Виктория Ростокина - Счастье в кредит. Книга 1

— Это хорошо, — сказала Наташа. — Это хорошо, что не осталось следов.

Она действительно была чуть ли не рада, что не застала пепелища. Она так и представляла себе всю дорогу, что начнет перебирать головешки, копаться в пепле, в угольях… Она представляла это и понимала, что сойдет с ума.

А так — просто сменили декорацию.

Слез не было. Было удивление и еще чувство обманутости. Непонятное и от этого тем более тревожащее чувство.

Машка даже удивилась, когда Наташа вышла с пустого двора и снова привычно закрыла за собой калитку.

«Вот характер, — подумала Машка с восхищением. — Железо!»

— Пойдем в милицию, — сказала Наташа. И добавила вдруг нечто, от чего Машка остолбенела: — Я не верю.

Наташа двинулась по улице, а Машка еще какое-то время стояла месте, не понимая, чему не верит ее школьная подруга.

Наташа, пожалуй, сама не смогла бы ответить на этот вопрос. Только все больше росло убеждение — ее обманули. В чем? Кто? Когда? Зачем? Этого она не знала. Она чувствовала — что-то не так. Что-то очень не так. Она должна понять, сама понять, что не так, пусть ей все объяснят. Пусть расскажут.

В милиции Наташу встретили довольно уважительно, дежурный лейтенант как раз был «на месте происшествия» и хотел было рассказать о своих впечатлениях, но Наташа не стала его слушать:

— А кто расследует это дело? — спросила она.

— Прокуратура. Там все знают.

— Спасибо, — сказала Наташа. — А где это?

— Улица Революции, дом одиннадцать. Найдете?

Наташа тысячи раз проходила мимо старого купеческого кирпичного особняка, даже считала его одной из достопримечательностей города, но никогда не думала, что там находится организация с таким грозным названием.

Следователь прокуратуры чувствовал себя почему-то просто обязанным напоить Наташу с подругой чаем.

— Нет-нет, я и слушать ничего не хочу. У нас чудесный чай, лимончик даже есть… Нет-нет, без чая вы не уйдете.

Он суетился, бегая из своего кабинета в коридор и обратно, нося стаканы и ложечки, блюдце с нарезанным лимоном, заварной чайник под полотенцем, печенье в вазочке. Только когда девушки для приличия отхлебнули по глотку горячего и действительно вкусного чая, он начал:

— Да, Наталья Дмитриевна, грустная мне выпала миссия. Очень грустная. Я ведь вашу мать прекрасно знал. Да что я? Весь город знал Нину Сергеевну, не мне вам рассказывать… Какие похороны были! Сколько людей пришло… Газета вышла — на первой полосе портрет Нины Сергеевны. Даже из области приехали… С телевидения были товарищи… Меня вот так не похоронят…

— Леонид Михайлович, — чуть резче, чем хотела, оборвала его Наташа, — я хотела бы знать, что произошло…

— Чаю еще? — спросил следователь. — Вы не стесняйтесь. Ну, как хотите… Что произошло, да? Ох, Наталья Дмитриевна, нелегко об этом говорить… Трагедия… Страшная трагедия… Вы простите меня, мне не так легко вам об этом…

— Мы понимаем, понимаем… — сказала Машка.

— Коротко и официально — Денисова Нина Сергеевна погибла при пожаре, возникшем от короткого замыкания в электропроводке дома. Нелепость, случайность, а в результате — трагедия.

Наташа внимательно слушала следователя, ожидая, что вот сейчас он скажет какое-то слово и все ее тревоги и сомнения развеются. Но следователь ничего не сказал. Он тяжело опустил голову и стал тихонько помешивать в стакане чай.

— Этого не может быть, — тихо сказала Наташа.

— Никто в это не мог поверить, — согласился следователь. — Слишком все ужасно.

— Я не об этом, — так же тихо сказала Наташа. — Я просто не очень понимаю…

— Что? — следователь поднял голову.

— Как человек может погибнуть при пожаре?

Машка удивленно уставилась на Наташу.

— А что непонятно? Все понятно, — сказала она.

Но Наташа так зыркнула на нее, что Машка осеклась.

— Мне непонятно, почему мама не звала на помощь? Почему не пыталась тушить огонь? Почему никто не вызвал пожарных? Почему, в конце концов, она просто не выбежала из горящего дома?

Теперь пришла очередь следователя удивляться.

— Так… У вас сведения, которыми не располагаем даже мы… Откуда?

— Какие сведения? — не поняла Наташа.

— Ну, что не звала, не тушила, не пыталась выбежать… Откуда вы?..

— Я знаю, — сказала Наташа.

— Но откуда? Согласитесь, это даже странно…

— Я… — начала было Наташа и замолчала. Действительно, откуда она это знает? Ах да, видение же… Постойте, но это же только видение. Это плод ее собственной фантазии…

— Это какой-то неизвестный нам свидетель… Мы должны тогда его допросить, — все еще удивлялся следователь.

— Нет, это я сама… Это… Я просто знаю маму. Мама…

— A-а… понимаю… — снова загрустил следователь. — Интересная штука. Вот все боятся прокуратуры. Это даже каким-то ругательством стало. А в самом деле, что получается? Не было еще случая, вы только не обижайтесь, Наталья Дмитриевна, не было случая, когда родственники погибших при несчастном случае не пытались бы искать какой-то другой причины. И обязательно находили массу несуразностей в выводах следствия и оставались в уверенности, что преступники гуляют на свободе. Да что там — пальцами указывают: вот этот, мол, и есть убийца… И мы еще защищаем. А вы говорите — прокуратура! Но у вас случай другой. Совсем другой. Вы сейчас сами это и подтвердите. Ответьте мне только на один вопрос — у вашей матери были враги?

— Нет, — сразу же сказала Наташа.

— Ну вот. А теперь скажите, почему вам кажется, что Нина Сергеевна погибла как-то иначе?

«Действительно, что это за морок? Что это я себе вбила в голову? Кому на этой земле понадобилось убивать маму? А ведь именно к этому я склонялась только что. Нет. Маму никто не собирался убивать, и уж конечно она не покончила с собой. Мне просто страшно».

— Да, — сказала Наташа. — Я что-то…

— Я понимаю… К сожалению, я вас понимаю. И надо сказать, не вы первая задаете мне эти вопросы. Я имею в виду по факту гибели вашей матери.

— А кто еще?

— Багин Иван Степанович… Он нас просто… Под особый контроль это дело поставил.

— Понятно, вы простите…

— Ничего. Дело еще не закрыто… Правда, формальности остались… Хотите ознакомиться?

— А что там?

— Там? — Леонид Михайлович встал и открыл сейф. — Результаты осмотра места происшествия, экспертизы, фотографии, свидетельские показания, медицинское заключение…

— Нет, не надо, — сказала Наташа. — Не надо.

— Правильно, — сказал следователь. — Это все ужасно…

Наташа понимала, что разговор окончен. Но вот так встать и уйти ей казалось неловким.

«Боже, о каких глупостях думаю, — одернула она сама себя. — Ловко — неловко… Мамы нет».

Но и эта мысль не заставила ее расплакаться. Была просто пустота и усталость.