Сарина Боуэн - Останься

– У девчонки талант, – замечает Уэсли, подъезжая к нам. – Думал когда-нибудь отдать ее на уроки хоккея?

– Кажется, ее больше интересует фигурное катание, – говорю я.

И снова Либби прикована взглядом к симпатичной брюнетке и ее изящным вращениям.

– Кто это, кстати?

– Помнишь, Хэл говорил, что у нас будет новый тренер по катанию? Это она.

– Не может быть! – Ей-богу, это смешно. У половины команды будут свисать языки, потому что у девушки есть на что посмотреть. А вторая половина встанет на дыбы, потому что не захочет, чтобы женщина-тренер говорила им, что делать. – Будет интересно на это посмотреть.

– Точно, – хмыкает Уэсли.

И мы видим, как какой-то незнакомый парень подъезжает к фигуристке и берет ее за руку. И вот они оба бегут вдоль бортиков спиной вперед. Потом она подъезжает ближе к партнеру, и он поднимает ее в воздух. Дети взрываются аплодисментами, когда она приземляется на одну ногу и легко скользит назад.

– Папочка! Давай тоже так сделаем! – говорит Либби и тянет меня за руку. – Подкинь меня, ладно?

– Я не буду тебя подкидывать, – говорю я, а Уэсли хихикает над бесстрашием моей дочери.

– Почему?

– Во-первых, потому что твоя мама…

Но она не слушает. Либби сбегает от моих нудных взрослых россказней и начинает ездить по кругу со всей возможной скоростью. Она раскидывает руки по сторонам и пытается вращаться, но у нее запутываются ноги, и она летит вниз.

– Милая! – кричу я. – Не…

– Все нормально, – говорит она и быстро поднимается. Она снова ездит по кругу, разгоняется, и ее волосы развеваются из-под шапки. – Смотри, как быстро я могу…

И дальше мы с Уэсли смотрим все, будто в замедленном движении. В одну минуту она еще носится по кругу, и ее белые коньки забрасывают все ледяной крошкой. В другую – на ее пути попадаются санки. Она не останавливается. Я открываю рот, чтобы предупредить ее, но она в этот момент мчится прямо на веревку, за которую Лемминг тянет санки.

Либби ударяется об нее, и я уже готов бежать к ней. Но Либби не отскакивает от веревки, как я ожидал, а перелетает через нее. У меня душа уходит в пятки, когда я вижу, что она летит головой вниз. Но она переворачивается в воздухе и падает на бок. Она сжимается на льду, начинает бить воздух ногами и плакать громче, чем мама Райли на домашней игре.

Страх и адреналин в крови толкают меня вперед. Я подбегаю к своей малышке и сгребаю ее в охапку. Лемминг еще даже не успевает повернуть сани и уставиться на нас.

– О, боже! – кричит мой товарищ. – Что произошло?

Конечно, это не его вина. Но я даже не отвечаю. Я внимательно рассматриваю заплаканное лицо Либби.

– Где болит? – спрашиваю я.

– Моя… р-рука… – плачет она.

И, боже мой, руки не должны выгибаться в таких местах. Это выглядит как насмешка над переломом.

Перед тем, как переключиться в режим «все исправить», я успеваю подумать о двух вещах. Первое: надеюсь, моя дочка сейчас не увидит, как ее папа плачет. И второе: Кара меня убьет.

– Что ты сделал с нашим ребенком!!!!

Я держу себя в руках, когда Кара в ужасе орет на меня через всю комнату ожидания. Даже в том, как она шагает ко мне на своих высоких каблуках, слышится ярость. Сзади за ней еле-еле поспевает ее дантист. Я бросаю взгляд к дальнему углу, где Хейли сидит с Джун. Они вместе едят «Эм-энд-Эмс» и листают какой-то журнал.

– Кара. – Я пытаюсь предупредить ее голосом, но ей не важно, что нас услышат. – Успокойся.

– Я НЕ успокоюсь! – визжит она. – Я оставляю ее с тобой на два часа и…

– Прекрати, – отрезаю я. Получается громче, чем я планировал, и несколько голов оглядываются на нас. Я не обращаю внимания на зрителей и смотрю на Кару – действительно смотрю на нее. Она, как всегда, одета безупречно, но ее глаза покраснели и губы сжались в одну тонкую полоску от переживаний. Она кажется измученной. – Я знаю, что тебе страшно, – говорю я спокойно. – Но с Либби все будет в порядке.

– Никогда больше, – шипит она. – Я говорила тебе, это была плохая…

Я поднимаю руку.

– Нет. Не выставляй меня бестолковым нянем, который не может позаботиться о собственном ребенке. Я ее отец, а несчастные случаи случаются.

– При мне – нет, – злобно отвечает Кара.

Постучи по дереву, дурочка… Я делаю глубокий вдох и копаю глубже, чтобы найти последний запас спокойствия. На льду я могу схватиться с любым соперником – хоть с костоломом шесть на четыре – и остаться хладнокровным. Но Кара сводит меня с ума. Не в хорошем смысле. [40] Имеются в виду футы (в метричной системе – 183 на 122 см).

– Давай я расскажу тебе, что я понял, ладно?

– Ничего! – орет она. – Ты никогда ничего не понимаешь. Ты никогда больше не поведешь их ни на одно свое командное мероприятие, никогда.

Последние несколько месяцев я изо всех сил пытался по-человечески общаться с Карой. Я хотел прекратить наши вечные склоки. Но когда она устанавливает такие правила, я знаю, что должен прекратить эту в ту же секунду.

– Хватит. – Одно слово, но звучит так, будто наковальню уронили на пол. – Я устал позволять тебе вести себя так, словно ты всегда права. С меня хватит, Кара. – Еще несколько голов с любопытством смотрят на нас. Я не хочу устраивать сцен, но Кара, очевидно, по этому изголодалась. Я понижаю голос. – Ты выше этого. Допустим, я такой дерьмовый отец. Но тогда почему, стоило тебе прийти, ты сразу набросилась на меня? Если все было бы наоборот и я был бы на твоем месте, первым делом я спросил бы: «Где Либби?» Но ты так не сделала, верно? Сначала ты накидываешься. Ты бросаешь мне вызов, потому что не хочешь притормозить и дать мне слово. А я бы сказал тебе, что Либби сейчас делают рентген.

Моя бывшая громко сглатывает, пытаясь удержать равновесие.

Только сейчас я смотрю на нее и чувствую, что мои глаза наконец-то полностью открыты.

– Знаешь, в чем дело? Ты не паршивая родительница, хотя сейчас ведешь себя именно так. Ты так давно играешь в эту игру, что сама в ней потерялась. Винить Мэтта. Демонизировать Мэтта. Попробуй хорошенько подумать, почему ты хотела развестись.

В ее глазах нарастает ужас, а на щеках – краска.

– Да, я знаю. Совсем скоро мы докопаемся до истины.

Дантист Дэн чувствует, что ожидаются неприятности, и подходит ближе. Он прищуривается и говорит:

– Что, если ты попридержишь свои угрозы до следующего раза?

Прямо сейчас я не могу выносить его вид, поэтому я практически рявкаю на него.

– А ты умеешь держаться? – спрашиваю я холодно.

Он часто моргает, не понимая, к чему я веду. Но Кара понимает. Она всегда хорошо соображала. Она стоит и хлопает ртом, как рыбка.

– Скажи мне вот что, – давлю я. – Сколько раз ты водил мою жену на обед в шикарные рестораны, когда я даже не знал, что она захочет развода.