Кэти Эванс - Раунд 1. Любовный нокаут

Дверь за ним закрылась чуть не минуту назад, а я все еще не отдышалась.

– Брук, этот парень влюблен в тебя. Глядя на тебя, даже у меня в животе появились бабочки, да что там бабочки – целые летучие мыши.

Да уж, эти мыши, о которых она говорила, тоже взбунтовались у меня внутри, и клянусь, ничто не могло их успокоить.

– Это может быть все что угодно, – возразила я, хотя всеми силами своей души надеялась, что Мел права, надеялась как сумасшедшая. – Это может быть просто страсть. Или одержимость.

– Это любовь, глупая. Зачем бы еще он пригласил меня сюда, если не для того, чтобы сделать тебя счастливой, бестолочь! Так ты собираешься сказать ему о своих чувствах?

От одной этой мысли у меня свело внутренности.

– Не могу, – отчаянно помотала я головой. – Пока не могу.

– А раньше ты всегда любила быть первой, мисс олимпийская чемпионка, – напомнила Мелани.

– Это совсем другое дело. Я просто не уверена в том, что он скажет в ответ.

Я мысленно вернулась к случаям, когда проявлялось биполярное расстройство Реми, и подумала, что больше всего меня волнует, может ли он по-разному относиться ко мне в своих разных состояниях. Вдруг он меня оттолкнет, когда я скажу, что люблю его? А ведь я хочу только одного – быть ближе к нему…

– Брук, он явно влюблен в тебя, так что, конечно же, скажет об этом! – Зеленые глаза Мел сверкали от возбуждения.

Надежда и страх воевали в моем сердце, но я все-таки не думала, что у меня хватит смелости рискнуть тем, что у нас уже было.

– Я не уверена, что он… способен так же любить меня, как я его. Он совсем другой, Мел.

Жаль, что я не могла сказать Мелани правду я во что бы то ни стало решила сохранить его тайну, даже если это убьет меня. Как хорошо я теперь понимала слова песни «Айрис» и желание быть понятым. Он хотел, чтобы я узнала, какой он. Но только я, а не Мелани. И уж точно не весь мир. Поэтому я больше не стану ни во что ее посвящать.

– Брук, ну конечно, он другой, он – Ремингтон Тейт. Скажи ему все, Бруки! Ну что ты теряешь? – начала поддразнивать она меня.

Я занервничала от неловкости.

– Его. Я могу потерять его. Он может оттолкнуть меня. Он может… потерять ко мне интерес и увлечься кем-нибудь другим. Не знаю! Я понимаю только, что он слишком важен для меня, и не хочу все сломать.

Я так и не оправилась полностью, когда кое-что разбила однажды – и это был худший опыт в моей жизни, хотя речь идет всего лишь о колене. Мысль о том, что на этот раз может разбиться вдребезги мое сердце, пугала меня до чертиков. Я застонала и спрятала лицо в ладонях. По крайней мере, если я ничего не скажу ему о своей любви, у нас с ним все еще останутся эти чудесные, странные, захватывающие отношения, когда я могу молча любить его и воображать, что он тоже любит меня, молча.

– Я хочу дождаться, чтобы он сказал мне об этом первым, – жалобным тоном сказала я подруге. Она тут же возмутилась.

– Черт! Бедный маленький цыпленочек. – Она поднялась и подошла ко мне, чтобы шутливо шлепнуть меня по одной, потом по другой щеке, а затем уже без шуток чмокнула меня в лоб. – Ладно, пока ты будешь трахаться со своим прекрасным принцем и жить с ним долго и счастливо, я, пожалуй, воспользуюсь своими презервативами. Или могу пойти поохотиться на Райли и Пита и посмотреть, сможет ли кто-нибудь из них пригласить меня в какое-нибудь приличное заведение. Увидимся завтра? С тебя подробный отчет.

Я крепко прижала ее к себе, а потом вытолкала за дверь и шлепнула по заднице на прощание. Чувствуя, как внутри меня раскручиваются шелковистые ленты желания, я босиком направилась в большую спальню. Там было пусто, но в ванной шумела вода, и новая волна возбуждения захлестнула меня при мысли, что я могу прокрасться прямо к нему в душ.

Желание переполняло меня, когда я тихо закрыла за собой дверь и увидела, как Реми намыливает голову в стеклянной душевой кабинке. Предвкушение сладко щекотало мне низ живота, когда я раздевалась. Я никогда еще не вела себя так бесстыдно ни с одним мужчиной, но это был мой мужчина.

Мой единственный мужчина. Он полностью обнажен, невероятно сексуален, и я тосковала по нему весь день как сумасшедшая.

Я открыла дверь душа и шагнула внутрь, прижавшись обнаженной грудью к его спине, к его гладкой коже и большим твердым мышцам, сразу же напрягшимся, когда я обняла его за талию. Он повернулся и, шумно выдохнув, крепко обнял меня. Слова «Я люблю тебя» невольно прозвучали внутри меня. Я никогда еще никого не любила и не думала, что это может происходить именно так.

Это самое удивительное, пьянящее и вместе с тем пугающее чувство, которое я когда-либо испытывала в своей жизни. Оно вызывало такую же эйфорию, как эндорфины, на которые подсаживаешься, и даже больше. Я лизнула его спину, потом провела руками по животу и ниже, чтобы ощутить его эрекцию. Он уже был полностью готов, и все мои чувства и мысли настроились только на его ощущения. Соприкосновение и скольжение наших мокрых тел, ощущение его пульсирующего под моими пальцами члена…

Я сразу же невероятно завелась, думая, что это все для меня. Только для меня одной.

Сквозь шум воды я услышала его глухой стон.

– М-м-м. Прикоснись ко мне, Брук, – пробормотал он, крепко сжимая мои пальцы вокруг своего огромного ствола.

Горячая дрожь пробежала по моему телу. Меня совершенно загипнотизировали движения огромных рук, направляющих мои ладони вдоль его гладкого, твердого члена. Сгорая от жара внизу живота, я собирала губами капли воды с его спины, терлась ноющими сосками о его твердые мышцы, проводила языком по его позвоночнику.

– У меня мурашки бегут по коже, когда ты произносишь мое имя, – прошептала я.

Он резко повернулся ко мне, взял за волосы и откинул мне голову назад, так чтобы наши глаза встретились. Он смотрел на меня сверху вниз своим диковатым взглядом, и когда он произнес «Брук Думас», при звуке его хрипловатого голоса мои внутренние мышцы сладко сжались в страстном ожидании.

Я вздрогнула и прижалась к нему всем своим мокрым телом.

– У меня внутри порхают бабочки…

– Давай позаботимся о них… – на его лице медленно появилась ленивая волчья улыбка, – Брук Думас.

Я захихикала, но он не засмеялся в ответ, и когда его губы обрушились на меня, это не походило на медленный, осторожный поцелуй. Это было обжигающее, властное обладание, которое мгновенно выбило любые связные мысли из моей головы. Он обхватил руками мои запястья, медленно завел их мне за спину, и по моему телу вновь прокатилась волна желания.

Своими поцелуями он словно разрывал меня на куски с той внезапной сдержанностью, которая ясно давала мне понять, что он сделает со мной все, что захочет, и мне это нравилось. Я беспомощно вздрогнула со сладким стоном, когда его зубы задели мою шею и он впился в нее так сильно, что в голове невольно мелькнула мысль о нашем с ним первом засосе.