Делия Росси - Волчий лог

Секунда – и Ника с кухни ветром сдуло. Я усмехнулась. Сбежал от расспросов, поросенок. Не захотел объяснять, чем ему Клейн не понравился. Хотя, чего тут объяснять? И дураку понятно, не хочет, чтобы тот Стасу дорогу переходил.

При мысли о Брягинцеве сердце снова тоскливо сжалось. Твою дивизию, да что ж ему неймется? Почему, всякий раз при мысли о проклятом волке, оно болит?

«Нет, я не буду звонить. Не буду. Не хочу показывать Брягинцеву, что скучаю по нему».

Стоило так подумать, как на душе такая тоска поднялась, что хоть вой!

Схватив телефон, набрала номер и замерла, вслушиваясь в длинные гудки.

«Стас, где тебя носит? Возьми трубку!»

Нет. Не берет.

Стукнув ладонью по раме, тихо выругалась. А потом подумала немного и позвонила Никону.

– Сможешь побыть с Никитой? Мне отъехать нужно.

Старый оборотень хмыкнул. Я слышала, как он зажег спичку, прикуривая свой любимый «Беломор», шикнул на кота и только потом ответил:

– Куда тебя на ночь глядя несет?

– В усадьбу. Хочу кое-что проверить.

Я и сама не знала, зачем еду. Наверное, чтобы заткнуть свою паранойю. Понятно, что буду выглядеть полной дурой, но лучше уж так, чем мучиться тут в неизвестности.

– Поезжай. Я через пару минут приду, – ответил Никон.

Он нажал отбой, а я, сорвав с вешалки куртку, предупредила сына и выскочила из дома.

До усадьбы добралась быстро. Машина, словно подстегиваемая моей тревогой, завелась сразу и летела по трассе, как бодрая савраска. Дворники натужно скрипели, очищая лобовое стекло. Накатанные колеи блестели в свете фар. Боковое стекло запотело – опять печка капризничает. Сколько Никон с ней не бьется, все без толку. Не хочет работать, зараза…

Дорога сделала поворот, мимо промелькнул указатель, и вскоре впереди показалось Брагино. Знакомые липы, чугунные фонари вдоль аллеи, красивые кованые ворота…

Я остановилась перед ними и выскочила из машины.

Кругом было тихо. Особняк выглядел темным и нежилым, и только в сторожке, выходящей одной стеной за ограду, горел свет.

– Кузьмич!

Я пробралась по сугробам к окну.

Занавеска дрогнула, но никто не отозвался. Твою дивизию! Охранник, называется. Каждого шороха боится.

– Кузьмич! – громко постучала по стеклу.

Где-то вдалеке залаяли собаки. Видно, сосновские. До соседней деревни отсюда всего ничего, пешком дойти можно.

– Хватит прятаться, открывай давай!

Яркая цветастая шторка колыхнулась, и в окне показалась небритая физиономия сторожа. Он уставился на меня мутными глазами, а потом расплылся в улыбке и закивал головой, что-то бормоча себе под нос. Понятно. Уже успел наклюкаться.

Спустя секунду занавеска вернулась на место, и через пару минут я услышала, как грохнула дверь сторожки.

– Инга Яновна, вы чего посеред ночи? Случилось что?

Кузьмич, на ходу попадая в рукава тулупа, торопливо шел к калитке.

– Брягинцев здесь? – не отвечая на вопрос, посмотрела на сторожа.

– Здесь, – кивнул тот, гремя ключами. – С вечера еще. А вы к нему?

– Да.

А тревога не унимается, все сильнее внутренности в узел скручивает, зовет, толкает вперед, туда, к горящему над парадным входом фонарю.

– Ну что ты возишься? – не выдержав этой маеты, прикрикнула на сторожа.

– Да сейчас я, сейчас, – ответил тот, дрожащими руками открывая замок. – Ишь, заел, проклятый. И то, мороз какой!

– Вправо ключ поверни, – устав наблюдать за попытками старика, подсказала я. – Ты не в ту сторону открываешь.

И почему я его в свое время не уволила? Не сторож, а сплошное недоразумение. Ах, ну да, как же я могла его уволить? Совесть не позволяла, «фонд помощи»…

Кузьмич наконец открыл калитку и пропустил меня во двор.

– Так я позвоню, предупрежу, что вы пришли? – неуверенно спросил сторож, и на меня пахнуло застарелым перегаром. – А то ведь там заперто.

– Звони.

Я накинула капюшон, закрываясь от снега.

Кузьмич потоптался на месте, хотел что-то сказать, но только кашлянул и ушел в сторожку. Меня туда не пригласил, видно, стеснялся беспорядка, и я осталась стоять у ворот, разглядывая хорошо знакомую подъездную аллею, заснеженные шапки лип, виднеющийся вдали парк…

– Инга Яновна, чтой-то не отвечает хозяин, – Кузьмич выглянул из дома и посмотрел на меня растерянно, не зная, что делать.

– Запасные ключи есть?

– Только от черного хода.

– Неси.

Тревога набирала обороты. Сердце билось толчками, разгоняло кровь, разносило страх по всему телу. Я чувствовала, как близко подошла волчица, как она мечется, требуя от меня бежать в дом, скорее, не раздумывая.

– Сейчас!

Кузьмич ненадолго исчез в сторожке, а потом вернулся и протянул мне небольшую связку.

– Мне с вами пойтить?

В голосе сторожа слышалась неуверенность. Похоже, Кузьмич побаивался нового хозяина.

– Не надо, – отмахнулась я. – Если что, позову.

Снег несся мне навстречу, бил в лицо, оседал на волосах. Ноги скользили, но я неслась вперед, и чем ближе становилась заветная дверь, тем сильнее звенела тревога.

Как вошла в дом, не помню.

Коридор, бывшая людская, лестница, второй этаж – все промелькнуло мимо, не затрагивая сознания. Я добежала до хозяйской спальни и замерла перед дверью, только сейчас сообразив, что Стас может быть не один.

Как я ему объясню свой приход?

А, ладно! Была не была!

– Стас!

Я постучала и прислушалась.

Тихо. Ни звука, ни шороха.

– Стас, ты здесь? Я войду?

Бронзовая ручка показалась неприятно холодной. Я потянула ее на себя и заглянула в комнату.

В первый момент ничего не увидела, а потом громко выругалась и кинулась к окну.

«Левее заходи! Куда?! Куда прешь? Назад! Назад, твою мать!»

Взрыв. Грохот. Обломки бетонных блоков и цементная взвесь… Нечем дышать. Нужно выбираться. Выбираться…

«Рябов, не отставай! Шевелись, бл…»

Улица опустела. Никого. А солнце шпарит, как сумасшедшее. Все бы отдал за глоток воды. К колодцу нельзя. Наверняка отравлен.

Бок заливает болью, но это ничего. Главное, живы…

Пить как хочется! Низкие дома, плоские крыши. И солнце. Оно повсюду. Слепит, прожигает кожу до костей. Убивает. От него не спастись.

Воды… Хоть немного.

Глотка пересохла. Пыль скрипит на зубах, забивается в нос, в глаза, жжет легкие. Твою мать!

Вода… Я ее чувствую! Она течет по губам, вливается в горящее горло… Еще!

– Тихо, Стас, все хорошо…

Инга. Ее голос. Ее запах. Откуда она здесь, за сотни километров от Волчьего Лога? Нечего ей здесь делать. Тут опасно.

– Вот так. Я позвонила Егору, он сейчас привезет врача.

Зачем мне врач? О чем мы говорим? Надо уходить на базу… Инга. Ее нужно увести. Она не должна…

– Брягинцев, что ж ты такой идиот?

Инга сердится… Она все время сердится, когда боится. Маленькая беззащитная девочка. Не нужно бояться. Никому не дам в обиду. Сам сгину, а ее вытащу.