама могла бы придумать тысячу таких оправданий для него, чтобы выкрутиться, – если бы могла поверить ему. Но чего этим добьешься? Ее доверие к нему было подорвано, и что бы Ноэль ни сказал, она чувствовала себя так, как будто у нее выбили почву из-под ног.

Пич взглянула на часы. Она дождется его телефонного звонка, не будет спрашивать, не будет обвинять. Он сядет в самолет сегодня вечером и завтра будет здесь с ней. Она выслушает все, что он собирается сказать ей, потому что так сильно любит его и до сих пор надеется, что все неправда. Ведь остается же вероятность того, что она неправа.

Ноэль встретился с Биллом Мастерзом, президентом «Грейт Лейкс Моторс», в одиннадцать часов на следующее утро и после взаимного обмена любезностями изложил причину, которая привела его сюда.

– Вы не самая подходящая кандидатура, Ноэль, – сказал Мастерз, покачав головой. – Вам пришлось бы долго убеждать совет в обратном и, должен сказать, меня тоже. Согласен, что вы хорошо показали себя во Франции, вы проделали колоссальную работу, этого у вас не отнимешь. Но мы живем в Штатах, Ноэль. Правила игры здесь другие. У вас есть Уоллстрит, все эти держатели акций, наши пайщики наступают нам на пятки. Попробуйте объяснить им, что вы вкладываете деньги в новые технологии и потому их дивиденды в ближайшие годы значительно уменьшатся, и вы увидите, что произойдет… Экономика всей страны содрогнется от негодования.

– Не надо менять все самым крутым образом, – возразил Ноэль. – Как мае представляется, все можно сделать постепенно. Я бы хотел попытаться все объяснить вам за обедом, и если возможно, и председателю.

– Артур сегодня в Вашингтоне, вернется ближе к вечеру, но это не помешает нам с вами хорошо поесть вместе, и вы сможете рассказать мне, что замышляете.