Мона Кастен - Доверься мне [litres]

– Доун, я ужасно себя вел.

Я качнула головой.

– Это наше первое свидание. Все, что случилось раньше, уже неважно.

Спенсер положил руку на участок кожи, который оставлял открытым мой костюм. Его пальцы пробрались под одежду и погладили низ спины. Я растаяла в его руках.

– Просто хотел еще раз сказать тебе, что мне очень жаль.

– Мне тоже. Теперь мы закончили? – спросила я.

– Мы еще далеко друг с другом не закончили, Доун Эдвардс, – тихо ответил он, наклоняясь вперед, пока наши губы не оказались на расстоянии всего нескольких миллиметров друг от друга. Рты на мгновение соприкоснулись. Обещание. – Это как раз самое начало.

После того как Тони упаковал нам пиццы в картонные коробки, Спенсер расплатился, и мы вышли из ресторана. Я полагала, что мы поедим там, но план, судя по всему, был другим.

Когда мы сели в его машину, Спенсер на водительском кресле развернулся ко мне.

– Доун, я хотел бы представить тебя своей сестре.

У меня расширились глаза.

– Знаю, это наше первое настоящее свидание, и ни в коем случае не собираюсь на тебя давить и все такое, но… Оливия – важная часть моей жизни, и на самом деле я давно думал вас познакомить. Я понимаю, что мне…

Я бросилась на него. Буквально. За две секунды я запрыгнула к нему на колени и обвила руками шею.

Он тоже обхватил меня обеими руками и обнял.

– Не знаю, как это интерпретировать, но мне нравится.

Я уткнулась в него лицом. Глубоко вдохнула его знакомый приятный аромат. На глазах навернулись слезы, а это чувство в груди разрасталось все сильнее.

– Крошка? – Спенсер погладил меня по спине. – Всё в порядке?

Моментально я ослабила свои объятия и чуть-чуть отодвинулась назад, чтобы посмотреть на него.

– Ты уверен?

Его взгляд стал мягче. Он поднял руку и убрал мне прядь волос со лба. Потом медленно кивнул.

– Я знаю, насколько тебе это важно. Если ты передумаешь, то ничего страшного.

– Думаю, Ливви меня убьет, если я наконец тебя не привезу. Она уже ждет, – весело ответил он.

– Что?

Он кивнул:

– Я передал ей твой подарок, после того как мы поговорили по телефону, но попросил ее потерпеть и не открывать его, пока я не приведу тебя.

Я стукнула его по плечу:

– Ну нельзя же ставить у нее перед носом подарок и запрещать ей его открывать.

– План не был продуман полностью, это точно.

– Значит, нам нужно поторопиться! – Я собиралась сползти с его колен, однако он удержал меня за бедра.

– Еще кое-что, – сказал Спенсер.

– И что же?

Он положил одну руку мне на затылок и притянул к себе. Я ждала прикосновения его губ, но он продолжал смотреть на меня, словно просил разрешения.

Сократив расстояние между нами, я нежно накрыла его губы своими. Осторожно провела языком по его нижней губе и прикусила ее. У него вырвался вздох облегчения, и я его поймала. Его язык скользнул мне в рот и встретился с моим. Боже, как я по нему скучала.

Казалось, что это наш первый, второй, двадцать седьмой поцелуй. Он был полон прощения и чувств и имел привкус нового начала. Чего-то по-настоящему большого. Нас .

В этот раз огромный фасад особняка уже не внушал мне такой страх. Возможно, все дело в том, что сегодня я впервые переступлю его порог не из-за чрезвычайного случая.

Когда мы стояли перед дверью, Спенсер сжал мою ладонь. В другой руке он держал коробки с пиццей, которые мы привезли из Cassanos.

Тяжелая дверь открылась, и нам приветливо улыбнулась мама Спенсера.

– Доун, рада снова тебя видеть. – Она меня обняла. Затем повернулась к сыну. – Здравствуй, мой старшенький.

Спенсер крепко обнял мать.

– Ливви уже ждет. Она сегодня не говорит ни о чем другом, кроме тебя, Доун. – Миссис Косгроув улыбнулась мне, оглянувшись через плечо, и направилась через гигантский холл в комнату, где мы сидели ночью несколько месяцев назад.

Вот сейчас я потихоньку начала потеть. Остановилась и взглянула на Спенсера в поисках помощи.

– А что, если она подумает, что я ужасная? – прошептала я.

У него дернулись уголки губ.

– Не подумает.

– Откуда ты знаешь? В смысле… Ты только посмотри на меня. Я же совсем не крутая с точки зрения пятнадцатилетки.

– Ничего подобного.

– Ты не пятнадцатилетка, поэтому вообще не можешь судить.

Он поднес мою ладонь к губам:

– Доверься мне.

Я тяжело сглотнула и кивнула. Потом пошла дальше, еще раз кивнула миссис Косгроув и вслед за Спенсером шагнула в гостиную.

– Наконец-то!

Оливия сидела в шикарном кресле, из которого я в прошлый раз еле вылезла. Она встала и направилась к нам.

С темными волосами, широкими бровями и крупным ртом, сейчас растянутым в улыбке, она была как две капли воды похожа на Спенсера. А еще она оказалась высокой. Эта девушка-подросток имела мало общего с девочкой, которую я в последний раз видела на фотографии на письменном столе Спенсера. Ресницы она накрасила тушью, губы – блеском, а волосы частично заколола. Джинсы обтягивали ноги, а на футболке красовалось большое блестящее сердце с надписью #LoveIsLove [15] Любовь есть любовь ( англ .). внутри.

Она сразу же мне понравилась.

– Привет, – сказала сестра Спенсера, останавливаясь рядом со мной. Она быстро меня обняла, но почти сразу же отпустила. – Я Оливия.

– Очень приятно наконец с тобой познакомиться, – ответила я, хотя это клише и близко не передавало моих настоящих эмоций. – Я Доун.

– Я знаю. Он много… – Она сделала паузу, и улыбка слегка угасла. Оливия глубоко вздохнула и потупила взгляд. Чуть позже вновь его подняла. На щеках выступил румянец, и ей понадобилось еще немного времени, чтобы договорить: – Он много говорит. О тебе.

– Я рассказываю только хорошее, крошка. – Спенсер сначала поставил коробки с пиццей на старинный столик, а затем стиснул сестру в порывистых объятиях.

Она тут же начала сопротивляться и с раздраженным выражением лица провела руками по волосам, как только он ее отпустил.

– Видишь? – воскликнул Спенсер. – Вот именно это я и имел в виду, когда мы разговаривали про ее день рождения! Не успело ей исполниться пятнадцать, как она уже считает, что я невыносим.

– Я бы тоже защищалась, если бы ты испортил мне прическу, – ответила я, глядя на масштабы катастрофы. – Покажи-ка.

Оливия повернула голову ко мне, а я поправила наполовину выпавшие шпильки. И мельком бросила взгляд на большой шрам на левой половине черепа. Его было хорошо видно, потому что вдоль широкой линии не росли волосы, но Оливия так их уложила, чтобы это не бросалось в глаза.

– Ну вот, теперь все на месте, – объявила я.

– Спасибо, – ответила она и опять улыбнулась. Лишь вблизи оказалось заметно, что правый уголок рта приподнимался чуть сильнее, чем левый. Вся левая половина лица оставалась неподвижной. – Ну, а теперь мне можно… эмм… мне можно теперь… – Она набрала полную грудь воздуха, снова подыскивая правильные слова. Повисла небольшая пауза на несколько секунд. – Мне можно распаковывать.