Делия Росси - Волчий лог

Насчет пустоты это он хорошо понимал. Сам так после маминой смерти жил. И ничего. Справлялся.

«Все равно уйду, зря ты меня остановить пытаешься, – сказала тогда баба Люба. – Не для чего мне больше жить».

А он ведь упрямый. Встряхнул ее, на ноги поставил, да и отвез к себе. А потом еще месяц глаз не спускал, каждый шаг контролировал, жить заставлял. Специально отпуск взял, первый раз за много лет. И заставил. Баба Люба пришла в себя, взялась помогать ему по дому, втянулась… Да так и осталась. И пустота у них одна на двоих стала. Так легче. А вот сейчас, когда в его жизни появились Инга с Никиткой, все изменилось. Стас видел, что баба Люба привязалась к его семье, оттаяла, даже платок свой вдовий сняла и помолодела лет на десять.

– Па, ну ты идешь? – нетерпеливо пританцовывая на месте, звонко спросил Никитка.

Стас усмехнулся. Вот и еще добрые перемены. В последнее время Ник называл его папой все чаще, и кто бы знал, как ему это нравилось… Да он просто балдел от того, как круто это звучало!

– Иду, – обнимая сына за плечи, сказал он и открыл дверь.

Да, они пока жили в московской квартире. Две недели назад вся его семья перебралась в столицу, чтобы быть поближе к клинике, в которой наблюдалась Инга. Жена поначалу сопротивлялась, убеждала, что у нее уже есть хороший врач и менять его она не собирается, но он настоял на своем. У Инги должно быть все самое лучшее: и врачи, и палата, и обслуживание. И желательно, чтобы все это было подальше от логовских кумушек. Хватит уже с него бывших одноклассниц и завистливых старых «подружек». Одна Орская чего стоит!

Он до сих пор помнил, как плакала Инга, когда выяснилось, что Никитку увела из школы Орская. «Нет, ну я понимаю, что она меня терпеть не может, но ребенок-то при чем? – всхлипывала жена. – Как можно было отдать Никитку чужакам?»

Как? Да легко. Орская, как выяснилось, хорошо знала Вадима, они даже встречались какое-то время. И конечно, мерзкая бабенка с радостью помогла своему бывшему, когда тот попросил передать Никитку Самойлову…

Черт! Да у него до сих пор все внутри переворачивается, когда он мысленно возвращается в те черные дни. Два месяца понадобилось, чтобы окончательно разобраться со строевскими отморозками. Каждого достал, никто не ушел от возмездия, даже сука Орская. Он ее аж в Мадриде нашел, чувствовала, тварь, что пощады не будет. Правда, убивать не стал, просто отдал Пабло, а уж тот из таких, как Верка, умеет дурь выбивать.

Да и в остальном все наладилось. Московским кланом управляет Игорь Легостаев – крепкий мужик из старого, проверенного рода. Стас сам его Совету порекомендовал, так что с москвичами у них теперь что-то вроде клановой дружбы. Егор с Игорем уже какие-то совместные проекты планируют, но он в это не вникает. Пусть брат сам разбирается, он в дела стаи не вмешивается. Хотя, с Никиным дядей проблему решить помог, не смог оставаться в стороне. Так что нет больше проблемы, как и половины красноярской стаи.

– А Никон в больницу не приедет? – неожиданно спросил Никитка.

Соскучился, видно, по своему другу.

– Нет. Он нас в Логе ждать будет, – наблюдая за сменяющимися на табло цифрами, ответил Стас.

Лифт тем временем спустился на первый этаж, и дверцы бесшумно разъехались, выпуская их на волю.

Машина уже ждала у подъезда, а Гена укладывал в багажник последние коробки и шары.

– Станислав Андреевич, Чадов звонил, все уже подъехали, – доложил он.

– Рано они, до выписки еще больше часа.

– Ну, лучше рано, чем поздно, – философски заметил Гена.

Его бессменный водитель вообще отличался философским взглядом на жизнь. Даже Канта на досуге почитывал.

– Ладно, поехали, – сказал Стас.

Они с Никиткой забрались на заднее сиденье, и белый лимузин тронулся с места. Стас оглядел салон. Просторно, повсюду светлая кожа, на окнах розовые шарики болтаются. Инге с Анечкой должно понравиться.

При мысли о новорожденной дочке в груди стало тепло. Инга говорит, что малышка похожа на него, но Стас ведь не слепой! Где он и где эта крошечная, бело-розовая девочка? Да у нее же даже мочки ушей Ингины! И носик, и губки, и светлый пушок на голове… Точная копия мамы.

– Долго еще ехать? – тихо спросил Ник.

Волнуется пацан. Готовится к встрече с сестрой.

– Скоро. Уже подъезжаем.

Он обнял сына и прижал к себе. Главное, чтобы Ник не чувствовал себя обделенным, а то сейчас все вокруг малышки крутится, решит еще, что про него забыли…

В клинике их уже ждали. В холле толпились старые друзья, волки из Лога, брат с женой. Ника и увидела их первой. Она широко улыбнулась и медленно поднялась с ярко-желтого дивана. Брагов тут же проследил за ее взглядом. Стас хмыкнул. На стреме брат, дрожит над своей беременной половиной.

– Наконец-то, – проворчал Егор. – Я уж думал, придется самому твоих красавиц забирать.

– Не торопись, братец, – усмехнулся он. – Вот как твоя красавица родит, так и заберешь. А со своими я уж как-нибудь сам.

Ответить Егор не успел.

– Станислав Андреевич, ваши девушки готовы, можете пройти в палату, – окликнула его улыбающаяся медсестра.

И он пошел. Да что там пошел, почти побежал. Распахнул дверь, влетел в палату, и замер, как дурак, уставившись на жену. Инга была… Черт, она была такой красивой! Поправляла какие-то крошечные бантики на розовом конверте и улыбалась так, что дух захватывало.

– Ну чего вы там на пороге встали? – не отрываясь от своего занятия, спросила жена. – Идите уже сюда.

А он не мог сдвинуться с места, внезапно осознав, как же ему повезло. Чертовски повезло! Пара, семья, дети… Счастливый он сукин сын!

– Ма, а почему она все время спит?

Никитка просочился в палату и остановился возле пеленального столика.

– И вчера, когда мы приходили, и сегодня.

В голосе Ника послышалась обида. Еще бы! Так готовился, даже парадный костюм позволил на себя надеть, а сестра дрыхнет и внимания на него не обращает.

– Ничего, домой приедем, проснется, – усмехнулась Инга.

Она поцеловала Никитку, а Стас наконец вышел из ступора.

– Ну что, готовы? – спросил он, подходя к жене и обнимая ее за плечи.

– Готовы.

Инга вручила ему конверт с дочерью и посмотрела так, как умела она одна – прямо в душу, выстрелом навылет. От этого взгляда внутри вспыхивало что-то такое, чему Стас до сих пор не мог найти названия. Нечто более сильное, чем любовь.

Анечка завозилась, а потом смешно чихнула, и его сердце снова странно трепыхнулось. Может, провериться пора? Что-то слишком часто оно вот так дергается в последнее время. Стареет, что ли?

– Ладно, выходим.

Стас постарался вернуть лицу серьезное выражение, но это оказалось сложно. Попробуй тут быть серьезным, когда у тебя на руках сопит маленькое, почти невесомое существо с крошечным носиком и смешно причмокивающими губками!