Элизабет Адлер - Персик

– М-м-м, – задумчиво протянул Оранелли, – но может возникнуть чисто личный конфликт. Ну, вам виднее. Спокойной ночи, Ноэль. Хорошо, что мы встретились.

Возвращаясь в город и раздумывая над словами Оранелли, Ноэль вдруг вспомнил о своем обещании позвонить Пич и о том, что он давно должен был лететь в Париж. С беспокойством думая о жене, он решил позвонить ей утром и вылететь самым ранним самолетом.

Ее чемоданы уже грузили в автомобиль, а симпатичная девушка, которую Пич выбрала, памятуя старую Нанни Лаунсетон, чтобы помогать ей с Чарльзом и будущим ребенком, ждала в холле, держа Чарльза на руках. Пич подумала, как мило он выглядел в своей маленькой красной шерстяной шапочке, а его серьезные серые глаза были совсем как у Ноэля. Резкий звонок телефона заставил ее вздрогнуть, хотя этого звонка она ждала всю ночь, не в силах заснуть. Оливер был у машины и помогал укладывать чемоданы, и Пич вернулась обратно и сняла трубку в маленькой гостиной.

– Пич, слава Богу, я, наконец, дозвонился до тебя. – Голос Ноэля был очень усталый.

– Ты мог бы позвонить в любое время, Ноэль. Кстати, я все время ждала, что ты позвонишь. Мне передали также твое сообщение, что ты собирался быть дома утром, – холодно ответила она.

– Пич, извини меня, я был связан по рукам и ногам весь вчерашний день и не мог позвонить. Я освободился только глубокой ночью и не хотел будить тебя.

– Я уверена, тебе и в голову не пришло, что я просто не могла спать. Или что могу ждать твоего звонка – хотя сейчас сама удивляюсь, почему я это делала.

– Пич, тут происходят большие перемены – я не могу сказать все по телефону, это слишком важно.

Пич отодвинула от себя трубку и удивленно посмотрела на нее – ни слова о том, что случилось, ни звука о той женщине. Он мог говорить только о работе.

– Я надеюсь, что длинные дни и длинные ночи не включают ту женщину, которая подошла к телефону вчера? – спросила она дрожащим голосом. На другом конце провода наступило молчание. – Так как, Ноэль? – сказала она. – Только не надо выдумывать никаких историй. Я знаю, что это была твоя любовница, – я поняла это по ее голосу.

– Она не моя любовница, Пич…

– Но она была в постели с тобой! – Она ждала и молилась, чтобы он отрицал это и доказал, что произошла ошибка. – Так что же, это правда, не так ли? – Ее голос задрожал еще сильнее.

– Пич, что ты хочешь от меня услышать?

– Я хочу услышать от тебя правду.

– Я никогда не лгал тебе…

– Значит, она все-таки была в постели с тобой!

– Да, была… Но это совсем не то, что ты думаешь, Пич…

– Не то, что я думаю? Боже ты мой! Ноэль, ты, должно быть, думаешь, что я все такая же глупая маленькая девчонка, на которой когда-то женился Гарри! Если ему это сходило с рук, то сойдет и тебе. А я так верила тебе! Так любила тебя!

– Не переставай меня любить, Пич, – взмолился он. – Это не имеет никакого отношения к нам с тобой – я все тебе объясню, когда увидимся.

– Когда увидимся? Тогда почему ты не здесь? Вся моя жизнь пошла прахом, а ты за тысячи миль от дома. Ты даже не побеспокоился позвонить мне, потому что, видите ли, был очень занят. Черт тебя подери, Ноэль Мэддокс, я ненавижу тебя!

Бросив трубку, Пич взбежала по ступенькам в свою комнату, не замечая Чарльза и изумленной девушки, дожидавшихся ее у входа.

Она вся дрожала и опустилась на кровать, огромным усилием воли сдерживая слезы. Надо взять себя в руки и контролировать свои чувства. Ей надо подумать о Чарльзе. Она была ответственной матерью, даже если и не смогла стать достаточно хорошей женой и возлюбленной, чтобы удержать своего мужа. Зайдя в ванную, Пич выпила стакан ледяной воды и плеснула немного себе на лицо. Потом осторожно спустилась по широкой мраморной лестнице навстречу своему сыну, который ждал ее.

Когда они сошли по ступенькам к машине, она опять услышала телефонный звонок.

– Если это мистер Мэддокс, Оливер, – сказала Пич, – передайте ему, что я уже уехала. И что я не собираюсь возвращаться.

Туман окутал Детройт, как мягкое шерстяное одеяло, отрезав город от всего мира, прервав воздушное сообщение и поймав Ноэля в ловушку в его неожиданно ставшем одиноким доме. Большие окна, которые обычно служили рамой сверкающей картины города, казались сейчас занавешенными простым серым холстом, заслоняя собой устремленные вверх башни и гранитные улицы, которые дали ему жизнь.

С упакованной сумкой Ноэль ждал у телефона. Торжественное григорианское песнопение громко разносилось из многочисленных динамиков его квартиры, а единственная яркая лампа освещала бежевую поверхность телефона, выглядевшего так, словно это был единственный предмет, который что-то значил в комнате. Каждый час Ноэль набирал номер виллы Леони, с нетерпением дожидаясь, когда Марианна снимет трубку, вслушиваясь в щелкающую и гудящую линию.

– Мадам совсем не подходит к телефону, – сообщила она ему встревоженно. Да, конечно, она попросит Пич перезвонить ему по этому номеру.

Ее голос становился все тоньше и взволнованней с каждым его звонком, когда она снова и снова повторяла ему одно и то же.

– О, месье Мэддокс, – сказала Марианна наконец, – нет смысла больше звонить, мадам не будет с вами разговаривать. Вы должны приехать сюда как можно скорей.

Черт возьми, он так и знал. Если он хотел спасти свой брак и удержать Пич, он должен был сесть в следующий самолет и покинуть этот город, погруженный в туман. Расстроенный, Ноэль взял трубку и позвонил в аэропорт поинтересоваться, что, собственно, они собирались делать в сложившейся ситуации, но услышал лишь спокойный, ровный голос, которым пользовались служащие аэропорта, чтобы успокаивать пассажиров, что туман, видимо, рассеется к полудню, и с ним немедленно свяжутся, как только самолет будет готов к вылету.

Направившись на кухню, Ноэль налил себе еще одну чашку черного кофе, переключив свои мысли с Пич на вчерашнюю встречу поздно вечером. Он надеялся, что Артур Оранелли уже на его стороне, потому что Оранелли имел больше влияния в индустрии, чем кто-либо. Билл Мастерз, похоже, согласится с Оранелли, и их совместный авторитет и поддержка как в совете, так и на Уолл-стрит, приблизят к нему его мечту. Нервы Ноэля напряглись, когда он представил себя на этом месте, на самом верху башни, обладателем трона – и власти. Заряженный нервным волнением, он выпил еще одну чашку черного кофе и продолжал ходить по своей квартире, ненавидя пустые окна, которые отрезали его от Детройта. В конце концов Ноэль бросился на диван и снова набрал номер во Франции. На этот раз было занято, бросив трубку и прождав десять минут, он опять набрал номер. Ноэль стал звонить каждые десять минут, но все время было занято. Пич сняла трубку, чтобы телефон не звонил.