Делия Росси - Волчий лог

В глазах его мелькнул опасный желтый огонек. Лицо казалось странно спокойным, но меня это не обмануло. Наоборот. Когда Брягинцев был таким невозмутимым, это говорило о предельной степени бешенства.

– Я уже собирался уходить, – настороженно ответил Клейн.

Он тоже почувствовал разливающееся в воздухе напряжение. Сергей посмотрел на Стаса, потом – на меня, видимо, пытаясь понять, что происходит, и снова вернулся к Брягинцеву.

– Да? – мой волк иронично изогнул бровь.

Никогда не понимала, как ему это удается? Одно движение, а такой эффект!

– Это мой начальник, глава агрокомплекса Сергей Клейн, – очнувшись от ступора, поторопилась с объяснениями. – Он Нику санки принес. Сергей, это Станислав Брягинцев, новый владелец Брагино, – представила мужчин друг другу, почему-то чувствуя себя виноватой.

Дурацкое ощущение. Я ведь ничего плохого не сделала, так отчего же в груди сожаление разливается? И желание оправдаться. Глупо…

– Наслышан, – настороженно посмотрел на Стаса Клейн.

В его взгляде появилось понимание.

– Взаимно, – кивнул Брягинцев.

Он оперся о косяк и небрежно скрестил на груди руки. И в этот момент послышался восторженный голос, и из комнаты выскочил Никитка.

– Ты вернулся!

Он кинулся к Стасу, подпрыгнул и повис у того на шее. А Брягинцев подхватил его на руки и крепко прижал к себе.

Господи, кто подменил моего сына? Может, я сплю и вижу сон?

– Я ненадолго, Ник, – тихо сказал Стас, не выпуская Никитку из объятий. – Хотел только маме кое-что сказать.

Стас посмотрел на меня поверх русой Никиткиной головы и добавил:

– С твоей подругой все нормально. Она там погеройствовала немного, но удалось обойтись без потерь.

– Ника дома?!

– Минут через десять будет. Сможешь сходить и убедиться, что все в порядке, – хмыкнул он.

– Стас, ты останешься? – тихо попросил Никитка.

И столько надежды было в его голосе, что у меня сердце зашлось.

– Прости, друг, мне уходить пора, – серьезно ответил Брягинцев. – Да и мама устала, а ей завтра на работу, – он метнул на меня насмешливый взгляд и спустил Ника с рук.

– А ты когда снова к нам приедешь? – не отставал Никита.

Господи, вот кто поймет моего сына? То подойти к чужим боится, то не отлепишь его от всяких темных личностей!

– Скоро, – пообещал Стас, провел ладонью по вихрастой макушке Ника и подтолкнул его к комнате. – Ладно, пойду, – посмотрел он на меня, все еще не двигаясь с места.

– Мне тоже пора, – очнулся Клейн. – До завтра, Инга, – попрощался он, протискиваясь мимо Брягинцева к двери.

– Подождешь две минуты? – обратился к нему Стас. – Разговор есть.

Клейн кивнул и вышел, а Брягинцев разглядывал меня, не отрываясь от притолоки, и в глазах его светилось какое-то непонятное чувство.

В прихожей повисла тишина.

– Так ты вернулся сказать, что с Никой все в порядке? – спросила, чтобы разбить это напряженное молчание.

А внутри все в тугой узел скручивается, и сердце где-то в горле стучит.

– Не только.

Стас шагнул вперед, притянул меня к себе и поцеловал. Жадно, требовательно, так, как умел только он. Колени подогнулись. Как всегда с ним.

– Вот за этим, – оторвавшись от моих губ, хрипло прошептал волк и вышел, оставив меня растерянно смотреть ему вслед.

Я открыла глаза. Прямо передо мной, напротив лица, маячило какое-то пятно. Вокруг него все расплывалось, но мне почему-то показалось, что я дома, в спальне, лежу на нашей с Гором кровати.

– Ниша!

Пятно приблизилось, и я разглядела собственного мужа.

– Егор.

Голос казался хриплым и чужим. Горло было сухим, как наждак. И ужасно хотелось пить. Такое странное ощущение, будто я могу сразу ведро воды выпить. Или вылакать? Как правильно говорить о волках?

Мысли сбились.

– Ну и напугала ты меня, Ниша, – укоризненно сказал Гор, убирая с моего лица спутанные волосы. – Ты зачем под пули кинулась?

Зачем, зачем… Неужели непонятно?

– Тебя спасала, – попробовала усмехнуться в ответ и тут же скривилась.

Болело все: ребра, ноги, руки, голова. Хотя определенный плюс можно было найти и в этом, ведь если я их чувствую, значит, все на месте. Ничего не потеряла.

Перед глазами снова встало лицо похитителя, гнусная ухмылка, красные пятна на белом снегу. Интересно, он жив?

– Потерпи немного, – серьезно сказал муж. – Первый оборот никогда не бывает легким, а уж в твоем возрасте, да с огнестрелом…

– Выходит, тот бандит попал?

– Попал, – кивнул Егор.

Он говорил спокойно, но я чувствовала, как напряженно вибрирует у него внутри сила альфы.

– Это хорошо, – удовлетворенно улыбнулась в ответ.

В этот раз было уже не так больно. И губы послушались с первого раза.

– Ника? – нахмурился Егор.

– Радуюсь, что правильно рассчитала траекторию. На четырех лапах это сделать довольно непросто.

– Господи, Ниша, как ты умудряешься во всем замечать только хорошее? – вздохнул муж. – Что? – отвлекся он на вошедшего в комнату Чадова.

– Там Инга пришла, хочет Нику Александровну увидеть, – доложил Семен.

– Пусть до завтра подождет, Ника пока…

– Позови ее, – перебила мужа, пытаясь приподняться на постели.

Блин, представляю, что Инга чувствовала… Я ведь не хотела ее подставлять, не предполагала, что все так выйдет, всего лишь хотела разобраться со своей давней проблемой, а получилось, что столько народу переполошила.

– Не думаю, что это хорошая идея, – нахмурился муж. – Ты сейчас слишком слаба.

– Ерунда! Я прекрасно себя чувствую, вот, смотри!

Я собралась с силами и села. Голова закружилась, но это такая мелочь! Главное, все живы, и былой кошмар закончился. И даже никто, кроме меня, не пострадал. Но ведь я сама виновата? Так что, ладно уж, пусть. Потерплю.

– Уверена?

В глазах мужа читалась тревога. А в душе… Ох, в его душе бурлило столько всего…

Не удержавшись, подняла руку и поманила любимого к себе.

Гор наклонился, я потянулась к его губам… и заставила забыть о плохом. Мы вместе, с нами все хорошо. А с остальным разберемся.

Бабушка учила меня, что нельзя зацикливаться на негативе. «Будь как пчела, Никуша, – говорила она. – Пчела всегда видит только цветы, не замечая навоза, из которого они растут». Вот я всю жизнь и старалась видеть только хорошее, а плохое… Плохое и без меня увидят.

– Я, наверное, зайду позже, – послышался от двери смущенный голос.

– Инга!

Я оторвалась от мужа и посмотрела на подругу. Синие глаза сверкают, лицо настороженное, легкая куртка распахнута, а под ней – тонкий шелковый халатик. И тапочки на ногах. Неужели по снегу в них прибежала?

На душе стало так тепло… Выходит, я ей все-таки небезразлична, хоть она и пытается показать, что не нуждается в нашей дружбе.