Делия Росси - Волчий лог

– И не только его, – муж прикусил кожу над ключицей, зная, как меня это заводит. – Думаешь, я не вижу, как они все на тебя смотрят?

– Запретишь им? – усмехнулась я и тут же застонала, потому что настырные пальцы уже успели отодвинуть в сторону узкую полоску стрингов и проникли внутрь.

– Пусть смотрят, – искушающе протянул Стас. – Только руками не трогают. Это моя привилегия.

О, да. Его. И он умеет очень убедительно это доказывать.

Ловко расстегнув молнию и потайные крючки, муж развернул меня к себе, стянул платье и замер, окидывая враз потяжелевшим взглядом.

Похоже, не зря я старалась. Провокация удалась. Глубоко вырезанные кружевные чашечки высоко поднимали грудь, открывая ее почти до сосков. Изящные трусики на первый взгляд ничего не скрывали, но и не позволяли разглядеть все сразу. Тонкие чулки с кружевными резинками заканчивались на середине бедер, подчеркивая самое интересное.

– И ты была рядом со мной вот в этом, а я не знал? – рыкнул Стас.

Я только усмехнулась.

– Значит так, да?

Глаза моего волка опасно блеснули. Он шагнул вперед, положил ладони на грудь и стал поглаживать большими пальцами напрягшиеся соски.

– А ведь ты задолжала мне первую брачную ночь, жена, – хрипло прошептал Брягинцев. – Готова отдавать долги?

– Меньше слов, любимый, – усмехнулась в ответ.

И это было последнее, что я смогла сказать в ближайшие несколько часов.

– Мам, мы завтра в Москву на экскурсию едем!

Никитка влетел на кухню, привычно стянул с плеча рюкзак и бросил его на стул.

– Елена Витальевна сказала, в музей какой-то. О, баба Люба, а чем это так вкусно пахнет? – тут же отвлекся сын. – Вы мясо готовите?

Домработница скупо улыбнулась. По лицу ее разбежались морщинки, лучиками собрались у глаз, застыли в уголках губ.

– Баранью ногу запекаю, – ответила она и спросила: – Голодный?

Ник кивнул. Еще бы! Мне иногда казалось, что для сынки это обычное состояние, причем, с самого рождения.

– Чай с пирожками будешь? – голос бабы Любы звучал немного глуховато, так, будто она недавно отправилась от болезни, но на самом деле, ничем наша домработница не болела, просто, особенность такая.

– Буду, – с готовностью ответил Никита, усаживаясь за стол и придвигая к себе большое блюдо с выпечкой. – У-у, как их много!

В зеленых глазах сверкнул азарт. Кого-кого, а моего Никиту большим количеством еды не испугаешь. Съесть все, еще и добавки попросит!

– А руки? – остановила я рвение своего волчонка.

– Ну, мам, они у меня чистые! – попробовал возмутиться сын.

– С рождения? Топай к раковине, чистюля.

Ник тяжело вздохнул, посмотрел на тарелку с пирожками, перевел взгляд на меня, понял, что спорить бесполезно, и поплелся мыть руки.

– Можно подумать, я землю копал, – бормотал он, намыливая ладошки. Светлые брови упрямо хмурились, нос смешно сморщился.

– Хорошо мой, не торопись, – сдержав улыбку, ответила сыну.

Вроде, в чем-то он у меня чересчур взрослый, а в таких вот мелочах – ребенок ребенком!

Баба Люба поставила на стол чайник и посмотрела на меня из-под низко надвинутого темного платка.

– Вы чай будете, Инга Яновна? – спросила она.

– Нет, спасибо, – отказалась я.

Домработница кивнула, достала одну чашку, налила в нее заварку, добавила кипятка и положила на блюдце ложку. И все это молча. Движения ее жилистых рук были четкими и выверенными, ни одного лишнего. Это было отличительной чертой бабы Любы – лаконичность во всем: и во внешности, и в словах, и в поведении. Высокая, худощавая, некрасивая, она была похожа не на домработницу, а скорее, на солдата, выполняющего задание. И ее тонкие, плотно сжатые губы надежно хранили все секреты «командира». Как ни пыталась я разговорить пожилую волчицу, та неизменно вежливо уклонялась от любых моих вопросов о прошлом Стаса и о его жизни в Москве.

А ведь мне было любопытно. Очень. И хотелось знать о муже все, вплоть до последней мелочи. Как он жил до встречи со мной, много ли у него было женщин, как выглядит его квартира… Как там говорят? Любопытство кошку сгубило?

– Ник, а Егор Николаевич в курсе, что вы на экскурсию собрались? – отвлекшись от своих мыслей, спросила я сына.

Идея увезти детей из Волчьего Лога мне не нравилась. Категорически. Грудь сдавливал недавно пережитый страх за близких. Что еще за музей? Почему именно сейчас? Неужели нельзя подождать, пока потеплеет? Сказать по правде, мне ужасно не хотелось отпускать ребенка на целый день так далеко от дома. Но и панику сеять было глупо. Не одни же они туда поедут, с ними охрана будет, и учителя.

– Не знаю, ма, – голос Никитки прозвучал глухо, сын уже успел набить полный рот и теперь торопливо отхлебывал горячий чай, запивая пирожок. – Елена Витальевна нам не говорила.

– Ладно, я сама позвоню альфе, – достав телефон, набрала номер Брагова. – Выясню, что он о вашей поездке думает.

Пара длинных гудков – и Егор взял трубку.

– Слушаю, – раздался у моего уха знакомый голос.

Раньше у меня от него мурашки по коже бежали и сладко замирало сердце, а сейчас – ничего, как отрезало. Даже не верится, что раньше я по альфе так убивалась.

– Егор, тебе доложили, что первоклашки на экскурсию в Москву собрались?

– Да, – коротко ответил Брагов.

В телефоне что-то грохнуло, а потом послышался отборный мат и какие-то отдаленные выкрики.

– Считаешь, это хорошая идея? После недавних событий?

Я наблюдала, как сынка наворачивает пирожки, и не могла отделаться от мысли, что он все больше становится похож на своего отца. Те же светлые волосы, тот же разрез глаз, та же родинка на щеке, рядом с верхней губой.

– Инга, успокойся, – в трубке снова раздался какой-то металлический звук, как будто кто-то сваи забивает. – Детям нужно общаться с внешним миром, мы не можем запереть их в поселке. И потом, с ними поедет охрана, так что совершенно не о чем волноваться.

«Не о чем… Это потому что у тебя своих нет, вот и не о чем, – подумала я. – А вот как появятся…»

– Я Сэма с ними отправляю, он не подведет, – продолжил Брагов.

Голос его звучал спокойно и уверенно, так, как и должен звучать голос альфы.

Взгляд зацепился за довольного Никитку, потом перешел к окну, где сыпал густой, похожий на крупные перья снег, и вернулся к сыну. Что ж, наверное, я зря беспокоюсь. Обычная поездка, никаких опасностей. Подумаешь, столица! Раз Чадов поедет с детьми, с ними точно ничего не случится. Раньше ведь постоянно ездили, и ничего.

– Ладно, спасибо, – поблагодарила я Егора. Мне уже стало стыдно за свою паранойю. – Извини, что оторвала от работы.

Из недавнего разговора с Никой я знала, что всю последнюю неделю Брагов пропадает на стройке. На прошлом собрании молодняк пожаловался, что в поселке нет свободного жилья, вот альфа и выбил в области субсидии. А теперь спешно «осваивает» выделенные средства.