Стейси Кестуик - Промокшие насквозь [ЛП]

Чёрт, нет.

Если он думал, что поломанная техника было худшим, что с ним случалось, то я докажу, насколько он ошибся, когда приеду в Нэшвилл.

Но сначала меня ждала остановка в Майями.

Где отменили все рейсы на два дня из-за неожиданного тропического шторма, обрушившегося на город.

Эти два дня мне пришлось провести в дешёвом, грязном отеле возле аэропорта, потому что все нормальные отели были, конечно же, забронированы заранее. Я сидела и смотрела на криво приклеенные обои с изображением пальмы, а также на ковёр, подозрительного коричнево-серого цвета, который явно скрывал пятна, о происхождении которых даже не хотелось думать, ожидая, когда наш с Ру план начнёт работать. Совершались телефонные звонки. Давались указания. Собиралась команда.

Я питалась содовой и едой из автомата, не желая сражаться со штормом, чтобы раздобыть нормальную еду. Мне было всё равно. Всё было безвкусным, даже маленький сладкий пончик, содержащий в шесть раз больше калорий, чем необходимо нормальному человеку на целый день. Приём пищи был всего лишь способом скоротать время, отмотать часы, пока я не смогу добраться до Ублюдка и уничтожить его, так же, как он уничтожил меня.

Мои эмоции колебались, словно маятник в воде. Ярость по поводу Ублюдка. Разочарование во всём мужском поле. Удовлетворение от того, что видео были успешно удалены с сайта. Разочарование в себе из-за вкуса на мужчин. И смятение всякий раз, когда я думала об Уэсте — умом я понимала, что мне нужно отпустить его, но сердце отказывалось это принимать.

Ру была святой. Мы разговаривали часами, и всё это время она слушала мои бесконечные тирады, а также многочисленные разглагольствования, не перебивая и со всем соглашаясь, даже если я противоречила тому, что говорила пять минут назад.

Когда я предложила попробовать лесбийские отношения, она восприняла меня всерьёз, как самый настоящий друг. Я составила список плюсов и минусов на экскурсионном листе, лежавшем рядом с библией в дешёвой прикроватной тумбочке, и плюсов вышло много . За исключением того, что никто из нас не хотел заниматься сексом друг с другом. Мы раздумывали о страпонах, но начали спорить о том, кто будет главным. Естественно, она хотела руководить, но мне надоело прогибаться в отношениях, поэтому главной хотела быть я.

И, типичная Ру, которая всегда была не удовлетворена своим партнёром, сумела найти изъяны даже во мне. Она настаивала, что мы обе должны сделать бразильскую эпиляцию, раз решили стать лесбиянками. Я любила её, но недостаточно, чтобы позволить воску осквернить свою зону бикини. Наши отношения были обречены, ещё даже не начавшись.

Исписав лист большой буквой Х, я начала неосознанно складывать бумагу. Я не осознавала, что делаю, пока у меня в руках не оказался идеальный бумажный самолётик. Скомкав, я бросила его в мусорное ведро в углу, но, конечно же, промахнулась, что было неудивительно, учитывая последние события моей жизни.

Когда мы, наконец, повесили трубки, чтобы Ру могла сделать несколько необходимых звонков и проконтролировать, как продвигается наш план, я была измотана.

Телевизор не интересовал меня. Песни о разбитом сердце были мне очень близки, потому я выключила и радио. Wi-Fi в отеле был просто ужасен, что было хорошо, потому что мне лучше было держаться подальше от Фейсбука.

Вместо этого я достала компьютер и прокрутила последнюю фотосессию с острова Рейнольдс. Ту самую, где Уэст запускал воздушного змея вместе со своей сестрой Хейли и её сыном Коди. Ту, во время которой я поняла, что в один прекрасный день у нас с Уэстом могут быть дети. Когда я поняла, что люблю его.

На самом деле, я так и не обработала эти фотографии и не сбросила их Хейли. Чувство вины и желание чем-то занять себя заставили меня сесть за них сейчас, и я начала отбирать лучшие снимки, немного ретушируя их.

Я улыбалась, пока работала. Вот Коди сидит на широких плечах Уэста, в то время как Хейли протягивает к нему руку, помогая усидеть. Его широкая улыбка выражает полную невинность и счастье. На следующей фотографии Уэст с беззаботной улыбкой смотрит в мою сторону, его взгляд прикован ко мне сквозь объектив, и глаза выражают лишь тепло и заботу. Затем Уэст подбрасывает Коди высоко в воздух. На следующих снимках запечатлено, как Хейли держит его за маленькие ручки и крутит вокруг себя до тех пор, пока они оба не падают на песок, счастливо смеясь. Лицо Уэста, когда он уговаривал меня отложить камеру и просто наслаждаться моментом; его губы изогнуты в ухмылке, а прекрасные серо-голубые глаза сияют…

Я закусила губу.

Это фото. Всё было на этом фото. На нём так очевидно видно, что он чувствовал ко мне на самом деле.

Прежде, чем я успела всё обдумать, я разблокировала его номер и нажала на кнопку «вызов», мои руки тряслись, а глаза наполнились слезами.

Всё в моей жизни было неправильно, запутано и шло наперекосяк, поэтому, чёрт возьми, мне просто нужно было услышать его голос.

Пока шёл гудок, я взглянула на часы на своей шаткой прикроватной тумбочке. Было поздно. Действительно поздно. Уже далеко за полночь. Мой рейс на самолёт был запланирован на сорок минут девятого утра, и я давно должна была спать, только вот мой грёбаный мозг никак не мог заткнуться и дать мне немного отдохнуть.

На третьем гудке я убрала телефон от уха, и когда уже хотела отключиться, в динамике прозвучал его голос.

— Сэди?

Кусая губу, я вновь приложила телефон, в то время как по щекам покатились первые слёзы.

— Сэди.

Его голос. Чёрт, как же я скучала по его голосу. По тому, как проникновенно и с желанием он произносит моё имя. В этот момент я так много услышала в нём.

Надежду. Беспокойство. Облегчение.

Я почувствовала резкую боль во всём теле, все мои внутренности будто сжались в один комок, и в этот момент мне не хотелось ничего больше, чем снова прикоснуться к нему, почувствовать его рядом с собой. Снова принадлежать ему.

Я крепче сжала телефон, но так и не смогла ответить ему. Во рту было слишком сухо, слова, которые хотелось сказать ему, душили меня.

— Я здесь, малышка. Чтобы не случилось, я здесь. Всегда.

Ещё больше слёз заскользили по моим щекам, стоило пролиться одной, как они ручьём потекли друг за другом. Я прерывисто вздохнула, понимая, он может услышать меня, и в тот же момент уловила такой же вдох в ответ.

— Тебе не обязательно что-то говорить. Всё в порядке. Только не вешай трубку. Блядь, я скучал по тебе, — тоска в его голосе заставила меня прижать кулак ко рту, чтобы сдержать рыдания, рвущиеся наружу.

Я тоже скучала по нему. Я хотела, чтобы он был рядом, обнимал меня и защищал от того дерьма, в которое превратилась моя жизнь. Я свернулась калачиком на кровати, в ожидании его следующих слов, зная, что он даст мне именно то, в чём я нуждаюсь больше всего.