Кэти Эванс - Раунд 1. Любовный нокаут

– Пожалуйста, – сказала я ей, когда она снова затронула эту тему во время пробежки. – Прошу тебя, больше никогда не говори мне о нем.

– Почему это? Расслабься, подруга! У тебя же никогда раньше не было любовных отношений, а мне доставляет удовольствие обсуждать чужие романы, тем более что ты воплотила мою несбывшуюся мечту в жизнь.

– Нет, я запрещаю тебе это делать. Понимаешь, я же люблю его, Мелани. Действительно люблю. Он в моих глазах не просто звезда – он для меня целое небо. Солнце, Луна и каждая планета в этой галактике. И мне больно даже думать о нем, понимаешь?

Я чуть не разрыдалась, и только это заставило Мелани замолчать. Я схватила плеер и наушники, но тут же поняла, что даже музыку не могу слушать спокойно, потому что, стоит мне услышать любую песню, как я начинаю гадать, хотела бы я поставить ее Ремингтону.

Вконец расстроенная тем, насколько я стала впечатлительной, я сунула плеер обратно в нарукавный чехол и сосредоточилась на размеренных звуках ног, стучащих по земле. Солнце уже поднялось довольно высоко, и мы направились к дому. Повернув за угол, я увидела огромный черный лимузин, припаркованный перед моим подъездом.

Когда мы приблизились к лимузину, двери его открылись и из машины вышел человек в черном костюме, поразительно похожий на Пита. А вслед за ним нашему взору явился и Райли.

А затем я с изумлением поняла, что передо мной стоит сам Ремингтон Тейт, живой и здоровый и просто нереально прекрасный. При виде его блестящих темных волос, неотразимого мальчишеского лица, слегка заросшего щетиной подбородка, сияющей загорелой кожи и рельефных мускулов у меня остановилось сердце.

Я застыла на месте как вкопанная.

Дыхание мое прервалось. Я словно перестала существовать.

В моей голове царила пустота, легкие отказывались работать, я ничего не слышала.

Я лишь смотрела на него, а он смотрел на меня.

И так мы стояли, уставившись друг на друга, а потом мое сердце снова забилось, и на меня обрушилась волна эмоций.

Волна покатилась к Ремингтону, подхватила его, взорвалась в его груди, и, хотя мне было невыносимо больно смотреть на этого мужчину, каждая клеточка моего тела проснулась и вибрировала, и я не могла бы оторвать от него взгляд, даже если бы от этого зависела моя жизнь. От волнения в животе у меня происходила самая настоящая революция. Мелани подтолкнула меня в спину, и мы медленно направились к лимузину.

Просто невыносимо медленно.

Так медленно, что…

Похоже, в ту минуту весь мир остановился. Все происходило как в замедленной съемке. Казалось, каждый шаг длился вечность.

Ремингтон показался мне таким огромным, когда мы наконец подошли к нему. Для меня он по-прежнему значил больше жизни. Я поверить не могла, что это прекрасное создание совсем недавно принадлежало мне, пусть и недолго.

Но самым ужасным оказалось то, что мое тело отказывалось понимать, что он больше не мой мужчина, и каждая моя клеточка тянулась к нему, не понимая, что он уже мне не принадлежит.

– Черт, до чего же он потрясающий! – ахнула Мелани рядом со мной.

Я беспомощно кивнула и несколько раз окинула Ремингтона взглядом с ног до головы. Я ощущала себя так, словно сделала первый глоток воды за несколько недель, пытаясь утолить невыносимую жажду. Сердце мое отчаянно трепетало. Я поняла, что влюблена в него так же сильно, как и раньше. Но все мои переживания – ничто по сравнению с тем, что я испытала, когда он на секунду улыбнулся мне – с чуть ли не скучающим видом.

– Мисс Думас? – произнес Пит с улыбкой, когда мы подошли к ним. – Полагаю, это принадлежит вам? Вы ничего не теряли?

Он жестом указал в сторону Ремингтона, который наблюдал за мной со все той же скучающей улыбкой. Он медленно отошел от машины – и мое сердце заколотилось так сильно, что я думала, оно выскочит из груди. Из «Кадиллака» вышла женская фигура, очень похожая на… Нору?

Я моргнула от изумления, сердце готово было остановиться.

– Нора?

– Нора, – повторила за мной Мелани с еще более глупым выражением лица, чем у меня.

– Мы просто хотели удостовериться, что она благополучно добралась домой, – произнес Пит.

– Это ты, Нора? – повторила я, ведя себя еще более неадекватно, чем Мелани.

– Это действительно я! – Она выглядела весьма жизнерадостно, совсем как раньше, и когда подошла, чтобы обнять меня, вся дрожала от волнения. – Это я, сестренка! Видишь, я вернулась. Пришлось некоторое время провести в реабилитационном центре. Спасибо Питу, это он помог мне, – поспешила пояснить она. – А татушку я свела. – Она указала на абсолютно чистую розовую щечку. – Я чувствовала себя такой ничтожной, когда мы встретились с тобой в тот день, Брук. Такой жалкой и… грязной.

– Нет-нет, не говори так! – Все еще ошеломленная, я сгребла ее в объятия, не веря, что моя маленькая сестренка снова со мной, а потом к нам подскочила Мелани и обрушила на нее всю свою любовь, на которую только была способна.

– Нора!!! Нора Каморра, Содом и Гоморра! – Мел сжала Нору в объятиях и начала тормошить и кружить.

А я смотрела на троих мужчин, стоящих передо мной, и, поскольку не могла заговорить с Реми, обратилась к Питу:

– Пит, что происходит?

– А это наш сюрприз для тебя, – произнес он, поигрывая бровями и указывая на Нору. – Она молодец, справилась. Твоя сестра – отличная девчонка.

Я продолжала удивленно смотреть на него, ожидая объяснений, и он кивнул на Ремингтона, который невозмутимо стоял, засунув руки в карманы джинсов, все время окидывая меня взглядом с ног до головы, отчего мне стало неловко. Как обычно на пробежке, я была в спортивном костюме, обтягивающем задницу, грудь и талию, изрядно пополневшую от поедания темного шоколада в огромном количестве, который, как известно, поднимает настроение. А мне ведь требовалось лечить разбитое сердце.

– В тот вечер, когда Реми должен был встретиться в поединке со Скорпионом, тот предложил отдать твою сестру, если он уступит ему победу в чемпионате. И Реми согласился, – сообщил Пит.

Я застыла на месте, словно окаменев, все мысли вылетели из головы. Моему изумлению не было предела. Когда я смущенно перевела взгляд на Ремингтона, то испытала еще больший шок от его напряженного взгляда.

Это известие меня просто сразило.

– Ты согласился… проиграть бой? Ради Норы?

Нет, не ради Норы, идиотка.

Ради тебя, конечно.

Меня захлестнуло мощнейшей волной эмоций, в голове сверкнула молния, и я наконец-то поняла всю глубину его самоотверженности. Ради меня он совершил совершенно невозможный и такой благородный поступок, и это сущая правда.

Тряхнув головой, я беспомощно смотрела в обрамленные черными ресницами голубые глаза, родные до боли. Сердце колотилось в бешеном ритме, мозг отказывался поверить в очевидное. Меня раздирали противоречивые эмоции, в голове проносились странные тревожные мысли, заставляющие сжиматься сердце.