Кэти Эванс - Раунд 1. Любовный нокаут

И тут случилось невероятное. Кажется, мне впервые удалось заставить Мелани покраснеть. Она, заливаясь краской, смотрела на меня так, словно я только что призналась в безумной оргии.

– О мой бог. Что ты сделал с моей подружкой? Где та прежняя Брук, дьявол тебя побери? Я тебя не узнаю. Ты и правда безумно влюблена в этого чувака. С каких это пор ты говоришь со мной о минете?

Моя улыбка внезапно погасла, как и голос.

– Пожалуйста, перестань произносить слово на букву «л», мне от этого сразу плохо становится.

– Любовь. Ты любишь Ремингтона. Ремингтон любит тебя, – поддразнила меня Мел.

– Вот что, противная девочка, – я с шутливым возмущением протянула ей подушечку жевательной резинки, которую стащила у Пита, – положи это себе в рот, ладно? Она хоть ненадолго займет его, и ты не будешь болтать то, что не нужно. Лучше скажи мне, не обнаружила ли ты где-нибудь Нору.

– Она здесь, я вижу ее вон там, справа.

От изумления кровь отхлынула от моего лица.

– Ты ее видишь?

Мое тело напряглось, когда, посмотрев в указанном Мел направлении, я тоже ее увидела. Да, это была Нора. В глубине души я отчаянно надеялась, что это просто ночной кошмар и что девчонка с кроваво-красными волосами, бледным лицом и татуировкой в виде черного скорпиона была кем-то еще. Но нет.

В зале сидела Нора.

Это удручающе выглядящее жалкое создание было моей сестрой.

И я должна спасти ее от самой себя.

Когда Нора заняла свое место как раз напротив нас, я сжала руку Мелани и сунула ей в ладонь маленький листок бумаги, который до этого сжимала в своей руке.

– Ладно, передай ей это, но только очень осторожно, чтобы те громилы рядом с ней ничего не заметили.

– Все сделаю как надо. – Мелани встала, встряхнула своим длинным конским хвостом и обошла ринг с другой стороны. Думаю, Нора меня не заметила, но насторожилась, когда увидела Мелани. Летящей походкой Мел шла мимо нее, вся такая кокетливая, легкомысленная и неотразимая, как настоящая блондинка, как вдруг споткнулась, налетела на одного из мужчин, извинилась, затем наклонилась, что-то успокаивающим тоном сказала Норе и похлопала ее по руке, а затем вернулась на свое место.

У меня все внутри дрожало от напряжения, я не отрываясь следила за Норой. Она смотрела на свои колени, явно читая записку, и во мне помимо безумного волнения вспыхнула надежда, когда мне показалось, что она принялась перечитывать ее. Значит, мои слова ее заинтересовали?

– Сделано, – говорит Мелани, снова садясь рядом.

Нора подняла голову, поискала меня взглядом, а когда увидела, ее карие глаза слегка блеснули, и я, наконец, выдохнула, ощутив прилив благодарности за то, что она хотя бы не убегает. Когда наши взгляды задержались друг на друге на несколько секунд, я улыбнулась ей, просто чтобы она знала, что я хочу видеть ее в «дружеском» режиме. Она улыбнулась в ответ как-то неуверенно, еле заметно, а потом, когда ведущий начал объявлять участников, по ее щекам потекли слезы. Это еще больше утвердило меня в решимости спасти мою маленькую глупую сестренку, и внезапно я поняла, что не могу дождаться завтрашнего дня. Я готова была молиться, чтобы только она пришла.

– А те-е-пе-е-ерь, леди и джентльмены…

– Он выходит! – Мелани сжала мне руку.

Одна только мысль, что Реми собирается выйти на ринг, привела меня в дикое волнение, и когда его имя пронеслось по толпе зрителей, мое сердце уже не билось, а колотилось как сумасшедшее, и я дрожала в нервном возбуждении.

– …Ремингтон Тейт, ваш единственный и неповторимый, РЕМИ!!! РЕМИ! Давайте поздороваемся с ним. РЕМИ!

Он вышел на публику подобно солнцу, появляющемуся на небосклоне после долгих месяцев ночи, и мир не мог перестать кричать от восторга и благодарности. Он легко подбежал к рингу, сорвал с себя красную накидку, и вот он уже в центре ринга, делает свой фирменный разворот, толпа выкрикивает его имя, его мускулистые покрытые рельефными венами руки вытянуты вверх и в стороны в победном жесте… Крики становятся все громче, потому что людям нравится, как он поворачивается перед ними, им нравятся его мальчишеское лицо и мужественное тело, злой блеск его глаз, который обещает им великолепное шоу. Он останавливается на привычном месте, и его сверкающие голубые глаза говорят мне, что он знает, что он настоящая бомба. И что я хочу его. И на его лице появляются умопомрачительные ямочки, предназначенные для того, чтобы сразить меня. Да, я знаю – они только для меня.

И от мысли, что этот мужчина принадлежит мне и ночью, у меня перехватило дыхание.

Но, к счастью, мне удалось улыбнуться. Боже, меня так распирало от гордости и возбуждения, что я с трудом улыбнулась ему в ответ со своего места.

Начался бой, я сидела и пускала слюни рядом с Мелани, наблюдая за тем, как работают руки Реми, обвитые лентами татуировки, как напрягаются бицепсы, отбивая и нанося удары противнику. Его сила, его движения, его скорость завораживали меня.

Мелани начала выкрикивать ему все, что я сама хотела бы ему сказать, и даже больше того, доставляя мне огромное удовольствие.

– Бей его, Ремингтон! Да! Да! О боже, ты бог!

Смеясь от чистой радости, я обняла ее и вздохнула.

– О Мел, – прошептала я, озорничая: – скажи ему, что он сексуальный.

– А почему бы тебе самой ему это не сказать? – Она прищурилась и подтолкнула меня плечом. – Ах ты, глупышка, скажи ему это!

– Что ты, я не могу, я вообще не могу кричать в толпе. Это мне обычно все кричали, – призналась я, подтолкнув ее в ответ. – К тому же мой голос непременно отвлечет его от боя. Ну же! Скажи ему вместо меня. Скажи, что он такой сексуальный, самый горячий парень из всех.

И вот Мелани, вскочив на ноги и сложив ладони рупором, громко закричала:

– Реми! Брук считает, что ты самый горячий парень на свете! Реми, Брук любит тебя, Реми! Она любит каждый дюйм твоего тела!

– Мелани! – Потрясенная, я толкнула ее назад на место и постаралась зажать ей рот ладонью. К счастью, толпа сегодня шумела и вопила так, что Реми, скорее всего, ничего не расслышал. – Засунь себе в рот еще жвачку, Мел, – сказала я, мрачно глядя на подругу. – И дай слово, что ты больше этого никогда никому не скажешь.

– Ну ладно, я просто скажу ему, что он самый сексуальный и все такое.

Весело засмеявшись в ответ на мой сдержанный недовольный кивок и подтолкнув меня в ребра, она обозвала меня чикенбургером, потому что я настоящая курица, а потом вскочила на ноги и продолжала кричать все то, что я думала, но не осмеливалась произнести вслух. Что он такой невероятно горячий, что он бог, что он король секса, что он так чертовски сексуален, что никто не может с ним сравниться…

Клянусь, если бы я могла, то тоже закричала бы, что он мой, что я люблю его, что он мой бог секса… Но не смогла даже выкрикнуть его имя в этой толпе. И понимала, что, наверное, все-таки еще немного боюсь. Потому что до Ремингтона я никогда еще никому не отдавала свое сердце. И потому что он способен расколотить мое сердце так же легко, как колотит сейчас на ринге своих противников.