Стейси Кестуик - Промокшие насквозь [ЛП]

— Это он, не так ли?

— А?

— Парень, что прожигает во мне дыру взглядом. Это тот идиот, о котором мы говорили в самолёте. Тот самый, который потерял тебя.

Я уже и забыла, что мы об этом говорили.

— Да, это он.

— Ты всё ещё потеряна для него, или же ему удалось вернуть тебя?

Я не знала, что ответить. Статус наших отношений был покрыт густым туманом, ожидающим большого взрыва, который точно расставит всё по своим местам.

— А что насчёт тебя? — спросила я вместо ответа. — Кто-нибудь уже захомутал тебя?

Он откинул голову назад и рассмеялся.

— Не больше, чем на одну или две ночи.

Я с притворным отвращением покачала головой, пока мы кружили по танцполу, подстраиваясь под медленный ритм. Он не пытался облапать меня или сделать что-то неуместное. На самом деле, учитывая наши предыдущие встречи, Ник вёл себя вполне прилично… сдержанно.

— Почему? — вполне серьёзно спросила я его.

Его глаза потемнели, и он ответил не сразу.

— Несмотря на то, что я гоняюсь за каждой горячей цыпочкой, что встречается на моём пути, включая и тебя, мне очень сложно по-настоящему с кем-то сблизиться.

— И ты нарочно это делаешь, — догадалась я.

— Да, нарочно.

Песня закончилась, и мы повернулись, чтобы забрать оставленные нами напитки. Я хотела продолжить свои расспросы по этому поводу, но он резко покачал головой.

— Просто оставь это, Сэди. Ты упустила свою привилегию задавать вопросы. — Выражение его лица смягчилось, и он кивнул в сторону Уэста, который до сих пор был занят разговором. — И этот идиот не выглядит таким уж плохим парнем.

Я быстро взглянула на Уэста. На его лице читались гнев и напряжение, когда он смотрел на нас.

— Он не плохой. — Обри повернулась, чтобы проследить за его взглядом, и, нахмурившись, сделала полшага вперёд, чтобы закрыть ему обзор.

— Мне уже нужно беспокоиться о своей безопасности?

— Возможно, — мои губы дрогнули.

Он удивлённо приподнял брови.

— Принято к сведению. И с этим предупреждением, я, пожалуй, оставлю тебя с твоим напитком наедине. Был рад видеть тебя, Сэди. Продолжай в том же духе.

Я рассмеялась, когда он отступил и сделал вид, что обеспокоенно наблюдает за Уэстом. Взяв наполовину пустой стакан с маргаритой, я присоединилась к Хейли, Ру и Грэди.

— Я что-то пропустила?

— Нет, — задумчиво произнесла Хейли, выглядя чертовски утончённо в изумрудном платье без бретелек. — Я бы сказала, что всё только налаживается.

Я рассмеялась.

— И что это значит?

— Ты уже разговаривала с Уэстом?

— Только когда приехала сюда. С тех пор он постоянно занят.

— Он, может, и занят, но глаз с тебя не сводит.

— Мда, конечно. И как же мне привлечь его внимание?

Грэди заговорил:

— Думаю, с этим я могу помочь. Сэди, не против станцевать… сальсу?

Я не до конца понимала, что задумал Грэди. На острове мы практиковались танцевать в более традиционном латинском ритме, а тут заиграла песня Марка Энтони. Но раз уж я собралась выставить себя напоказ перед всеми, то должна сделать это чертовски хорошо. Если Уэст будет наблюдать за мной, то я хочу устроить для него такое представление, которое он не сможет забыть. К тому же, маленькая эгоистичная часть меня, — тот самый симпатичный дьяволёнок, сидящий на плече, и которым я совершенно не гордилась, — просто жаждала показать долбаной Обри, что, хотя бы в этот раз, она не будет в центре внимания.

Даже если это будет длиться одну чёртову песню.

После двух недельной передышки мои первые движения были немного скованными. Я никак не могла поймать ритм и постоянно сбивалась. Грэди импровизировал как мог, добавляя парочку резких разворотов, чтобы я концентрировалась на нём. И специально отворачивал меня от Уэста.

— Ты не забыла, — пробормотал он, когда наши ноги, наконец, стали двигаться в такт музыке, а движения стали более плавными, — что и мне здесь нужно кое-кого впечатлить? — он сделал разворот, низко прогнул меня и продолжил: — Сосредоточься, у нас есть только одна попытка.

С игривой улыбкой на лице я сказала:

— Давай сделаем это.

Ритм поселился в моей груди, счёт 4/4 стал естественным продолжением ног, когда я последовала за ним. Мы использовали несколько заученных комбинаций и даже попробовали парочку новых.

Моё лицо озарила счастливая улыбка. У нас. Действительно. Получалось.

Грэди закружил меня, но, должно быть, я сделала что-то не так, потому что моё запястье оказалось под неудобным углом, не давая мне завершить движение. Я подняла голову, в замешательстве опустив брови, и наткнулась на бушующий шторм в серо-голубых глазах Уэста. Мой взгляд опустился по его плечу и дальше по мощному бицепсу, мимо сильного предплечья туда, где его пальцы сжимали моё тонкое запястье, не больно, но достаточно крепко.

— Уэст, — выдохнула я.

Не отрывая от меня пронзительного взгляда, он приподнял подбородок и обратился к Грэди, его слова звучали одновременно и холодно, и обжигающе горячо:

— Не против, если я вмешаюсь?

Покосившись через плечо на Грэди, я заметила, как он едва сдерживает улыбку. С достоинством южного джентльмена, он согласно кивнул:

— Леди в полном вашем распоряжении.

Глаза Уэста опасно вспыхнули, когда он рассматривал моё лицо, как будто искал что-то, вот только что? Сигнал? Чтобы это ни было, он, казалось, нашёл это, и переплёл свои пальцы с моими, притягивая меня ближе, пока не стал единственным, кого я могла видеть и чувствовать. Я уловила лёгкий аромат соли и цитрусов, отчего мои ноги подкосились, воспользовавшись моей слабостью, он прижал меня сильнее к своей широкой груди.

— Да. Так и есть. — Он полностью заключил меня в свои железные объятия, прижимая к своему твёрдому телу. — Прошу нас простить, но я должен напомнить ей об этом.

Мои глаза расширились и вдруг стало нечем дышать, но я инстинктивно продолжала двигаться. Наш танец сложно было назвать сальсой. Нет, теперь это был более медленный и грязный танец, хотя всё такой же чувственный, особенно, когда он двигал бёдрами, а мои повторяли все его движения.

Воспоминая того, как мы танцевали в «Якоре», промелькнули у меня в голове. В первую ночь, которую мы провели вместе, он украл меня у парня с британским акцентом. А потом мои мысли вернулись к воспоминаниям того, как наши танцы всегда были прелюдией перед бешеными, дикими и страстными занятиями любовью.

Это напомнило мне наш последний раз. Когда любовь и гнев боролись за контроль и власть. Потому что, глядя в его глаза, я не сомневалась, что и сегодня вечером в нём сражаются эти эмоции. Напряжение окутало воздух между нами, как патока, густая, тёмная и сладкая.