Бьянка Иосивони - Взлетая высоко [litres]

– Я свяжусь с вами, – прощаюсь я и поднимаю свою сумку.

Взглянув на родителей, я открываю входную дверь. Вскоре после этого сажусь в машину, завожу мотор и машу родным в последний раз, прежде чем отправиться в путь. Я возвращаюсь в Фервуд. Домой.

Дорога заняла больше двадцати четырех часов: я сделала остановку и почти шесть часов спала в номере мотеля недалеко от Кливленда. Наверно, я должна быть сильно истощена. У меня определенно болит шея, устали глаза, потому что я все время смотрела на дорогу. Но, когда я наконец достигаю долины Шенандоа, все это отступает на второй план.

Осень пришла в долину Шенандоа и вместе с ней в Фервуд. Когда я впервые оказалась в этих местах, то и представить себе не могла, как здесь будет потрясающе в это время года. Тогда я думала, что должно быть красиво, но реальность оказалась во много раз лучше воображения. Деревья пестрят красными, желтыми, оранжевыми и зелеными цветами. Сегодня пасмурно, но солнечные лучи все равно пробиваются сквозь серость облаков.

Сердцебиение ускоряется, когда я подъезжаю к указателю «Фервуд». Я дрожу от волнения. Я сделала это. Я вернулась!

Витрины в магазинах на Мэйн-стрит оформлены не так, как в конце лета. Теперь они украшены яркими листьями, каштанами, красными ягодами, венками и тыквами с жуткими гримасами. Красочные гирлянды и осенние пироги, от которых слюнки текут, привлекают людей в «Кексики Лиззи». Книжный магазин, цветочный, тату-салон, парикмахерская, сувенирная лавочка и другие магазинчики мне одинаково хорошо знакомы, и все-таки они какие-то… другие. Лето прошло, я окончательно это понимаю. Студенты, вернувшиеся домой на время каникул, теперь в колледжах. Кажется, что и толпы туристов, прогуливающихся с камерами в руках мимо витрин с открытками, поредели. Но и эти люди больше не ходят в футболках, а носят куртки, шарфы, а некоторые даже шапки. Люди в Фервуде медленно готовятся к зиме.

Странно быть здесь снова. Странно и успокаивающе одновременно. У меня так много прекрасных воспоминаний об этом городе, что я не могу удержаться от улыбки. В то же время я мучительно осознаю, что ничто не осталось таким, как прежде. Я не могу вернуть то время, те несколько недель лета, как бы мне этого ни хотелось. Они стали такой же частью моего прошлого, как и Кэти. Единственное, что я могу – двигаться дальше.

Хотя уже поздний вечер субботы, мне посчастливилось найти парковочное место за закусочной. Я втискиваю «Хонду» в маленькую щель между дорогой и зданием закусочной и выхожу. Даже воздух не такой, как несколько недель назад. Прохладный. Пряный. Августовская жара – лишь бледное воспоминание прошедшего лета. Как будто подтверждая эти мысли, капля падает мне на нос. Я запрокидываю голову. Туч стало еще больше. Не похоже на ту грозу, что привела меня в этот город, но тем не менее, когда дождь усиливается, я решаю поскорее пойти в тепло.

Я сую руки в карманы куртки и обхожу здание. Закусочная, как обычно, освещена, но рядом с дверью теперь стоит старое, обмотанное гирляндой деревянное колесо, похожее на каретное. Перед ним расположились три большие тыквы и корзина, полная разноцветных листьев и сушеных ягод. Эта картина заставляет меня улыбнуться, несмотря на то что мое волнение все нарастает и достигает своего пика, когда я открываю дверь и надо мной звенит колокольчик.

Я сказала Чейзу, что возвращаюсь, но не сообщила когда. Никто не знает, что я приезжаю сегодня. С одной стороны, мне было трудно оценить, сколько времени на самом деле займет поездка сюда на машине, с другой – я не хотела, чтобы ради меня собирали приветственный комитет, я не хотела испытывать разочарование, если бы никто не пришел.

В закусочной все выглядит так же, как и раньше. Ладно, тут и там расставили новые украшения, а на стойке появилась тыква с лицом монстра, но помимо этого все, кажется, осталось прежним. Черно-белый плиточный пол. Зоны отдыха с ярко-красными скамейками. Ряд табуретов у стойки. Даже мистер Керридж тут как тут, пьет кофе и читает газеты, будто время остановилось, как иногда случается с церковными часами. И, конечно же, Бет, сейчас она выходит из кухни с кофейником, чтобы угостить посетителей.

Заметив меня, она резко останавливается. Бет по-прежнему выглядит так же, как тогда, когда мы впервые встретились, за исключением того, что на этот раз она накрасила глаза голубыми тенями вместо розовых. Цветок в волосах все так же на месте.

Она критически осматривает меня.

– Ты похудела, – говорит она громко.

– Я знаю. – Я не чувствовала голод последние несколько недель. Или, может быть, лучше сказать: я ничего не чувствовала.

Покачав головой и что-то пробормотав себе под нос, Бет исчезает на кухне, и я нерешительно следую за ней к стойке. Черт. Она злится, что я не связалась с ней и не объяснила, что произошло несколько недель назад? Прежде чем я успеваю подумать о правильных словах, она появляется с тарелкой, полной блинчиков, и ставит ее передо мной. Как она так быстро их наколдовала, остается для меня загадкой, но одного их вида и аромата достаточно, чтобы заставить мой рот наполниться слюной. Мой живот благодарно урчит, и я собираюсь броситься Бет на шею. Но перед этим мне нужно узнать кое-что важное.

– Возможно ли… – начинаю я, разминая пальцы. Они ледяные и потные. Я чувствую, что гости пялятся на меня. Замечательно…

Бет бросает на меня взгляд, не показывая никаких эмоций. Вопросов нет: она не облегчит мою задачу.

Я откашливаюсь:

– Возможно ли мне вернуть мою старую комнату? И… работу.

Да, мама и папа оплатили поездку в Фервуд и будут помогать мне в дальнейшем, но я хочу сама зарабатывать деньги. Работать в закусочной нелегко, и определенно это не работа моей мечты, но мне нравится здесь. Мне комфортно, и я могу использовать свободное время, чтобы снова начать писать. Это еще один пункт в моем списке дел, которые я должна осуществить.

Бет продолжает мучить меня молчанием.

Я слышу громкое фырканье, и официантка Марисоль, за которую я работала в мою первую смену, потому что ей нужно было отвести сына к врачу и с которой с тех пор я сталкивалась несколько раз, закатывает глаза.

– Не усложняй девочке жизнь, Бет. Ты прекрасно знаешь, что мы можем воспользоваться ее помощью. Особенно сейчас, осенью.

Осенью, повторяю я в мыслях, когда разноцветные леса долины Шенандоа привлекают тысячи туристов. Я помню, как Чейз говорил мне об этом. Такое ощущение, что с тех пор прошло совсем немного времени. Тогда мы почти не знали друг друга, и я решила, что он не более чем чудак из рассказов Джаспера. С тех пор произошло столько всего. Хватит на целую жизнь.

Бет мрачно смотрит на Марисоль, прежде чем ответить.